Лорен Бьюкес - Сияющие Страница 17

– Я иду! – нараспев возвещает Мэтт Хэррисон, передвигаясь между столами в сопровождении молодых людей с блестящими глазами, следующих за ним как выводок утят за мамкой. – Разогревайте ксерокс! Приводите в порядок документы! Заказывайте кофе!

Дэн Веласкес фыркает и сползает ниже по стулу, прячась за компьютером и старясь не обращать внимания на взволнованное кряканье молодняка, вызванное тем, что их допустили к самому центру создания новостей. Его вообще не должно было быть! Он вообще может не приходить в офис. Совсем!

Однако редактор желает именно лицом к лицу обсудить план освещения событий предстоящего сезона и до того, как он отправится в Аризону на весенние спортивные сборы. Будто это может что-то изменить. На самом деле быть фанатом «Чикаго Кабс» – означает быть оптимистом вопреки любым обстоятельствам и даже здравому смыслу. Истинный преданный приверженец, и все такое. Может, это как раз про него. Не без скрытой рекламы, конечно. Он давно выклянчивает у Хэррисона колонку, а то все сидит на спортсменах. Действительно стоящие статьи – те, в которых есть мнение. При этом можно использовать спорт (да хоть кино!) в качестве аллегории состояния современного общества. Добавить значимое наблюдение в культурный дискурс. Дэн ищет в собственной голове значимое наблюдение. Или мнение. Ничего не находит.

– Веласкес, я с тобой разговариваю. Ты заказал кофе?

– Что? – Он глядит поверх очков – новых, бифокальных, которые приводят его в замешательство точно так же, как новый вордовский процессор. Чем им «Атекс» не угодил? Его самого тот вполне устраивал. Печатная машина «Оливетти» тоже. И старые дурацкие очки.

– Кофе для твоего стажера, – Хэррисон сценическим жестом указывает на девушку. Та словно из детского сада: дурацкая прическа, волосы торчат во все стороны, вокруг шеи намотан разноцветный полосатый шарф, на руках такого же рисунка перчатки с обрезанными пальцами, к этому идет черный жакет с таким количеством молний, что пользоваться ими невозможно, и в довершение всего – сережка в носу. Она его в принципе раздражает.

– Нет, исключено! Я со стажерами не работаю.

– Она сама просилась к тебе. Лично!

– Тем более – нет. Посмотри на нее – где она и где спорт?

– Очень приятно с вами познакомиться, – произносит девушка. – Меня зовут Кирби.

– Мне это совершенно безразлично, потому что никогда не придется с вами разговаривать. Меня здесь вообще не должно быть. Считайте, что и нет.

– Отличный заход, Веласкес, – подмигивает Хэррисон. – Она полностью в твоем распоряжении. Веди себя аккуратно: закон на ее стороне. – Мэтт разворачивается и переходит к другим столам, пристраивая практикантов к остальным журналистам, с более высокой квалификацией и более глубоким желанием поделиться профессиональным опытом.

– Садист! – восклицает Дэн ему вслед и неохотно разворачивается к девушке: – Замечательно. Добро пожаловать. Ну что ж, подвигайте стул. Я так понимаю, о положении «Чикаго Кабс» в турнирной таблице этого года вам известно мало?

– Простите. Спорт меня не интересует. Не обижайтесь.

– Так это понятно. – Веласкес не отрывает глаз от мигающего курсора на экране компьютера. Издевается! С бумагой все ясно: можно каракули порисовать, записать что-нибудь, смять в комок и запустить в голову своему редактору. А эта компьютерная железка совершенно неприступна. Как и голова редактора.

– Меня больше интересуют убийства.

Он медленно разворачивает к ней кресло на колесиках:

– Правда? Тогда мне придется вас разочаровать: я пишу о бейсболе.

– Но раньше вы занимались убийствами, – настаивает девушка.

– Бывало. А еще раньше я пил, курил и ел свинину. Но променял все это на стент в грудной клетке. Такой итог работы по убийствам. Забудь об этом! Неподходящее место для милой, живописной, ядерной такой, пайковой девочки, как ты.

– На практику в криминальную хронику не пускают.

– И правильно делают. Можно себе представить, как рьяно вы будете осматривать место преступления. Боже мой!

– Так что вы – ближайший по специальности, – девушка пожимает плечами. – И еще. Это ведь вы освещали мое убийство.

Он, конечно, поражен, но быстро приходит в себя:

– Ну ладно, детка. Если ты действительно собираешься писать об убийствах, первым делом научись правильно употреблять термины. Твой случай квалифицировался как «попытка убийства». К счастью, неудавшаяся. Правильно?

– Мне от этого не легче.

– Да, это ужасно, – он показывает жестами, что готов выдернуть у себя на голове волосы. Не то чтобы их много осталось… – Напомни мне, каким именно случаем из многочисленных чикагских убийств ты была?

– Кирби Мазрачи.

Он мгновенно вспоминает все, она даже не успевает развязать шарф, под которым открывается грубый шрам через все горло, где маньяк порезал ее, «пытаясь, но так и не сумев перерезать сонную артерию», вспоминает Дэн заключение судмедэксперта.

– С собакой… – Он брал интервью у свидетеля, кубинского рыбака, у которого руки, не переставая, тряслись. Дэн тогда цинично подумал, что ему удалось успокоиться, когда приехали телевизионщики.

Он рассказал, что видел, как она, спотыкаясь, вышла из леса: из горла хлестала кровь, серо-розовые кишки свисали из-под разорванной футболки, в руках несла собаку. Все были уверены, что она умрет. Некоторые газеты так и написали.

– Ха! Впечатляет. Так ты хочешь раскрыть это дело? Привести убийцу на скамью подсудимых? Получить доступ к материалам дела?

– Нет. Я хочу посмотреть на остальных.

Он откидывается назад, кресло под ним угрожающе скрипит. История, конечно, впечатляет, но не интригует.

– Давай так, детка. Ты звонишь Джиму Лефевру и получаешь авторитетное мнение вместо слухов, что Бэлла выводят из состава команды, а я посмотрю, что можно узнать об остальных.

Харпер

28 декабря 1931

ЧИКАГО, ШТАТ ИЛЛИНОЙС. Полиция прочесывает город в поисках убийцы мисс Жанет Клары, также известной как «Сияющая девушка». Миниатюрная французская танцовщица пользовалась в городе довольно скандальной славой, исполняя танцы в неглиже, будучи прикрытой веерами из перьев, прозрачными шалями, огромного размера воздушными шарами и прочими приспособлениями. Ее тело было обнаружено ранним утром в воскресенье на заднем дворе клуба «Канзасский Джо» – заведения, популярного среди джентльменов сомнительных моральных принципов. Однако эта безвременная смерть избавила девушку от неизбежных долгих и мучительных страданий. Мисс Клара находилась под наблюдением врачей по поводу отравления радием, попадавшим на кожу из порошка, которым танцовщица натирала тело перед каждым выступлением, благодаря чему оно блестело и светилось в темноте, как светлячок.