Виталий Романов - Элитная кровь Страница 17

– Давай! Пошел! – дико завопил Битый, когда над изуродованной машиной взлетел оранжевый гриб. – Ходу! Ходу!

Джип резко дернулся, набирая «сотку». Клубы дыма и языки пламени все-таки дотянулись до «Мицубиши Паджеро», бессильно лизнули заднее стекло. Растаяли вдали.

Битый открыл дверь – на ходу вышвырнул автомат. Подальше, в кусты. Хлопнул створкой. Вытер пот со лба, жадно выхлебал бутылку пива, шумно выдохнул.

– Порядок, что ли? – спросил он второго киллера, сидевшего на заднем сиденье.

– Типа того, – лаконично отозвался напарник, выбрасывая пистолет в окно, на обочину.

Главарь вытащил мобильник из кармана, набрал номер Яреса.

– Все путем, – сказал он, когда шеф службы безопасности взял трубку. – Мы возвращаемся на базу. Что? Да, понял! Отбой!

Битый спрятал «трубу» в карман. Харкнул в окно.

– Шеф говорит, кипеж уже начинается. Планы «Перехват», «Мертвое кольцо», все такое. От стволов мы вовремя избавились.

Откуда-то спереди донесся вой милицейской сирены. Водитель тут же нырнул в правый ряд, спрятался за фуры. Мимо – с блеском «мигалок» и ревом – промчалось сразу несколько машин дорожно-постовой службы.

– Торопятся… – глянув в зеркало заднего обзора, лаконично заметил водитель.

– Пусть торопятся, – зевнул Битый, – у них работа такая.

Джип свернул с широкого асфальтового полотна на грунтовку, медленно, неторопливо потащился в сторону проселка, выводившего к базе «Ноев ковчег»…

…Капитан сдвинул фуражку на затылок. В сердцах, от души, выматерился. Пожарные заканчивали тушить «Скорую». Пламени уже не было, лишь кое-где из салона выползали струйки едкого дыма. Никаких шансов найти документы, улики. Черный, покореженный остов да дыры в борту – там, где пули «калаша» разорвали тонкий металл.

Очевидцы трагедии в один голос утверждали, что огонь вели из джипа, прямо на ходу. «Мицубиши Паджеро» нагнал «Скорую», и бандиты безжалостно расстреляли машину с красными крестами. Номеров, как водится, никто не успел заметить. Немногочисленных свидетелей пробил столбняк от наглости киллеров.

– Нет, реальные отморозки! – выругался капитан. – Ну где такое видано? Я еще могу понять, когда расстреливают бизнесменов. Или бандитов… Но чтоб… так… среди бела дня, на глазах у всех… «Скорую»… Господи, этих-то за что?!

Пальцы, лежавшие на руле, стали бесплотными. Теперь они напоминали сгустки энергии, конденсированные, но все время изменявшие форму. Даже закрывая глаза, Сергей не оказывался в темноте – под веками метались разноцветные пятна. То размытые, с плавными переходами одного тона в другой, то четкие, с резкими контурами.

В какой-то момент стало невероятно трудно управлять машиной – Сергей уже не мог усилием воли отогнать от себя нелепые, бредовые картины. Поздняков испугался не на шутку. Он не понимал, что происходит, что случилось с его телом. Заразился? Но то, что чувствовал, совсем не походило на симптомы ВИЧ-инфекции, о которых лишь недавно толковала врачиха…

Как там ее? Анна Михайловна, кажется. Суровая… Посмотрела – и тут же забыла про него. Словно и нет такого человека… Разве это правильно? Разве он не имеет права на другое к себе отношение? Нечестно. Надо будет сказать при встрече…

– При какой встрече? – пробормотал Сергей, устав от борьбы с самим собой. – Какой встрече, идиот? Ты никогда в жизни ее не увидишь.

Он и не догадывался, насколько был прав. Поздняков не включал радио и потому не слышал новость, которую обсуждали на всех каналах: в ближайшем Подмосковье расстреляна машина «Скорой помощи», возвращавшаяся в город после выезда к месту тяжелой аварии на трассе Е95.

