Вера Чиркова - Болтушка (СИ) Страница 16

– В харчевне сидим, неподалеку, – буркнул Хасит и нехотя пообещал: – Ладно, подожду.

Однако, выйдя из маленькой клетушки, мужчина и не подумал возвращаться назад. Покружил немного по рынку, чтоб убедиться в отсутствии слежки и направился к следующему торговцу рабочей силой. Потом еще к одному... и через полчаса точно знал, что всех их сегодня волнуют не мускулы и особые таланты работников, а цвет женских глаз.

– Тебя ищут, – еле слышно сказал он вдове, вынырнув из-под старой кошмы, изображавшей в этом заведении заднюю стенку, – все посредники спрашивают, какой цвет глаз у моей напарницы.

Говорить Малихе о том, что представлял её своей женой, вор не собирался. Как только начнут договариваться с хозяевами, так и пояснит, что посредники поняли неверно. Если конечно, еще придется договариваться.

– Святая... – начала она и смолкла. – А зачем им это, не спросил?

Хотя и сама уже сделала выводы. Здесь, в ханстве, где почти все жители черноглазы, это может означать одно – ищут именно ее. Или такую же, как она... хотя такое совпадение маловероятно. И что ей остается делать в таком случае? Все-таки идти к рыбакам? А успеет ли?

– Ну, и зачем бы я спрашивал? – вор налил себе чаю и тихо приказал: – Садись там, где я вылез, это самое удобное место для ухода, и не поднимай глаз. Я попробую подслушать... что-то мне вся эта история не нравится. Но ты не бойся, если что – уходить будем вместе. Есть у меня еще один путь... но про это потом.

Он с деланной неспешностью допил чай и так же неторопливо слез с топчана. Немного постоял, как бы в раздумье, потом поплелся в сторону торговых рядов, очень успешно изображая зеваку, который гуляет просто ради любопытства, а не за покупками.

Женщина ловко скользнула на указанное место, потупилась и задумалась, пытаясь понять, каким образом торговец из небольшого городка успел так быстро договориться с посредниками Шархема. И как ни крутила – выходило, что нет такого пути. И раз его самого тут нет, значит, этот набор светлоглазых женщин никак не связан с ее прежним хозяином. Но тогда с чем? Зря она отпустила вора! Нужно было самой пойти, посмотреть со стороны.

Малиха машинально подвинула ближе к тихо сидевшему сынишке мисочку с шариками творога, погладила его по голове, повязанной платком, как у Хасита, и вздрогнула от мягкого женского голоса, ударившего внезапностью, как плетью.

– Доброе утро.

– Здравствуйте, – вспомнив правило ответа, прошептала вдова, чувствуя, как щеки загораются жарким огнем стыда.

Сколько лет она мечтала и боялась услышать этот голос, зная, как была неправа, когда, экономя каждый медяк, чтобы побыстрее накопить на отдельный домик, пожалела денег на письмо.

– Можно посидеть с вами? – еще спрашивала та, чье имя нельзя называть вслух, а сама уже ловко присаживалась на край накрытого кошмой топчана. – Еда у меня в корзинке, а чая нет.

– Конечно, – не поднимая глаз, ответила Мальяра, посматривая на простое торемское платье и смуглые руки гостьи и начиная понимать, что ходит по Шархему та вовсе не случайно.

Значит, кого-то искала... но ведь не может быть, чтобы именно ее? Откуда она могла узнать, что Малиха именно в этом городе, а не в каком-то другом, если женщина и сама еще вчера не знала, что придет сюда? И никто не знал... даже травница из Сюна.

Да ее даже Хасит нашел случайно, определив в какую сторону могла направиться служанка, когда выяснил у прачек что она пропала. И посчитав, что женщина будет стараться искать работу в самом большом городе.

– Можно угостить мальчика сладостями? – налив себе чай, так же спокойно спросила Тмирна, давая бывшей монахине время успокоиться и привыкнуть к мысли, что ее нашли.

– Да. Кор, можешь взять конфеты.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил ребенок, и аккуратно взял одну конфетку.

– У меня к тебе просьба, – выпив пару глотков, сказала настоятельница, с жалостью поглядывая на не поднимавшую глаз Малиху, – помоги мне убрать в комнате, я ожидаю гостей. Оплачу очень хорошо.

– Простите... госпожа, – еле слышно выдавила вдова, – но я напарника жду ... мы вместе ищем работу. Наши вещи в одном мешке.

– Понятно, – кивнула Тмирна, дождалась, пока проходившие мимо мужчины отойдут подальше, и так же тихо спросила, – а он не силой тебя заставил?

– Нет, – короткая улыбка скользнула по губам Малихи, – он друг.

Что заставило ее так сказать, она и сама не сразу сообразила, поняла только позже, что испугалась за заботившегося о них вора.

– Уже легче, тогда подождем его, – вздохнула настоятельница, и окликнула подавальщика: – Эй, парень! Принеси еще чайник. И тех пирожков, которыми так вкусно пахнет.

Глава девятая

– Ну и что тут убирать? – недоверчиво буркнул Хасит, оглядывая комнату для гостей в расположенном недалеко от базара доме.

Одном из тех, что сдаются с садом и без хозяев. И действительно, в просторном помещении, просто, но удобно обставленном в местных традициях, было чисто и пахло свежезаваренным чаем и печеным.

– Не тут, а в саду, – немедля заявила матушка, с затаенной насмешкой поглядывая на подозрительного и недоверчивого торемца, – там грабли и метла стоят, приступай. И мальчонку возьми, пусть ягоды соберёт. Есть можно сколько хочешь. А я пока женщине покажу, где мне на платье крючки перешить, что-то похудела.

– Идем, Эник, – позвал вор, но ребенок дождался кивка матери и только после этого двинулся за ним.

– Какой он осторожный, – вздохнула настоятельница, проводив их взглядом, и подошла к застывшей посреди комнаты женщине. – Ну, здравствуй, Мальяра.

И решительно обняв девушку за плечи, прижала к себе в материнском объятии.

Закаленное бедами и унижениями сердце юной вдовы дрогнуло и взорвалось, как вулкан, извергая наружу все скопившиеся в нем обиды и горести, все разбитые надежды и растоптанные мечты. Они выплескивались вместе с горячими от горя, невыплаканными за много лет слезами, заполняли всё вокруг невысказанной болью и нежданным счастьем.

– Ох, девочка моя, ну что же ты так! – Несколько минут Тмирна мягко гладила вздрагивающие плечи, потом бережно усадила Мальяру на широкую низкую кушетку, подала ей бокал с водой, куда капнула зелья. – Выпей вот это. Ну, ведь умная же ты женщина! Почему не написала мне письмо, когда стало трудно?

– Стыдно было... пока муж был живой, не писала, – вдова горько всхлипнула, – а как беда пришла, так вспомнила... что была когда-то сестрой.

– Ну, так это закон жизни, – грустно усмехнулась Тмирна, – не ты первая, не ты последняя. Все дети не помнят про матерей, пока у них всё в порядке. А вот сестры Тишины помнят всегда... и запомни на будущее, бывших сестер не бывает. Раз ты стала одной из нас, значит, останешься ею навсегда. И сейчас нужно решить, как поступим с твоим напарником. Темный он человек... но, похоже, слово свое держать умеет.