Эффект зеркала (СИ) - Сойфер Дарья Страница 17

 – Он уже два дня не появлялся на работе. Сообщил, что берет больничный… Забавно, да?

 – Что тебе забавно? – Олег старался совмещать два дела: слушать лейтенанта и выискивать знакомые номера, но путь в цезари был ему заказан: Савчук сбил, и Горовой взял не тот цвет. – Вот зараза…

 – А что это вы делаете? – опер вытянул шею и, не дождавшись приглашения, обошел вокруг майорского стола и заглянул Олегу через плечо. – Это что, детализации звонков?

 – Да, лейтенант очевидность. Они самые.

 – А почему в распечатке? Почему не прогоните их через программу?

 – Мне так удобно. И глаза не болят…

 – Олег Василич… Ну это же в сто раз дольше! Давайте, покажу. Где у вас файл?

Горовой молча щелкнул мышкой и отодвинулся от стола. Препираться охоты не было, да и проще дать дитю игрушку, чем рассказывать, почему нельзя.

 – Отлично,  – воодушевился Савчук. – Смотрите. Сейчас мы это переведем в эксель… Так, какие номера ищем?

 – Нужны совпадения вот по этим, – Олег указал на свои бумажки.

 – Ну вот, сейчас… Так, смотрите… Здесь был звонок девятнадцатого в два часа дня, потом двадцатого…

 – А сделай-ка мне отдельным файлом, – Олег прищурился. – Вот так. И распечатай.

 – Так все же и здесь…

 – Распечатай, – Горовой встал, чтобы подхватить из принтера новые бумажки.

Похвалить бы Савчука… Но он с такой готовностью ждал признания, что было тошно смотреть.

 – Так что в поликлинике? – Олег задумчиво разглядывал ровные столбики цифр.

 – Я же говорю: Алиев на больничном! – Савчук вернулся на стул и возбужденно округлил глаза. – Все же очевидно!

 – Просвети, будь добр.

 – Смотрите, – нетерпеливо поерзал опер. – Жертва номер три, Михеева, писала на него заявление в Минздрав. Жертва номер два, Лапшина, ходила к главному врачу. А самая продвинутая, Соболева, угрожала обратиться в приемную президента. Этот скандал не слышал только ленивый.

 – И чем, интересно, Алиев такое заслужил?

 – В том-то и дело. Медперсонал про него ничего плохого не говорит. А пенсионерки, – все, кого удалось допросить, – хором его ругают. Якобы он пытался мухлевать с аппаратурой, включал старую, хотя в кабинете стояли новые приборы. Намекал на дополнительную плату, хамил, своих пропускал без очереди… Помните, вы спрашивали, где там самое горячее место? Говорю вам на двести процентов: физиотерапия. Дело в том, что записи электронной на сеансы нет. Выдается направление – и все. Без времени. И выписывает процедуры сам Алиев. Может назначить пять сеансов прогревания, когда нужно пятнадцать.

Горовой задумался. Ясно, что половину проблем высосали из пальца пациенты. Когда заняться нечем, нужно же придумать себе развлечение. Тем более, очереди почти исчезли, а потребность драться на зубных протезах осталась. Неизвестно, был ли Алиев виноват сам или просто пал жертвой главного старушачьего инстинкта, но его больничный и правда выглядел подозрительно.

 – Теперь – самое главное! – торжественно сообщил лейтенант. – Видеозаписи. Я чуть позже скину вам, файлы у меня в телефоне…

 – Что за записи?

 – Камеры в поликлинике. В день, когда убили вторую жертву, Алиев пришел на работу ровно в шесть пятнадцать! Хотя прием у него только с восьми! – Савчук сиял и ждал оваций.

 – И?

 – Это тянет на косвенное доказательство, Олег Василич! Сами посудите, зачем ему приходить за два часа до работы? Он как раз мог убить по дороге…

 – Ага, и тут же засветиться в поликлинике, которая напичкана камерами! – Горовой скептически хмыкнул. – А номер телефона вы его выяснили?

 – Да, как вы просили. Весь список из отдела кадров, – Савчук пододвинул к майору папку. – С утра у вас на столе.

Олег пролистал бумаги, пока не наткнулся на нужную ксерокопию. Алиев, слава алфавиту, был первым. Но ни в одной детализации этот номер не значился. Так был ли он тем, кто выводил людей на целительницу? В этом Горовой сомневался. Потому что ни один человек не воспользуется советом того, на кого сам же регулярно строчит жалобы.