– Господи, да что же это такое? – Сергей потряс головой.

Разноцветные переливающиеся пятна разлетелись по сторонам, будто мухи после резкого движения рукой. «Напиться, что ли? – подумал Сергей. – По принципу: ляг, поспи, и все пройдет…»

С неба вдруг пролился дождь. Странный дождь. Из темно-вишневых облаков вниз падали маленькие молнии. Нелепые молнии, каждая из которых свернулась в клубочек, будто живая. Они падали на лицо, на руки, и Поздняков чувствовал удивительные капли – любая из них колола, раздражала кожу.

Он хотел поднять руки, спрятаться от загадочного ливня, но вдруг понял, что это бесполезно. Дождь из молний пройдет насквозь, точно так же, как проходит сквозь рубашку. Ведь он, Сергей, чувствует уколы молний не только руками и лицом – искорки бьют по плечам, по спине. Так, словно на нем нет никакой одежды.

Сергей притормозил у обочины, потер глаза пальцами. Глянул по сторонам – прочие машины ехали по трассе, будто ничего особенного и не происходило. Люди на тротуарах шли без зонтов и курток, мужчины – в футболках и рубашках, женщины – в легких блузках и топиках. Неужели, он сходит с ума? Совершенно точно: никто из москвичей не видит и не чувствует странного дождя. Лишь он один…

От уколов молний больно не было. Просто казалось, невидимый мастер Чжень Цзю втыкает острия в какие-то точки, ведомые одним специалистам по иглотерапии. Больно не было, скорее приятно. Молнии дождя входили в тело, сливались друг с другом, превращаясь в потоки воды. Нет… Как же энергия может превратиться в поток воды? Выходит, это потоки чего-то другого?

Реки, бегущие вниз. От головы – через все тело – вниз. Получается завершенная, гармоничная система, от неба до земли. В которой он – Сергей Поздняков – что-то вроде связующего элемента. Нет! Замыкающего цепь между небом и землей.

– Господи, какой бред! – пробормотал директор турфирмы, вновь мотая головой и отфыркиваясь.

По лицу текла электрическая влага, попадая в рот и нос.

Сергей резким усилием воли на миг сбросил пелену дурмана, посмотрел по сторонам. Он находился на Ленинградском проспекте. Как до сих пор ни в кого не врезался? Удивительно… Поток был довольно плотным, кругом двигались машины, но тело словно работало само, независимо от разума. От разума, который изменился. Трансформировался во что-то непривычное, пугающее. Стал другим…

Поздняков нажал на педаль газа, трогаясь и выворачивая на боковую улочку. Он вдруг понял, что не может остаться один. Даже если купить водки и вылакать целый пузырь – все равно страшно. Нет, не страшно. Неправильное слово. Не тот элемент паззла. Просто хочется побыть среди людей. Да! Ему нужно к людям, к своим. К Аленке… Просто увидеть ее. Обнять. Может, вытащить из офиса, поехать с ней домой. Сидеть за столом, на кухне, и смотреть, как она хлопочет, собирая поесть. Не важно, что она приготовит. Главное – чтоб все, как у людей. Просто и понятно. Дом. Красивая женщина. Еда. Секс. Приятная расслабленность.

Только не молнии, которые входят в тело, распрямляются. Кажется, что-то такое читал в ранней молодости. Нет. Не сам читал. В детдоме рассказывали. На Севере так охотятся на белых медведей… Правильно? На белых медведей? Черт… Что с головой? Да… Свертывают китовый ус в колечко, замораживают… Черт! Китовый ус? Откуда на Севере киты? Совсем не разобраться, где истина, где вымысел. Не отличить, не понять… О чем это? Ах, да! Замораживают китовый ус. Или моржовый? Не важно! Свернутый в трубочку. Какую трубочку? В кольцо! И смазывают мясом, жиром, чтоб вкусно пахло. Потом зверь, унюхав еду, проглатывает страшную «мину». В желудке комочек льда тает, ус распрямляется. Протыкает желудок медведю. Вот и получается, охотнику ничего делать не надо. Зверь сам подохнет, в жутких мучениях.