Ширли Мерфи - Кот в тупике Страница 17

Этим утром на рассвете она долго гуляла по берегу, прислушиваясь к шуршанию и уханью скрытого белой пеленой прибоя, а затем вернулась домой – выпить горячего кофе и приготовить завтрак на всю компанию.

Позади нее на ковре лежала удачно брошенная воскресная газета, а у камина на крошечном диванчике вольготно устроился Клайд, штудируя спортивные страницы. По другую сторону очага Бернина Сэйдж, раскинувшись в цветастом шезлонге, сосредоточенно изучала экономический раздел. Какое-то время никто не говорил ни слова. Клайд был привычно рассеян, а в молчании Бернины сквозили холод и эгоизм.

В обычных обстоятельствах Вильма не стала бы приглашать Бернину на завтрак да и вообще за стол, но этим утром у нее не было иного выхода. Бернина заявилась к ней накануне поздно вечером, Вильма только-только вернулась с открытия выставки. Вдрызг разругавшаяся со своим нынешним сожителем, Бернина нуждалась в ночлеге и, похоже, была уверена, что Вильма просто обязана предоставить ей кров. Ей даже не пришло в голову поинтересоваться, гостит ли кто-нибудь в данный момент в доме и не будет ли ее присутствие неудобным или обременительным.

— И зачем я только съехалась с этим идиотом, с этим придурком самовлюбленным! И как назло, все мотели битком набиты, ни одного свободного места – я обзвонилась уже! Чертовы праздники!

Разместив Бернину, Вильма оставила на кухонном столе записку для Чарли, надеясь, что та ее заметит: «Извини. Бернина переночует в комнате для гостей вместе с тобой. Она поцапалась со своим сожителем».

Чарли записку видела, это точно. Когда Вильма в пять утра вышла на кухню, смятый в тугой шарик листок валялся в мусорном ведре.

К позднему завтраку Бернина принарядилась, надев не джинсы, как все остальные, а домашний костюм из розового бархата с золотым пояском, золотистые сандалеты из кожи ящерицы и золотые серьги. Ее медно-рыжие волосы были подхвачены изысканной витой заколкой, украшенной золотыми же цепочками. «Все это выглядит не совсем уместно в этом доме и в этой компании», — подумала Вильма, пряча улыбку. Сама она сочла достаточным надеть свежую рубашку и джинсы. Естественно, Клайд по своему обыкновению облачился в старые потрепанные джинсы с обрезанными штанинами, линялую фиолетовую тенниску с громадной неровной дырой на кармане и покрытые масляными пятнами сандалии.

Бернина поприветствовала Клайда, пришедшего вместе с Джо, подняв бровь и слегка кивнув элегантной прической:

— Ты привел своего кота? Ты пришел вместе с ним завтракать? Неужели ты так и шел через весь город, а он всю дорогу хвостом бежал за тобой?

Клайд недоуменно воззрился на нее.

— Ну ладно, — продолжала она. — Сейчас туман. Может, никто вас и не видел.

— А даже если кто и видел, какая разница? Мы… Я всегда так делаю – беру кота на прогулку.

— Удивительно, что кот идет за тобой. Что ты для этого делаешь, носишь что-нибудь вкусненькое, чтобы заставить его бежать рядом? Люди-то не смеются, что взрослый мужчина выгуливает кота?

— А почему кто-то должен смеяться? И какое мне до этого дело? Джо все знают. Многие с ним заговаривают. И туристам это нравится, они все норовят погладить его. — Клайд улыбнулся. — В самом деле, среди туристов попадаются довольно интересные типы.

Он отвернулся, прихватив воскресную газету в поисках спортивного раздела.

В это время вышеупомянутый кот лежал, терпеливо дожидаясь завтрака. Вытянувшись на диванчике и устроившись поудобнее, они вдвоем с Дульси исхитрились занять почти все синее бархатное пространство и теперь смотрели на огонь и подремывали. Время от времени они поглядывали на Вильму, давая понять, что испытывают большое удовольствие от того, что воскресным утром можно всласть полениться в дружеской компании у пылающего камина да еще и почитать первую страницу местной газеты, что лежит на полу, ненароком брошенная так, что им отлично видна передовица. Пока они читали, на их мордочках отразился столь живой интерес, что Вильме пришлось заняться перекладыванием журналов на кофейном столике, чтобы Бернина ничего не заметила. Прочитав первую половину заметки об ограблении винного магазина, кошки вновь напусти ли на себя сонный и скучающий вид, стараясь выглядеть как можно более равнодушными ко всему происходящему вокруг.

Вильма подумала, что сегодня они особенно хорошо выглядят: гладкие, пышущие здоровьем, они превосходно смотрелись на синем бархате; шоколадные завитки на шкурке Дульси отливали словно мех норки, лапки и светлые ушки, подкрашенные нежным персиковым тоном, были чисто вымыты. Что касается Джо, то он всегда выглядел так, словно нарядился для какого-то торжественного события: его угольно-серый мех сиял, а лапы, манишка и нос белели, словно свежевыпавший снег.

В присутствии Бернины Вильма не заговаривала с ними, не решалась даже на почти бессмысленное лепетание, с которым обычно обращаются к младенцам и домашним животным, поскольку их ответные взгляды были порой гораздо более осмысленными, чем им бы этого хотелось, а Бернине нельзя было отказать в наблюдательности. И никоим образом не стоило напоминать ей о тех историях, которых она нахваталась от своего прежнего дружка, — о валлийских преданиях, где говорилось о необыкновенных кошках, населявших древний мир. Лучше было не подавать Бернине ни малейшего намека на своеобразие присутствующих здесь зверей.

На самом деле проживание Бернины в одном доме с Дульси было весьма неудобным. Вильме лишь оставалось надеяться, что Бернине вскоре удастся подыскать себе иное пристанище. Еще более неприятным вторжение Бернины стало для Чарли, которая, не проронив ни слова, полчаса назад исчезла в направлении гаража. Вильма знала, что она, надувшись, будет выгружать там вещи из своего фургона. Чарли и так была рассержена выселением из квартиры, хотя и не позволила своему гневу испортить вчерашнюю вечеринку по случаю открытия выставки, а тут еще и неожиданное вторжение Бернины. Настроение у Чарли испортилось окончательно – Бернину она откровенно недолюбливала.

Чуть раньше тем же утром, когда обе дамы пили на кухне кофе, Чарли не сделала ни единой попытки проявить свою воспитанность и почти не разговаривала с Берниной. Вильма надеялась, что приход Мэйвити немного разрядит атмосферу, что простые манеры старой подруги немного смягчат настроение невольных соседок. Мэйвити порой могла быть резкой и язвительной, ей недоставало проницательности и хитрости, но вот искренность делала ее присутствие очень приятным.

Прихватив со стола кофейник и пройдя через всю комнату, чтобы наполнить чашку Клайда, Вильма видела, как кошки принюхиваются к долетающим с кухни ароматам и облизываются. Она уже представила ехидство Бернины, когда кошкам будет подана та же еда, что и гостям.