Галина Гончарова - Тайяна. Влюбиться в небо Страница 18

– Кишер! Какая встреча!

– Вайст, – без особого воодушевления отозвался мужчина. Да уж, не красавец. Высокий, толстый, с рыжеватыми усами и бегающими глазками, неуловимо похожий на того самого таракана-рыжеусца. – Тебе чего понадобилось?

– Как всегда – пошептаться. – Рошер обвел взглядом таверну. – Здесь? Там? – Кивок в сторону задней двери.

Рыжеусец скривился так, словно ему вода в больной зуб попала.

– С каких это пор ты при делах?

– Я всегда при них, – парировал Рошер.

– А не боишься, что вторую руку оторвут? – нехорошо прищурился Кишер.

– Р-ры, – вежливо сказала Ааша, кладя передние лапы на стойку. Позволять оскорблять своих друзей она не собиралась.

Вот этого трактирщик точно не ожидал. Ааша в стоячем виде была немногим меньше, чем он, так что перед лицом замаячила здоровущая пасть с алым языком и набором идеально белых зубов.

Рыжеусец как-то тоненько, по-бабьи вскрикнул, дернулся и сел на попу. Прямо за стойкой.

– Р-ры…

Ааша явно разочаровалась. Что это за враг такой неудобный, которого ни покусать, ни погрызть? Но на стойку поглядела оценивающе.

– Рухнет, – предупредила подругу Яна. – Лапы поцарапаешь.

Очередное «р-ры» прозвучало как «э-э-эх»… Ааша сморщила нос и вернулась к Тайяне. Рошер оперся на стойку и поглядел внутрь. Трактирщик сидел среди тряпок и кружек, глядя вверх ошалелыми глазами.

– Вылезай…

«Трус навозный», – так и угадывалось во взгляде Рошера.

Ага, размечтался.

Кишер посмотрел снизу вверх.

– А… а…

– А это милое создание тебя не тронет. Если наглеть не будешь.

– Р-ры, – подтвердила Ааша.

– Н-не… не…

– Попросить ее залезть?

Трактирщик замотал головой еще сильнее. Рошер преодолел брезгливость и протянул ему руку.

– Давай-давай.

Уговаривать труса пришлось еще минут пять, но наконец Кишер вылез и даже смог нормально говорить – приняв на грудь несколько капель из бутылочки под прилавком. Судя по запаху, это был самогон, но хороший, двойной очистки.

– Кишер, что ты знаешь про Синту Эрен? – наконец мягко поинтересовался Рошер.

Судя по глазам – и рад бы не знать, а соврать не выйдет.

– Я…

– Учти, эта милая зверушка лгунов не любит. Или любит, но не в том смысле, что тебе понравится.

Кишер покосился налево, потом направо, но, видя, что сбежать не удастся, обреченно вздохнул:

– Ладно. Дело было так…

Однажды Синта Эрен пришла в таверну и предложила Кишеру сделку. Прекрасно понимая, что нет отбросов, а есть кадры, она хотела, чтобы трактирщик сводил ее с нужными людьми. С кем?

Наемники, пираты, убийцы, воры. Не с хоши же ей встречаться требовалось. Правда, Кишер деликатно именовал сию гвардию «ночными работягами», но основное понятно.

С кем сводил?

Да пару раз с ворами… требовалось ей, чтобы что-то выкрали. Точно Кишер не знал, справедливо полагая, что некоторые знания укорачивают жизнь.

Убийцы?

Нет, этого не было. А вот пираты были.

– Р-ры, – намекнула Ааша.

И тут же оказалось, что и убийцы были. Один раз, правда.

– Кто? – вцепился Рошер.

– Есть такой Дареш, его Окунем кличут.

– Давно?

– Да месяца два тому…

– И?

– И ничего…

– Кишер, не юли. – Вайст сверкнул глазами. – Я ведь градоправителю капну – и сгорит твоя хибара. С тобой вместе и тараканами на закуску.

Кишер фыркнул:

– Да хоть укапайся, дождик нашелся. Ты что думаешь – я бы с этой соплячкой серьезных ребят знакомить стал? Дареш – дурак бесталанный, такого второго поискать. И страже бы сдали давно, да его мать – мне троюродная сестра. Вот и подсунул работенку сопляку.

– И какая работа требовалась? – Яна не влезала в допрос, но сейчас ей стало интересно.

– У лойрио Реваля жена есть. Вот и… хотелось девке, чтобы той не стало.

– Реваль? Хорошо, попомним, – кивнула Яна. Ааша молчала, значит, трактирщик не лгал. – А еще с кем вы ее сводили?

– С пиратами. Но это дней пять тому как.

– С кем?

– Есть такой кораблик «Беспутная чайка». Вот с его капитаном и свел.

Яна смотрела, приподняв бровь. Кишер усмехнулся, обретая частицу прежней наглости:

– Именно. Щенки, мелочь трепаная, вдоль побережья шакалят…

– А на что серьезное способны? Убить там?

– Чай, не хоши.

Яна кивнула:

– Значит, Реваль, Окунь… Кстати, где он ловится?

– Да можете здесь подождать, к вечеру будет.

