Александр Прокопович - Детектив с Лысой Горы Страница 18

– Интересно, и давно у вас газета появилась?

Вот ведь как – хотел я было соврать, но…

– Сегодня она и появилась. Так сказать, большая премьера. Адам и Полина с помощью Григоряна сегодня утром презентовали…

– Любопытно, надо будет поболтать с издателями. Впрочем, мы не об этом. Кроме Святослава…

(Все-таки я умница – вовремя закрыл рот, сообразив, что так зовут пропавшего юношу. Об имени племянника нашего монарха газета умалчивала. У меня вообще было подозрение, что это государственная тайна.)

Хозяйка, между тем, продолжала:

– Пропало еще около десятка человек. Каждый из них являлся носителем либо нераскрытых, либо слабых паранормальных способностей… Алекс, ты меня слышишь?

Алекс слышал. Алекс просто вспоминал прошлую ночь с безумным галопом в погоне за Алисой. То, что какие-то способности у нее есть, я не сомневался никогда, как не сомневался теперь и в том, что если бы я ее не догнал, то в списке Хозяйки было бы на один пункт больше.

– Алиса Копачевская тоже обладает такими способностями?

– Безусловно, а почему ты спросил?

– Да так, вспомнил кое-что, продолжайте, я весь внимание!

– Собственно, всё просто: ты детектив, я клиент. У меня заказ – найди пропавших. Детали тебе сообщит Первый Меч.

В руках у меня была все та же чашка, огонь все так же лизал угли в камине. Только чувство покоя покинуло меня, а комнату покинула Хозяйка. Любят они эти цирковые номера – исчезнуть, появиться, нет чтобы приходить и уходить как все люди. Но нет, стучаться в двери, здороваться и прощаться – не для них.

Первый Меч не исчезал. Выйдя у меня из-за спины, он совершил сложную манипуляцию с мечом, который до сих пор висел у него за спиной, в результате чего тот оказался у него в руке, направленный как раз в то место, где заканчивается мой скальп и начинается менее любимая индейцами часть головы. Не из краснокожих ли братьев Первый Меч? Наверное, нужно было как минимум попытаться убрать свою голову с линии, которую наметили эти два меча – человек и оружие, но почему-то я был уверен, что пополнять свою коллекцию скальпов прямо сейчас не входит в его планы. Глаза неуловимого оттенка – что-то между серым и зеленым – были единственным доказательством жизни на этом каменном лице…

– Вы пришли сюда безоружным.

В констатации этого прискорбного факта было и презрение, и грусть. Так грустит старик винодел, застав сыновей пьющими пиво. В следующее мгновение его меч был обращен ко мне рукоятью: бери!

Меч был хорош. Хотя бы на миллиметр длиннее или на гран тяжелее – и он превратился бы из умного оружия мастера фехтования в клинок, предназначенный для сугубо силового боя. Гарда, хорошо защищающая рукоять, позволяла не беспокоится о целости кисти и в то же время не стесняла при вращательных движениях. Обоюдоострый, колюще-режущий, с отличным балансом… Меч-универсал. С ним можно было выйти и против шпаги, и против полутораручного меча. Он был хорош. Плохо было другое – Первый Меч тут умудрился откуда-то выудить точно такой же, и поза, в которой он стоял, не вызывала сомнений: он очень давно не точил свой клинок. Сегодня точилкой буду я.

– Алекс, если вы будете продолжать сидеть, у вас не останется ни одного шанса.

Я встал. Более того – я встал в стойку. Не думаю, что от этого несложного действия мои шансы увеличились…

Я достаточно высокого мнения о себе как о фехтовальщике, хотя могу предсказать заранее, что ни один учитель фехтования не скажет обо мне ни единого доброго слова. У меня нет системы. Вообще. Когда зеленого новобранца Алекса пытались научить владеть мечом, все потуги преподавателей приводили к тому, что выученные наизусть движения я повторял с большой точностью, вне зависимости от ситуации по ходу поединка. В результате каждый спарринг заканчивался очень быстро – не в мою пользу. Исправить ситуацию взялся дядя Мирон. Не спрашивайте у меня, что он делал в военной части и почему его все обращались к нему не по званию. Важно то, что он был. Его специализаций являлись особо безнадежные случаи среди новобранцев. Одного его слова было достаточно для демобилизации или отправки на гауптвахту. Дяде Мирону оказалось достаточно двух минут, чтобы вся моя предыдущая подготовка была приговорена. Он забрал у меня меч и дал в руки кухонный нож. После этого предложил мне фехтовать с ним. Вид этого нелепого ножа выбил из моей головы все полученные до этого навыки. Уровень отсутствия навыков Мирону понравился. Когда я в следующий раз взял в руки меч, то уже знал: отныне моя система – это отсутствие системы. Я выучил десятки приемов защиты и нападения, я впитывал как губка знания о каждой новой технике владения клинком. Меня отличало только одно – для меня не существовало готовых связок. Каждый мой следующий шаг рождался здесь и сейчас и зависел от множества факторов. Предсказать мой следующий удар смог бы только такой же сумасшедший. Теоретически это должно было снизить мою скорость боя настолько, что о скорости как таковой можно было бы даже не говорить.

