Дмитрий Дашко - Джига со смертью Страница 17

— Вот видишь. А совсем недавно люди Али угрожали Лиринне, грозились отдать ее в бордель!

— В бордель?!! — ужаснулась внучка волшебника.

Лиринна хмуро кивнула. Ей совсем не нравилось вспоминать о недавних событиях, но она понимала, к чему я веду.

— Да, в бордель, — подтвердил я. — Ну как, ты с нами?

— Да, — согласилась Мила, — с вами. Надо наказать этих мерзавцев так, чтобы они до конца жизни помнили.

На часах было пять минут седьмого вечера. Я стоял неподалеку от магазинчика Дебби и рассматривал отражение в зеркальной витрине галантерейного универмага. Оттуда на меня пялилась… толстая и противная рожа лейтенанта Морса. Как он с такой живет-то?

Мила предупредила, что заклятие личины будет держаться только два часа, потом развеется, и я вновь стану самим собой — частным сыщиком Гэбрилом. Со слов юной волшебницы, у дедушки могло получиться на более долгий срок, но где тот дедушка?

Еще девушка рассказывала, что на человека нельзя накладывать это заклятие больше трех раз, потому что после четвертого раза запросто можно превратиться в отвратительного урода и прозябать в таком облике до конца дней. Я невольно поежился, представив в воспаленном воображении эту картину. Впрочем, бывшая жена часто утверждала, что я похож на страшное чудовище, за которого она вышла замуж из жалости, значит, последствия четвертого заклинания не смогут мне сильно повредить.

Гвоздь уже скрылся в недрах парфюмерной лавки. На двери снова появилась табличка с лаконичной надписью «Закрыто». Он действительно пришел один, ничего и никого не боясь. Я намеревался сбить с него эту спесь.

Прежде чем сделать из меня этого ублюдка Морса, Мила попросила, чтобы я постарался и представил в уме его образ во всех деталях. Особого труда это не составило. Разбудите ночью, и я вам составлю тщательнейший словесный портрет лейтенанта в фас и профиль. Так что проблем не возникло. Лейтенант Морс стоял перед глазами как живой.

Потом Мила погрузила меня в полудремотное состояние, а уж из него я выбрался совсем другим человеком. Во всяком случае, внешне. Мало того, что я выглядел абсолютной копией Морса, девчонка даже смогла превратить мой костюм в лейтенантский мундир. Точь-в-точь такой, что был на Морсе позавчера вечером, когда он подстерег меня в холле.

Дебби не тянула и спровадила Гвоздя восвояси, как только тот получил и пересчитал причитавшиеся деньги. Нагло улыбающийся субъект, держа в руках увесистый баул в котором лежала вся сумма, спустился по крыльцу, сделал несколько шагов и почти сразу наткнулся на меня. Малый сразу смекнул, что я не представляю для него никакой опасности: подумаешь какой-то жирный коп, которому вздумалось совершить вечерний моцион! Гвоздь приветливо подмигнул и хотел продолжить путь. Не тут-то было. Я преградил ему дорогу и громко приказал:

— Стоять!

Мила предупреждала, что голос изменениям не поддается, но Гвоздь забыл манеру разговора Морса или оказался полностью выбит из колеи моим грозным окриком, поэтому не сумел уловить разницу.

— Морс, ты чего? Совсем обурел? — бандит вытаращил глаза.

— Приказываю остановиться.

— Да что с тобой? Тебе что — платят мало?

Ага, вот оно прямое подтверждение продажности. Морс оказался прикормленным копом. Впрочем, я не удивился, так как давно сомневался в его честности, а про порядочность вообще молчу.

— Какое тебе дело, сколько мне платят? Покажи, что у тебя в сумке.

— Морс, отвянь. Не буду я ничего показывать. Хочешь неприятностей, так толстяк тебе их враз обеспечит, только скажи.

Глазки Гвоздя настороженно перебегали с места на место. Я скривил губы в подобие усмешки.

— Говорю тебе, покажи, что в бауле.

Гвоздь разозлился:

— А если не покажу, то что?

— Ничего, — сказал я, доставая из кобуры пистолет (Гвенни держал у себя в квартире превосходную имитацию боевого оружия, сделанную из окрашенного черной краской дерева. Пока не подержишь в руках, в жизни не догадаешься, что перед тобой игрушка). — Дыркой больше, дыркой меньше. Тебе решать, Гвоздь.

— Морс, ну ты и дурак, — испуганно возопил бандит. — Брось пушку, у меня не хуже есть.

Он потянулся рукой в карман, выудил пистолет, но я ударил по пальцам рукояткой игрушки. Больно, по себе знаю. Гвоздь ойкнул и уронил пушку на мостовую. Я спокойно подобрал пистолет и засунул себе за ремень.

— Так будет лучше.

— Ну, ты и сволочь, Морс, — Гвоздь не придумал ничего лучше, как ударить меня по носу. Вижу, что особого пиетета по отношению к полицейской форме он не испытывал. Что же, зарвавшегося субъекта стоило хорошенько поучить. Я легко уклонился от удара и врезал Гвоздю в область солнечного сплетения. Парень сложился пополам. Для того чтобы восстановить дыхалку, ему понадобилось минут пять, не меньше. Надеюсь, теперь он меня зауважал, однако почти сразу я убедился в поспешности сделанного вывода:

— Пошел ты, Морс! — бандит попробовал удрать, но я успел сбить его с ног подсечкой, и Гвоздь растянулся на земле во весь рост, напоминая дождевого червяка на мокрой брусчатке.

— Еще одна попытка и я буду вынужден стрелять, — предупредил я длинного, проведя дулом по его позвоночнику. Бандиту «массаж» не понравился, но он терпеливо молчал. Я убрал оружие и приказал Гвоздю встать.

Длинный поднялся. Он смотрел на меня исподлобья. Я чувствовал его страх и удивление. Он считал меня сумасшедшим: продажный коп взбунтовался и осмелился укусить кормившую руку.

— Давай баул.

На этот раз Гвоздь не стал спорить и отдал сумку. Увесистая — как она ему руку-то не оттянула? Я открыл замок и увидел то, о чем знал наверняка. Сумка почти доверху была набита купюрами самого разного достоинства. Внизу позвякивала разносортная мелочь — где Дебби ее только насобирала?

— Откуда у тебя столько денег?

— Не пори чушь, Морс. Если я скажу, что получил в наследство от бабушки, ты ведь не поверишь.

— Не поверю. Твоя бабушка не могла дожить до этого дня. Она наверняка скончалась, как только ей показали внука.

— Прости, Морс. Другого ответа для тебя нет. Лучше скажи, что собираешься делать с этими деньгами?

Я усмехнулся:

— Не твое собачье дело. Вали отсюда, пока я не передумал и не переломал тебе все кости. Привет толстяку. Передай, что ему пора садиться на диету.

Гвоздь стал пятиться задом, как рак, не спуская с меня испуганных глаз. Отойдя на безопасное расстояние, он не сдержался и крикнул:

— Какой же ты идиот, Морс! Али скормит тебя акулам.

— Чего?!! — вскинулся я, нацеливая пистолет на уровень груди бандита.