Формула убийственной удачи - Анна Велес Страница 17

— Знаете, Дан, — она повернула голову и теперь смотрела ему в глаза, очень серьезно, даже с какой-то тревогой. — Тогда… я сделала то, что должна. Но спустя годы, когда мы все повзрослели… Теперь я понимаю, что тот отчаянный шаг нас бы не спас. За непослушание нас убили бы тем же утром. Если бы не Магнус и Кир.

— Скорее всего, — ему не хотелось об этом думать. — Но как такое могло получиться, что три маленькие девочки оказались там… Вы же все из знатных семей! Из Избранных! Три Высших!

— Моя мама была смертной, — чуть грустно стала объяснять Ева. — А отец, он был вервольфом. Он погиб… Та же история у Ли. У нее вообще не осталось родных в Волшебном мире, кто мог вступиться. А мои… Михаил был за границей. Кир… как всегда где-то в своих реальностях. Как он вообще узнал о моем существовании, для меня до сих пор секрет. А Марси… Все знают, что у Магнуса Скифа редко бывают дети. По какой-то жуткой трагической традиции, его дети долго не живут. И Марси вообще появилась на свет случайно. Почти курортный роман. Ее мать даже не знала, кто такой Магнус. То, что девочка из Избранных стало заметно рано, еще до инициации. Так она оказалась в лагере. О ней тоже узнал Кир. Так они нас и спасли. Вот только… Я думаю, что нынешняя болезнь Марси, это как раз следствие той страшной ранней инициации.

— Но благодаря вам, теперь все разрешилось, — поспешил напомнить ей дознаватель.

— Надеюсь, — Ева улыбнулась. — Вы не думайте, что мы с Ли всю жизнь с ней возимся. Марси спасла и наши жизни во время войны. … — она опять отвернулась к окну. — Нас тогда сбили. Мы попали в плен… И я даже вспоминать не хочу, что бы с нами могло быть. Но Марси в одиночку пробралась туда и… Мало кто может устоять против голодного и разъяренного вампира.

Дознаватель молчал. В каждой семье Волшебного мира сейчас наверняка нашлись бы такие же истории. Мир Избранных, где каждый сам за себя, мир одаренных и эгоистичных личностей изменила Война.

— У каждого своя трагедия, — сказал он тихо. — Мой отец так же в бою кинулся спасать Главу Стражи, того, кто был на посту до вашего кузена. Они были друзьями. Они стояли спиной к спине против целой роты… А мы с Феликсом, сыном Главы… мы прорывались к ним, — он тяжело вздохнул. — К сожалению, мы не успели. Противник был уничтожен. И их силами, и нами, но… Отец скончался от ран у меня на руках. Глава тогда был уже мертв…

Ева, внимательно слушавшая его рассказ, перегнулась через разделяющий их столик, аккуратно пожала его руку, в знак поддержки.

— Мы до сих пор дружим с Феликсом, — уже более спокойно и буднично произнес Дан.

— Да, — артефактор чуть улыбнулась. — Понятие дружбы в нашем мире наконец-то появилось после Великой Отечественной. Хоть какой-то положительный итог войны. Но… не для всех. Та семья, куда мы с вами едем, Дан. Они не все такие.

Он кивнул, ему понравилось, что девушка так аккуратно и своевременно перешла к делу.

— Они Романовы, — продолжала она. — Мало того, что это одна из самых многочисленных семей и в мире смертных, и в Волшебном мире, так еще в их жилах течет императорская кровь. Это их сильно выделяет среди остальных. По крайней мере, они так считают.

— Знаете, — чуть усмехнулся Дан. — У смертных есть отличная азартная игра. Покер. И мы с приятелями иногда собираемся поиграть. Так вот один из моих друзей Рюрикович, а другой — из Лотарингов. Поверьте, очень скромные и интеллигентные люди.

— Даниил, — в тон отозвалась Ева. — Я бы сказала проще, наши с вами семьи тоже не рядовые. И древние, и могущественные. Легко составят конкуренцию тем же Романовым. Но в этом плане мне больше нравится цинизм Магнуса Скифа. Он всегда любит говорить, что на вкус императорская кровь ничем не отличается от обычной.

Дан усмехнулся.

— Но вы правы, Ева, — вернулся он к серьезному разговору. — Те, к кому мы едем, считают иначе. И это надо вытерпеть, особенно, когда им придется отвечать на неудобные вопросы. Точно придется. Ведь и вы, и я наделены властью эти вопросы задавать.

— Согласна, — Ева чуть поморщилась. — Это будет не самая веселая поездка. Хотя… Есть Гавр. Гавриил. Это сын пресветлого князя. Один из немногих выживших. Он вервольф. Правда, не Высший. За что отец к нему не очень-то и благосклонен. Однако Гавр — очень простой и добродушный. Его должны были расстрелять большевики. Но чудом он был спасен и вывезен в Париж. А когда началась война, Гавриил вернулся тайно, под чужим именем. Работал хирургом в полевом госпитале спас более ста человек.

— Для меня будет честью знакомство с ним, — решил дознаватель.

— Вам явно не понравится второй сын Константина Константиновича, — продолжала Ева. — Константин Младший обласкан отцом. Он Высший. Маг-клирик, как и отец. Крайне высокомерный и … скользкий какой-то. Надеется быть наследником князя. Он… — она замялась, подбирая слова. — Никогда не знаешь, на самом ли деле он знает больше, чем говорит, или наоборот, говорит больше, чем знает.

— Я его помню, — кивнул Дан. — Он заискивал перед моим отцом, а … я ему не нравился.

— И слава богу, — не удержалась Ева от усмешки. — Ходят слухи, что мужчины ему обычно нравятся…

Дознаватель так и не смог скрыть гримасу отвращения.

— Теперь племянники и свита, — продолжила Ева. — Их много, они разные. Есть те, кто сам держится ближе к князю, есть те, кто многое бы отдал, чтобы уехать от него как можно дальше. Это классическое высшее общество, Дан. Интриги, вранье, взаимная скрытая ненависть и куча грязных секретов. Жизнь там — это были самые трудные двадцать лет.

— Зато больше всего на свете теперь вы цените искренность и верность, — напомнил он доброжелательно. — А есть ли еще кто-то, на кого я должен обратить внимание?

— Трудно сказать, — она пожала плечами. — Я должна посмотреть, кого соберет вокруг себя князь для нас. Уж, поверьте, он это сделает. В целом, Константином Константиновичем можно восхищаться. Есть нечто, за что его нельзя не уважать. Он был основателем Российской Академии Наук. И он до сих