Пока версии получалось две: или убийства связаны с Алиевым, или с Амалией. Конечно, версия с физиотерапевтом была гладкая, как очищенное яйцо. Но и пахла так же. Потому что какой идиот станет убивать жертв в ста метрах от своего рабочего места? И если уж он врач, пусть даже самый бесполезный, то в морге бывал. И обязан знать, что травма от удара отличается от травмы при падении. Чтобы так пробить голову о лежащий на дороге кирпич, надо было старушку в него как минимум кинуть. Да что уж там: хорошенько эдак швырнуть. А жертвы отличались внушительными весовыми характеристиками. Значит, убийца либо рассчитывал на некомпетентность и пофигизм районной полиции, – и не сказать ведь, что так уж безосновательно, – либо понятия не имел, что расколотый череп расколотому черепу рознь.

Но Савчук возбудился, как лось во время гона, и уже чувствовал скорое закрытие дела.

 – Зря вы возитесь с этой колдуньей, – беспардонно бросил он Олегу.

 – Она целительница.

 – Какая разница? Ей никакого смысла убивать не было. Она там фигура известная, те, кто старше шестидесяти, про нее наслышаны. Мы поспрашивали: я говорил с населением, Жора с персоналом. Персонал хором говорит, что не знает о такой, пациенты – хвалят. Кто запустил сарафанное радио, неизвестно, но вряд ли была какая-то сложная схема…

 – Как хорошо ты рассуждаешь, Савчук, – прищурился Горовой.

 – Правда? – лейтенант улыбнулся до того бесхитростно, что Олегу на минутку стало его жаль. Парень так и не научился распознавать сарказм.

К счастью, приступ жалости прошел, стоило Савчуку самодовольно раскинуться в кресле.

 – Нет, – отрезал Олег. – Мне нужен отчет, а не твои домыслы.

 Савчук смотрел на майора обиженно и молчал.

 – Ладно. Сходи к Алиеву, расспроси, выясни, было ли у него алиби и действительно ли он на больничном. И вызови на допрос ко мне. Ах, да… И вот еще. Ты не знаешь, как взломать пароль на телефоне? Или подобрать…

 – А вам зачем?

 – Целительница обронила…

 – Обронила? – Савчук снова заулыбался, как подросток, впервые увидевший женскую грудь. – Нарушаем, гражданин следователь?

Олег не знал, чем ответить на эту махровую фамильярность. У парня начисто отсутствовал инстинкт самосохранения, и это обезоруживало. Майор привык ставить людей на место, но это опер был слабоумен настолько, что ему все хотелось простить. Ну, как юродивому у храма… Хотя нет, эти Горового тоже раздражали.

 – Забудь, – просто ответил он. – Попрошу кого-то другого.

 – Да нет же, я шучу! – тут же спохватился Савчук. – Поговорю, никаких проблем! У меня ребята есть хорошие… А что именно нужно?

 – Просто включить и снять блокировку. Дальше я сам.

 – Зацепила она вас, а, Олег Василич? – опер игриво подмигнул.

 – Просто. Убери. Пароль. – Горовой даже привстал и готов был изрыгать пламя, оправдывая рабочую кличку «Горыныч».

Хорошо, что хоть этот сигнал Савчук считал и моментально растворился в коридоре.

А Олег пару раз досчитал до десяти и вернулся к работе. Он не хотел упускать версию с целительницей. Нет, вовсе не потому, что хотел ее поймать и вытрясти из наглой девчонки правду. И не потому, что мечтал отомстить за историю с изнасилованием. Просто она задолжала ему пару разъяснений.

Нет, и как ей только в голову пришло?! Глупость какая! Даже подумать, что он ее… Амалия была явно не в себе. Он ведь не из тех, кто, перевалив за тридцать, пялится на малолеток. Да и на что там смотреть? Мелкая, худенькая, не за что подержаться. А поговорить? О чем с ней разговаривать? Единственная книга, которую она прочла в своей жизни, была из разряда «Колобка» или «Тараканища».

Олег не увлекался пустыми перепихонами. Брезговал. Во-первых, достаточно повидал по долгу службы проституток, в том числе и мертвых, читал отчеты о вскрытии и знал, какие заповедники хламидий они взращивают в своих потасканных телах. Во-вторых, не питал иллюзий относительно своей персоны. Грубый, нелюдимый, сутулый… Вряд ли он бы стал объектом чьей-то внезапной страсти. Разве что, страсти к деньгам и к московской прописке. А если так, то разовые встречи ничем бы не отличались от древнейших услуг.