Марс, Сириус и Лис - Виктория Лукьянова Страница 16

Лил холодный дождь. Матушка отреклась от него и лишила наследства. Забрав документы из университета и изложив свою жизненную позицию отказом от намеченного матушкой пути в политике, Сириус ни капельки не удивился бы, если бы отцовская сторона семьи тоже отреклась от него. Беда не приходит одна. Он посмотрел на тетушку, уже почти смирившись с тем, что она погонит его обратно в столицу мириться, пресмыкаться перед матерью, и Сириус даже в красках представил, какими словами она это сделает. Но родня умеет изумлять в минуты тягот и нужды.

– Конечно, милый, заходи. Почему-то мне кажется, что рассказ будет долгим.

Стрелки показывали почти полвторого ночи. Сириус и Люсильда сидели за столом.

– Мой милый мальчик, я не верю ни единому твоему слову.

Сириус горько вздохнул и уронил голову на руки.

– Начни рассказывать мне правдивые истории. Ты знаешь, что я от тебя ничего никогда не скрывала. В отличие от твоего дуболомного братца, ты всегда все видел как есть и как должно быть. Не думаешь ли ты, что мне оскорбительно слышать от тебя подобные недомолвки и выдумки?

– Я не хочу больше жить в столице. Так трудно поверить в то, что округ Кайсли мне ближе по духу?

– Нет, в это я вполне себе верю. Но это не причина. Почему приехал сейчас? Остался же всего год обучения. И я знаю, насколько ты смышленый. Не думаю, что не справился с учебой на финишной прямой. Что случилось?

Сириусу не хотелось рассказывать тетушке правду. Но, не сообщив ничего, он просто разозлит очень могущественную ведьму. Выход был только один: покаяться, по возможности раскрывая как можно меньше подробностей.

– У меня появилось дело здесь. Очень личное и очень срочное. Я не мог не приехать, но и поведать подробности я пока никому не могу. Но как только у меня появится на это право, ты будешь первой. Обещаю.

– Что-то опасное или постыдное?

– Нет-нет. Все вполне себе в рамках приличий. Просто вовлечен другой человек, и пока я не могу ничего объяснить.

– Не идеально, но уже что-то искреннее. Ладно, можешь оставаться сколько потребуется, хоть навсегда, я, если честно, тебе всегда была рада и каждый раз грустила, когда ты уезжал. Матушке твоей отправим с утра телеграмму.

– Не думаю, что ей есть дело теперь до моей судьбы.

– Сириус, тебе этого, конечно, не понять. Поэтому просто поверь. Пусть она та еще гордячка и знатная зануда. Но, думаю, даже в таком случае у нее есть право знать, что с тобой все в порядке, и спать спокойно по ночам.

– Как скажешь. Я, в общем-то, не против.

– Ох, милый, а Марс? Как же он? С ним-то вы не поругались?

– Марс – это Марс. Он, уверен, и внимания не обратит. Порадуется, что комната теперь целиком и полностью его.

– Ты недооцениваешь его любовь к тебе. Он не особо понимает в чувствах и обычно боится признаться в чем-то себе еще больше, чем другим. Но Марс любит тебя с самого детства. Ты для него старший брат, и он всегда пытался за тобой угнаться. Просто вы видите мир совершенно по-разному.

– Тетушка, это все совершенно не важно. Я теперь здесь, а он с матушкой. Так что все эти рассуждения ни к чему.

– Ладно. Поздно уже. Иди разбирайся, я тебе сейчас наверх чистое белье принесу. Погоди, это что, все твои вещи? – Люсильда посмотрела на небольших размеров саквояж.

– Нет, завтра, может, послезавтра приедет еще пара коробок. Хотя там в основном книги и бумаги.

– Ну ничего, одежду мы тебе подберем.

Сириус разобрал дорожный чемодан (хотя любой сторонний наблюдатель решил бы, что он просто разбросал вещи по спинкам стульев и кресел). Разложив одежду, он с облегчением плюхнулся на кровать в любимом драном махровом халате в полоску. В окно кто-то тихонько поскребся. Выглянув, Сириус обнаружил лисью мордочку. Открутив с окна красную нитку с веточкой тимьяна и вынеся ее из комнаты в коридор, Сириус нашел ножик для бумаг и перечеркнул меловую надпись на подоконнике, только затем открыл окно.

– Вроде все. Сможешь зайти?

Лис запрыгнул в открытое окно и, отряхнувшись от дождя, скакнул внутрь, сразу забравшись на кресло у камина. Сириус спокойным, обыденным движением вытащил из-под него свою рубашку, покрывшуюся мокрыми грязными пятнами.

– Рад тебя видеть! Замерз? Голодный?

– Я думал, мне показалось.

– Что показалось?

– Учуял твой запах. Ты же никогда не приезжаешь в зимние праздники.

– Ах, это. Да, тут такое дело… Возможно, в этот раз я приехал насовсем.

– Зачем?

– Ты не рад? – Сириус потеребил лисенка за ухом, заодно выдрав какую-то колючку, уже превратившуюся в колтун.

– Почему это я должен радоваться? Кто вообще тебе сказал, что мне есть дело до людей? – Лис потянул согревшиеся лапки и протяжно зевнул.

Сириус улыбнулся. Лис всегда отвечал в подобном тоне. Но, заглянув в его довольные прищуренные глаза, подумал, что, возможно, он единственный, кто ему всегда искренне радуется, хоть и говорит противоположное.

– Я спущусь на кухню за горячим чаем: холодно тут, непривычно, раньше только летом в этой комнате ночевал, даже камин, по-моему, развожу всего во второй раз. Тебе захватить с кухни пирожок?

– Рисовый?

– Не уверен…

– Бери два, если рисовые.

Лис скушал несколько пирожков и сладко сопел в кресле до самого утра, а вот Сириус уснуть так и не смог. Всю ночь он смотрел в потолок. Он любил матушку, и ссора с ней далась ему совсем не легко. Но по-другому она бы никак не приняла его отъезд, а не поехать он не мог. Он бы не простил себя потом до конца жизни.

Сириус встал и вытащил из саквояжа письмо. Он знал его уже наизусть, но снова и снова перечитывал. В тусклом теплом свете от камина, рядом с рогатым демоном Лисом и старой ведьмой на первом этаже коттеджа это письмо наконец казалось настоящим. Все так и есть, и так и до́лжно было поступить. В спокойной столице оно читалось совершенно иначе.

«Сириус, пожалуйста, помоги мне. Я схожу с ума! Не знаю, к кому еще мне обратиться за помощью. Я вижу ее тень в каждом зеркале, слышу ночью во снах ее голос. Но самое жуткое, что мой правый глаз начал темнеть. Он уже практически черного цвета. Я иногда стою у зеркала и закрываю по очереди половинку лица рукой. Черный глаз, зеленый глаз, черный глаз, зеленый глаз. И та, что с черным глазом, – это будто уже не я. Не знаю, как быть. Пожалуйста, приезжай. Прошу, помоги мне…»

Возможно, стоило расспросить Лиса об этом, пока он не уснул, или честно рассказать все тетушке. Вдруг ведьмы знают, в чем дело. Но нет. Сириус не любил просто так тревожить ни людей, ни демонов. Сначала нужно выяснить все самому, а потом