– Кишер, не свисти. А то я не знаю, что ты его упредишь. Нет уж, сейчас пойдешь с нами в гости к своему Окуню. Побеседуем. Ну и коли все в порядке – обещаю: ни слова градоправителю не скажу ни про тебя, ни про племянничка. – Рошер смотрел серьезно. – Мне в дела Реваля смысла нет лезть, да и не слышал я, чтобы он овдовел?

– Козе понятно, что Дареш и репу не нарежет, – ухмыльнулся Кишер. – Да только и заказчица крик не подняла бы.

– Время тянули?

– А то ж. Да и лара Реваль то в столице, то еще где… Доберись до нее…

Яна переглянулась с Рошером, подумав, что до Аэлены в такой ситуации добраться таки пытались. И ведь почти получилось.

– Скажи, оно вам даром не надо. Не станете вы так рисковать ради этой заказчицы. Не те деньги, не та сила, чтобы заставить вас договор соблюдать. Значит, «Беспутная чайка»… А ворье?

– Ей давненько ничего не надо. Так что ребят не сдам, к тому же нет их в городе. Двое с петлей сплясали, еще один уехал.

– Не врешь, – кивнула Яна. – А теперь расскажи про недавнее. Когда она последний раз здесь была?

– А вот аккурат перед смертью и побывала. – Кишер уже обнаглел вконец и чувствовал себя вполне спокойно. – Она тут мужиков несколько раз ловила. Переодевалась во что попроще, пару платьев у меня держала…

– И в тот раз переоделась? – Рошер аж подобрался.

– Каждый раз. Лайри все ж…

Яна коротко выругалась:

– Рош, мы болваны. И не заметили, что платьице-то на ней дешевенькое…

И верно, такое платье могла бы надеть трактирная девушка, а не лайри. Но когда мужчины обращали внимание на такие вещи? А Яна и не подумала, у нархи-ро культа одежды отродясь не имелось. Была бы чистой, удобной да к лицу. А цена… А что – цена? Нархи-ро свои ткани сами делали, ткали, красили, вот и выходило, что дешево… Это во внешнем мире одежда из их ткани стоила бешеных денег, а самим нархи-ро она пустячной казалась.

– Потом ее комнату покажешь, – решил Рошер. – Значит, переоделась, спустилась…

Кишер задумался. А затем махнул рукой с видом «сгорел сарай, гори и хата».

– И присмотрела себе «бобра» на вечер.

– Ощипать?

– Нет. Такое чувство, он ей не почесаться нужен был, а… чтобы был? Как-то так, не знаю…

– Свидетель? Или чтобы на него сослаться, мол, ночь с ним провела? – принялся гадать Рошер.

– Вот скорее второе. Точно не скажу, а только что-то она ему подлила – мигом парень поплыл, она его чуть не на себе за порог вытащила.

– И сама тащила? До сараев?

Яна спрашивала не просто так. Ивара она не видела, но подозревала, что не хлюпик…

– Помогли ей, – буркнул нехотя Кишер.

– Кто?

– Я слугу попросил…

– Зови.

Явленный пред очи слуга и не отрицал ничего. А чего ему? Хозяин приказал помочь, вот они Ивара взгромоздили на лошадь, да и отвел он и лошадку, и девушку к сараям. Ну и… того. Было… А чего – отказываться, если девица сама предлагается?

Потом он взгромоздился на ту же лошадь и отправился в трактир. А Синта собралась провести время в сарае.

– Ну, если она никого не ждала – зовите меня бобром. – Рошер потер лицо ладонями. – Точно, нужен ей был кто-то, чтобы подтвердить, что она всю ночь с ним провела, никуда не отлучаясь.

– Тогда это не «Чайки», факт. С такими придурками… Им и таверны с лихвой бы хватило.

– А къянти с ней здесь познакомились?

И вот тут Кишер побледнел, что та стена.

– К-къянти?

– Я про них знаю, – спокойно сообщила Яна. – Но хотелось бы подробности. Кто, что, где…

– И мне тоже. – Рошер прищурился.

Ааша согласно рыкнула – и трактирщик сдался. Почти…

– Это опасные люди. Очень.

– Ты не свисти, ты рассказывай, – надавил Рошер.

– А ты понимаешь, что за некоторые рассказы…

– Вполне. Дальше меня не уйдет.

Кишер помялся, вздохнул и принялся выкладывать. Надеялся промолчать, но Ш’аальзея ему шансов не оставила.

Ни для кого не секрет, что городское дно порезано на вкусные кусочки пирога «ночными хозяевами». И делиться никто не хочет. А уж порт – весьма и весьма лакомое местечко. И с прибывающих кораблей взимается определенная мзда. Небольшая, почти медяки, но с одного корабля, с другого – и на день накапывает до золотого, а там и побольше.

Этот корабль стал исключением.

Порт «держал» ночной хозяин по кличке Осьминог, прозванный так и за цепкость, и за жадность, и за отсутствие эмоций. Ей-ей, у настоящего осьминога их куда как побольше. Он и потребовал платить…

Вместо денег его посланцы получили пинки и вылетели с корабля в единый миг.