Ольга Куно - Опальный капитан. Спасти Новую Землю Страница 18

Он бросил на меня прищуренный взгляд, явно заметив специфику формулировки, но настаивать на подробностях не стал. Сама я, понятное дело, давать объяснения тоже не стремилась.

– DR 388, номер 387-999-582, – снова раздался голос диспетчера.

На миг я замерла, не позволяя себе даже дышать. Что нам сейчас скажут? Отпустят с миром или велят съехать с трассы, а затем проследовать за работниками службы охраны космопорта?

– Ваш коридор – номер 12. Желаем приятного полета.

Шумно выдохнув, покосилась на Макнэлла. Тот, кажется, тоже пережил несколько не самых приятных секунд, но теперь активно готовился к взлету. Пальцы уверенно перескакивали с одного тумблера на панели управления на другой.

Катер снова пришел в движение, мы немного проехали по земле, а затем поднялись в воздух.

– Ну, вперед! – одними губами проговорил капитан, сконцентрировав внимание на экранах.

А я впервые увидела в выражении его зрелого, утомленного лица что-то мальчишеское.

Глава 6

Экраны поглотила чернота космоса, пронзенная мириадами звездных светлячков. Ничто бы не свидетельствовало о том, что мы движемся, если бы не Новая Земля и ее спутники, три из которых попадали сейчас в зону обзора. Один из них, равно как и сама планета, заметно уменьшился в размерах, в то время как два других, напротив, успели увеличиться. Митос и Истерна. Две обитаемых луны, на первую из которых мы держали курс. Освободившись от ремней, я встала с кресла, разминая плечи.

– Во время полета на катере не рекомендуется отстегиваться без крайней необходимости, – заметил Макнэлл, поднимая голову.

– Есть необходимость, – отозвалась я, направляясь в крохотный туалет.

Не так чтобы это действительно было срочно, но сразу садиться обратно в кресло я все равно не собиралась. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь мной командовал. К тому же хотелось курить, а пройдясь по отсеку, я хоть немного отвлеклась, даром что здесь было очень тесно.

Вернувшись, я все-таки заняла пассажирское место, все равно больше делать нечего. Поглядела на экраны. Никаких изменений, что совершенно ожидаемо. Хотя… То ли мне кажется, то ли Митос сместился на картинке немного влево. Вроде бы все это время он оставался прямо по курсу. Хотя мало ли какое скопление астероидов могло заставить катер скорректировать маршрут. Я неспешно повернула голову к креслу пилота… и замерла, чувствуя, как деревенеет все внутри.

Прямо мне в лицо крошечным глазком смотрело дуло бластера. Гадать, откуда у капитана за такой короткий срок могло взяться оружие, было глупо – ответ давала неожиданная легкость, ощущаемая в районе правого бедра. Опустив глаза, удостоверилась в очевидном: моего собственного лазерного пистолета на месте не было.

Я вновь подняла глаза, стараясь играть в гляделки не с дулом оружия, а с мужчиной, его державшим. Взгляд капитана был решительным и твердым как скала. Взгляд человека, имеющего план и твердо уверенного в том, что он делает.

Тут я впервые в полной мере осознала, насколько прав был его отец, заявив, что Макнэлл-младший способен на убийство. И сейчас я читала эту способность в его глазах. Самым неприятным было то, что объект для убийства на катере имелся только один – я.

Невесело усмехнулась. Смешно мне, конечно, не было, но трудно сохранять непроницаемый вид и молчание в ожидании, что в любую секунду тебя пронзит насквозь лазерный луч.

– А знаешь, я с самого начала этого опасался, – призналась я, сама толком не понимая, почему продолжаю говорить о себе в мужском роде. Казалось бы, упрямо сохранять свою гендерную тайну было уже бессмысленно. – Что как только стану не нужен, ты от меня избавишься.

– Что ж ты пошел на это, если с самого начала знал, чего ожидать от уголовника? – удивился он.

В словах Макнэлла прозвучал вызов, в глазах мимолетно отразились не до конца понятные мне эмоции. Что-то в нашем обмене репликами ему не нравилось, но вот что именно, я бы определить не смогла.

– Понадеялся, что люди бывают разные.

Капитана такая версия не устроила.

– А мне кажется, у тебя были на то другие причины, – возразил он.

Дуло бластера чуть опустилось и было теперь направлено не в лицо, а в район груди. В таких условиях начинаешь ощущать себя невероятно уязвимым. Уверенность в завтрашнем дне, вера в себя и собственную способность решать проблемы – все это осыпается наземь нелепой шелухой в момент, когда чужая рука готова спустить курок простейшего, казалось бы, металлического предмета.