На самом деле я был быстр. Я и сейчас хорош. Но – не для Первого Меча.

Жидкий металл. Вот во что превратился клинок Первого Меча. Как бы я ни атаковал, передо мной всегда возникала сталь как раз в том месте, где ее только что не было и куда был направлен мой удар. Что будет, когда я устану беспрерывно атаковать, предсказать было нетрудно – эта махина с той же методичностью, которая сейчас применялась в защите, обеспечит местных собак прелестным блюдом из мелко нашинкованного детектива. Не знаю, может Первый Меч и сам не побрезгует?

Я устал. Но устал исключительно в плечевом поясе. Голова моя, немного успокоившись, начала замечать что-то, кроме блеска металла. Первый Меч и не помышлял об атаке. Защищался же он сейчас заметно более нервно, чем в начале боя: вероятно, он все же не ожидал от меня подобной прыти. Значило это только одно, – сейчас или никогда. Никогда. В тот самый момент, когда я только подготовил выпад, который, как мне мечталось, мог стать решающим, у моего горла оказался клинок. Вместо выпада я попытался отступить назад, но непонятным для меня образом меч ни на миллиметр не отдалился от моей шеи. Где-то там вдалеке – на том конце меча – находился Первый Меч, не сводящий с меня глаз. Вот я и получил представление о том, что такое его атака. Это было простое прямолинейное движение, только очень быстрое – сверхъестественно быстрое. Никакая подготовка здесь не поможет. От скорости нет спасения. Меч Меча упал вниз, чтобы выбить клинок из моих рук и, не прерывая движения, оказаться в ножнах.

– Подходишь.

Я не верил глазам – человек, который только что чуть меня не убил, улыбался… Что ж, я тоже не промах, я ответил:

– Куда это я подхожу? На свалку фехтовальщиков?

– Нет, ну почему же. Я же сказал – подходишь. Пошли, мне действительно нужно посвятить тебя в детали.

Глава десятая

Незначительные детали

В старину дорожные знаки не только указывали направление и расстояние, но и предсказывали будущее – «Налево пойдешь…, направо пойдешь…». Сейчас это искусство утеряно.

Уберите из вашей комнаты всё, в чем нет прямых углов. Уберите из вашей комнаты все, что раскрашено в теплые тона. После этого выбросите в окно все, что может обеспечить тепло. Если ваш дом после этих манипуляций не превратился в тюремную камеру, то он почти наверняка превратился в кабинет Первого Меча. Вероятно, у хозяина этого кабинета богатая внутренняя жизнь. Иначе в таком месте без мыла и веревки больше десяти минут не продержишься. Я даже не удивился, что там было холодно, странно другое – почему в досках кровати, стоящей в глубине, не было гвоздей.

– Вы что же, тут и спите? – Все-таки мне хотелось верить, что у этого человека есть что-то человеческое.

– Да, сплю, а почему это вас так встревожило?

Нет, он точно не человек!

– Ну, я бы тут спать не смог. А даже если бы и заснул, мне бы снились кошмары, а так как вы не похожи на человека, которому снятся кошмары, я решил, что вы спите в другом месте…

– Вы, Алекс, наших детских казарм не видели. Иногда, когда я захожу туда, я сам внутренне содрогаюсь. Но ничего не попишешь – иначе «мечом» не стать.

Конечно, Первому Мечу виднее, что нужно, чтобы стать таким, как он, вопрос в том, какой в этом кайф. Меня его комната напугала гораздо больше, чем меч у моего горла. Только теперь я понял, что наш спарринг не был спаррингом: если бы я не принял бой, вполне возможно, моя голова была бы заботливо поставлена на свободную полку в одном из этих шкафов.

– Кошель с деньгами, выложенный на стол Первым Мечом, смотрелся на этом столе совершенно чужеродным предметом. Я устранил эту несправедливость, спрятав его в карман.

– Теперь информация. Кстати, деньги ты уже взял. Быть может, сначала надо было меня выслушать?

– Если мне не понравится то, что я услышу – я их верну. С другой стороны, ты обеспечил мое внимание…