Владимир Скачков - Неубивающий Страница 17

— Кто нам спать мешает? — спросила девушка.

— Это я, Вася.

— Чего тебе, Вася? — спросила вторая девушка, а первая тихо захихикала.

— Нужна срочная госпитализация. Лицо мне попортили, может, не откажете в квалифицированной помощи по медицинской части?

— А чем больница тебя, Вася, не устраивает?

— Там надо объяснять, что да как, а мне этого не хочется.

— Раз такое дело, — начала одна девушка.

— Залезай к нам, — закончила другая.

— Легко! — Вася немного отступил назад и попросил девушек: — От окна отойдите чуток, вдруг я влечу и врежусь в кого-нибудь?

— Хи-хи-хи, — тихо засмеялись они в ответ, но отодвинулись немного вглубь и в сторону, освобождая ему место.

Небольшой разбег и тело взмыло на шестиметровую высоту. Вася использовал решётку на окне первого этажа и ухватился за край подоконника. Неспешно подтянулся, забрался в открытое окно и любезно, с улыбкой поздоровался:

— Добрый вечер, девочки, — он весело помахал рукой.

— Как тебе удалось? — изумилась Оля, поглядывая то в окно, то на Васю.

— Вы же видели, — криво усмехнулся он в ответ.

Катя тем временем включила свет в комнате и посмотрела на Васю.

— Уже голый! — весело сообщила она.

— Ну не совсем, — Вася прошёл внутрь и сел на стул, — штаны-то на мне.

— А где остальное? — спросила Оля.

— Потерял, — он сокрушённо вздохнул, — и головы чуть не лишился.

— Ой, не из-за нас ли? — как колокольчик рассмеялась Катя.

— Почти. Но дело не в том…

— А в чём? — Катя подошла к нему вплотную, жар её тела коснулся Васи.

— Ранку на голове надо обработать, — Вася показал на повязку.

— Сейчас посмотрим, что тут у нас, — Оля тоже подошла и одним рывком сорвала самодельный бинт.

Девушки застыли оторопев, чего-чего, а такого зрелища они не ожидали. Действительно, вид раны устрашал. Прорез, сантиметров пять длиной, от резкого снятия повязки снова начал кровоточить. Почерневшие от запёкшейся крови края кожи раздвинуты и между ними белела кость черепа.

— Кто это тебя так? — прошептала Катя.

— Надо срочно промыть рану и зашить, — в Ольге проснулось чувство долга, только оно и толкнуло её поступать в мединститут.

Катя тоже оправилась от потрясения, и девушки развили бурную деятельность.

В общежитии, недаром оно принадлежало медицинскому институту, можно найти почти всё необходимое для пересадки мозга, не то что для лечения раны. Васину голову промыли, обработали перекисью, зашили и забинтовали. Не прошло и пятнадцати минут, как его починили, то есть заштопали.

— Красавчик, — удовлетворённая проделанной работой Оля легла на кровать, при этом халатик, и так почти ничего не скрывающий, сполз с мест, которые был предназначен прикрывать.

— Вот пах бы ты, Вася, чуть получше, — добавила Катя своё мнение к словам Оли, — цены бы тебе не было, честное слово.

— Я и сам себе противен, — согласился с ней Вася. — Вот помыться бы мне.

— А что, это можно устроить, — произнесла Оля, — да и нам принять душ не помешает.

— А если попадёмся? — спросила её Катя, но видно было, что она согласна с подругой.

— Это в два-то часа ночи? Не смеши меня, Катенька, — возразила Оля и обратилась к Васе: — Ты никуда не торопишься?

— Нет, до пятницы я совершенно свободен, — небрежно бросил он потрёпанную шутку и добавил: — Можете мной располагать.

— Уж не сомневайся, мы за оказанную помощь с тебя три шкуры сдерём! — шутливо пригрозила ему Оля.

— Без проблем, — ответил он, величаво махнув рукой.

— Ты понимаешь, на что соглашаешься? — Катя посмотрела на Василия гипнотизирующим взглядом.

— Да, — с жаром выдохнул он, даже не пытаясь сопротивляться направленным на него чарам.

— Берегись, Вася! — предупредила Ольга, поднимаясь с кровати.

— Сто бед — один ответ, — тряхнул он головой. — Всего раз живём!

Эту ночь девушки будут вспоминать многие годы спустя, как самый яркий эпизод своей жизни!

— Ты за что отца укусила? — красивая и стройная блондинка спрашивала свою дочь, как две капли воды похожую на мать, только в миниатюре.

— А почему он от нас ушёл? — с вызовом произнесла девочка тоненьким голоском, и два её синих банта на голове описали некую полуокружность, демонстрируя полное негодование.

— Это наше с папой, дело, — строго произнесла мать, — и во взрослые разборки попрошу не вмешиваться!

— Можно подумать, что это меня не касается! Я и шлюху эту тоже покусала, — выкрикнул бесстрашно ребёнок, быстро-быстро перебирая ножками, чтоб не отстать от спешащей на работу родительницы. — Будет знать, как чужих отцов уводить!

— Откуда ты такие слова знаешь? — в голосе звучало больше удивления, чем возмущения.

— Я что, глухая? — обиделась девочка и надула губки.

— Ну, знаешь! — возмутилась молодая мама.

— И ещё не то могу! Я специально неделю зубы не чистила, вот!

— А это ещё почему? — с подозрением спросила мать.

— Если зубы не чистить, — объяснил умный ребёнок непонятливой матери, — на них заводятся микробы. Попадут в кровь человека и вызовут страшные болезни.

— Значит, ты думала заразить их обоих?

— Ага, — банты интенсивно заколыхались.

— Идея неплоха, но вот только современная медицина это лечит.

— Как жаль, я так старалась, — сокрушённо произнесла девочка, — и всё напрасно.

— Нет, не напрасно, — мама погладила дочку по головке, — после твоего укуса эта мымра больше не наденет юбку. И никому не сможет показать свои ножки, которыми так гордилась.

— А ногами можно гордиться? — заинтересовался ребёнок.

— Можно, ещё как можно…

Василий невольно слушал этот разговор, шлёпая тапочками по тротуару следом за мамой и дочкой. Ранним утром, пока Катя и Оля спали, он покинул общежитие, взяв напрокат чью-то футболку, судя по сильной растянутости на груди — Катину, и тапочки, которыми его снабдили девушки для похода в душ. Естественно, всё это он намеревался вернуть сегодня же вечером. Его путь совпал, совершенно случайно, с любопытной парочкой под названием: «мать и дитя». И он шёл за ними вплоть до самого детского сада, где сообразительного ребёнка воспитывали по будним дням с утра до вечера.

Жизнь продолжалась, принося свои радости и печали.

— Всю ночь свет полысат и полысат! — Васина бабушка грозно смотрела на внука, стоя на пороге его комнаты. — Сам не работат, а ляктричество жгёть!

— Да обещал я Феде отдать сегодня книгу, — оправдывался непутёвый внук, — больно интересная, хотелось до конца добить.