– Теперь признавайся, – четко проговорил капитан, буравя меня не ненавидящим, но строгим и внимательным взглядом, – с какой целью ты организовал этот побег.

– Я думал, цель предельно ясна. – Старалась говорить спокойным, даже отстраненным тоном, но тоже достаточно жестко. – У нас была сделка. Я доставляю тебя на катер – и, заметь, моя часть плана выполнена до последнего пункта. Твоя задача – довести катер до спутника и затем помочь мне переправиться за пределы нашей звездной системы. Мы обо всем заранее договорились. Что же теперь не так? Не хочешь оставлять ненужного свидетеля?

– Хочу немного пересмотреть факты, – не согласился с моей интерпретацией Макнэлл. – На кого ты работаешь, Сэм? – спросил он, хмурясь и ни на секунду не отводя от меня глаз. – На службу безопасности тюрем? Или стоит брать выше? Полицейское управление по особым расследованиям? Континентальное министерство безопасности?

– А почему только континентальное? – саркастически пробурчала я. – Почему не межпланетное?

– Это непринципиально. – Шутку он не воспринял вовсе. – Так на кого ты работаешь?

Я закатила глаза. Ответ был только один, но явно не тот, что искал допрашивающий.

– ПС, Планетарная служба, – расшифровала, хотя устойчивое сочетание согласных в этом не нуждалось. – Даю уроки астрономии заключенным. Больше никому не служу и ни на кого не работаю.

Не могу сказать, чтобы его взгляд был прямо-таки полон недоверия. Логичнее предположить, что Макнэлл и сам не знал точного ответа, а потому твердо намеревался докопаться до истины.

– Сделаем так, – предложил он. – Я изложу тебе свое видение ситуации. А ты потом скажешь, в чем я был неточен или неправ. Идет?

– Идет, – согласилась я.

В целом то направление, которое принимал разговор, мне нравилось больше. Вот только вид направленного на меня бластера продолжал основательно нервировать.

– Тебя с самого начала подослали, чтобы за мной следить. – Он даже говорил, как будто стрелял, – выверенно, не прерывая визуального контакта, стараясь попасть в цель каждым словом. – Лекции были прикрытием, причем не слишком убедительным: при моей квалификации обучать меня астрономии, мягко говоря, смешно.

– Ты сразу же проверил меня на профпригодность, – напомнила я.

– Допустим. Но было бы глупо совсем к такому не подготовиться, – парировал капитан.

– Целебную бумагу я тоже принес по рекомендации службы тюрем? – осведомилась едко.

– Игра в доброго и злого полицейского стара как мир, – отклонил аргумент Макнэлл. – К тому же уже тогда ты попытался подбить меня на признание, поинтересовавшись, действительно ли я убил Линду.

– Я поинтересовался, действительно ли ты ее не убивал.

– С семантической точки зрения это одно и то же. Однако добиться признания так и не удалось, и ты перешел к следующему рычагу давления – моим родителям.

– Я…

Он не дал мне договорить, и хорошо: я все равно не видела смысла повторять то, что уже было сказано и в любом случае не будет принято Макнэллом на веру.

– Поняв, что стандартными мерами ничего не добиться, вы решили устроить мой побег.

– Зачем?!

– Доказать, что я не законопослушен. На Митосе нас наверняка поджидает отряд захвата. А после попытки побега практически на глазах у всего честного народа моя репутация будет окончательно испорчена. В глазах многих сбежал – значит, виновен. В справедливости решения суда никто уже не усомнится. И мое нежелание сознаться в преступлении перестанет иметь значение. Вот только одна беда… – Его глаза сощурились сильнее, отчего от век заструились морщинки. – Я изменил курс.

– Только не говори, что мы возвращаемся в тюрьму с повинной! – простонала я.

– Нет. – Капитан посмотрел на меня с интересом: такая реакция явно отличалась от его ожиданий. – Я не для того поддался на провокацию, чтобы добровольно вернуться в замкнутый круг. Мы летим на Истерну.

Я пожала плечами. Местоимение «мы» внушало некоторый оптимизм; вот если бы Макнэлл сказал «я», было бы впору впадать в панику. Что же касается выбора спутника, я с самого начала удивилась, когда он выбрал Митос. Ведь именно рядом с Истерной его родители изобразили парусник. По моим предположениям, в действительности этот рисунок обозначал космический корабль, то есть у капитана имелся какой-то способ улететь, и не откуда-нибудь, а с Истерны.