Чисто Астро-Сказочная Афера - Наталья Шевцова Страница 18

Не стало также неожиданностью для меня то, что Рауля план вещей птицы Гамаюн и Звёздного Дракона, вернее та его часть, согласно которой я должна согласиться на аннулирование нашего с ним брака и напроситься в невесты к Его Адовству, вдохновил ещё меньше чем меня. И это если, мягко выразиться. А если выразиться прямо, то супруг мой не стал мудрствовать лукаво, извращаясь в объяснениях и экивоках, он просто взял и наложил категорическое и не особо цензурное вето на гениальный план комбинаторов. И не изменил своего мнения до того самого момента, пока Звёздный Дракон не напомнил ему, что Великий и Мудрый дворф обвенчал Диану де Тайльбур и Рауля де Ларуан от имени никого другого, а Звёздного Дракона. «И это означает, — объяснили все двенадцать драконьих голов многозначительным хором мне и Раулю, — что брак ваш на законных основаниях аннулировать может только Звёздный Дракон и никто иной, а он, то есть мы, этого делать не собираемся!»

— А его Адовство об этом знает, — тут же уточнила я.

— Конечно, знает! — кивнула центральная правая драконья голова.

— Как знает и то, — поспешила заверить меня центральная левая драконья голова, заметив, что я открыла рот для следующего вопроса, — что он очень не хочет, чтобы я ошивался поблизости от тебя и Рауля и вообще в этой сказочной реальности. Вот поэтому-то вероломный и договорился с Ягой Пантелеевной, чтобы она меня выдворила и держала проход через Калинов Мост закрытым для меня. Посему тебе, Диана, беспокоиться нечего. Просто согласись на его условия и всё.

— А, кстати, как же ты попал сюда, если не через Калинов Мост и не с помощью птицы Могол? — задал Рауль, весьма интересующий и меня, вопрос.

— А вы как думаете? — гордо показала на себя птица. — Я что ль зря зовусь вещей птицей, которая обо всём на небе и на земле знает? Вот и обслужила я своего клиента, — кивнула она на дракончика в золотистых с розовыми полосочками штанишках на подтяжках, — по высшему разряду.

— Обобрав при этом по сверх-сверх-сверх-высшему разряду, — недовольно прокомментировали хором правосторонние драконьи головы, душераздирающе тяжко вздыхая. Не удержались от тяжкого, мученически-страдальческого полувздоха-полувсхлипа-полурыдания и левосторонние. Они, хотя и понимали умом, что дело того стоило, тем не менее в глазах их предательски блестели слёзы невосполнимой потери, а сердце и душа их, очевидно, истекали кровью каждый раз когда они вспоминали во сколько им обошлись услуги вещей птицы.

Однако в ту минуту мне Звёздного Дракона было нисколечко не жалко. Мне было жалко себя. Потому что не успели мы обсудить все детали плана, как Раулю срочно пришлось возвращаться в своё тело, поскольку один из его сердобольных тюремщиков испугался того, что пленник его дуба врезал. Только и успел Рауль на прощание крикнуть: — Я люблю тебя, Диана…

Но вряд ли он услышал мой ответ. А мне так хотелось, чтобы он тоже знал чётко и наверняка, что и я его люблю. И что не теряю надежду на то, что рано или поздно, но мы будем вместе. Будем вместе в полном смысле этого слова. И навсегда. Навсегда вместе.

Гостеприимное жилище вещей птицы Гамаюн и временное обиталище Звёздного Дракона, мы с Баюном покинули довольно поздно: солнце уже клонилось к закату, тени удлинились и приобрели цвет индиго. Это был довольно длинный день, тем не менее, вечер обещал оказаться ещё длиннее. Потому что, согласно плана, мне следовало, безотлагательно повидаться с Его Адовством. Будь он неладен. Это я и о плане и Сатане.

Глава 7

Это был вечер пятницы. И я знала, что с тех пор как Его Адовства перенес свою резиденцию в эту сказочную реальность, свои пятничные вечера он предпочитал проводить за игрой в покер в игорном клубе только для джентльменов «Богатырские посиделки».

Учитывая, что слова «богатырские» и «посиделки» понятия взаимоисключающие друг друга, по крайней мере, в моём понимании, полагаю, что Яга Пантелеевна, а именно она была владелицей данного заведения, весьма жёстко перестаралась в своём желании польстить местным джентльменам, предпочитающим проводить вечера за вистом, потягивая бренди и коньяк.

Я джентльменом не была, но я была преемницей Яги Пантелеевны, и потому во все её заведения имела свободный доступ.

Густой гул мужских голосов, смех и музыка слышались уже с порога. Охранявший вход молодец, одетый а-ля Илья Муромец, приветственно кивнул мне и, не задав мне ни слова, распахнул передо мной дверь.

Внутри помещения было не продохнуть от дыма сигар. Стол, за которым восседал Его Адовство, кряхтел под тяжестью золотых и серебряных монет, поставленных на кон.

— По-моему, Его Адовство блефует, — произносит кто-то из зрителей.

Однако догадаться об истинных возможностях карт, которые сейчас на руках у Сатаны, совершенно невозможно. Он с такой лёгкостью выдвигает груду золота в центр стола, что хочешь, не хочешь, а начинаешь верить, что у него совершенно убойная карта на руках. Однако с тем же успехом он мог и блефовать.

Игра явно набирала головокружительные, по мнению зрителей, наблюдавших за схваткой титанов, обороты. Грандиозное действо близилось к кульминации.

— Пас, — объявил один из игроков, у которого первого не выдержали нервы.

Другой игрок, усатый детина, внимательно изучил лица своих соперников и подергал свои усы. Ухмыльнулся и заявил. — Покрываю. — И поднимаю!

Детина достал из кармана увесистый кошель и вытряхнул из него горку золота. Отсчитал двадцать монет. — Двадцать полканов, — заявил он, имея в виду валюту Китоврасского королевства.

Пять карт Сатаны лежали на столе рубашкой вверх. На слова усатой детины он отреагировал с надменной усмешкой. Подозвал к себе одну из ягиц, разносящих «богатырям» горячительные напитки. В истинно барской манере заказал выпивку всем игрокам за столом, и зрителям, в том числе. После чего щелкнул пальцами и на стол прямо из воздуха посыпались золотые монеты. — Покрываю. — И поднимаю! Хочешь полканами. Будет тебе полканами. Сорок полканов, — отсчитал он сорок монет.

Гул ахов и охов прокатился по комнате, после чего в помещении повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящих поленьев в камине, да жужжанием явно залётной мухи, потому что если бы она была местная, то наверняка бы разбиралась в покере и тоже прониклась бы торжественностью момента.

Три игрока один за другим сбросили карты и покинули стол. За карточным столом остались только Сатана и усатый детина.