Загадка обыденной жизни (СИ) - Садов Сергей Александрович Страница 18

Наташа глянула на лицей.

— Я так полагаю, вы сюда не просто так пришли?

— Ох, простите, где же мои манеры? Вы не откажетесь со мной немного пообщаться? В ответ обещаю показать лучший ресторан Моригата.

— Лучший ресторан я знаю, мне уже показывали, а побеседовать… Вы ведь в курсе, что я как бы учусь?

— Конечно. Как видите, даже знаю, где именно. Но, тем не менее, это важно.

— Хм… Пока не убедили.

— Ладно, вопрос средней важности. Полагаю, вы захотите узнать к какому выводу пришли на сходке?

— Вот как? Я думала, что всё что вы там решите, останется между вами.

— То есть вы догадывались, что будет сходка после встречи?

— Это напрашивалось. Но вы управились быстрее, чем я думала.

— О, это просто потому, что в том трактире собрались доверенные всех теневых королей Моригата, потому все получили сведения из первых рук.

— Ладно, убедили. И раз вы так оделись, то полагаю, из центра мы уходить не будем?

— О, я бы не посмел предложить такое. Тем более вы без своей охраны.

Наташа кивнула и достала пластину связи. Сначала сообщила Альде, что сегодня в лицее ее не будет и попросила сообщить об этом преподавателям. Потом позвонила Гонсу Арету и четко ему все доложила, чем вызвала новое недоумение у Альтина.

— А вот это вот обязательно? — несколько растерянно спросил он. — Вас настолько контролируют?

— Дело не в контроле, — сообщила Наташа, шагая рядом с Альтином, догадываясь, куда именно он мог пригласить ее позавтракать и пообщаться. Здесь рядом было только одно заведение, где можно сделать и то, и другое. — Это одно из тех правил, которые пишутся кровью.

— Кха… Что, простите?

— Вы ведь не служили?

— Боги миловали.

— Но знаете, что такое устав?

— Гм… примерно.

— В любой службе, которая связана с определенным риском работников, всегда существует набор правил, который возникает не просто так и не выдумывается из воздуха. Каждый пункт в нем — это, скорее всего, чья-та гибель, причину которой кто-то проанализировал и добавил пункт в инструкцию. Мол, если не хотите тоже стать таким вот трупом, так делать не стоит.

— Полагаете, вам что-то угрожает?

— Нет. Полагаю, что ничего. Тем не менее есть пункт правил, который необходимо соблюдать. Вы знаете, что мой отец работает в такой же службе, как сейчас создается здесь? Скорее всего, нет. Однажды он домой пришел сильно уставшим и… опустошенным. Погиб стажер, которого приняли в отдел. Отец тогда много говорил со мной, ему нужно было выговориться. Вот и говорил, что дебилов, которые считают себя умными, всегда много. Говоришь о правилах, зубрить заставляешь, и все равно найдется кто-то, кто посчитает себя бессмертным.

— Я пока не понимаю.

— У тех, кто опрашивает свидетелей и подозреваемых есть жесткое правило — никогда ничего не есть и не пить в домах, куда они приходят. Я тогда не поняла, что там произошло. Возможно, стажер что-то там сболтнул лишнее или еще что, сам не понял, что, но преступник… преступница, запаниковала. И угостила его… булочкой. Нет, убивать она не хотела, просто у стажера оказалась аллергия на один из компонентов снотворного.

— Поучительно, — подумав, согласился Альтин.

— Вот именно. И если положено сообщать о своем местонахождении, я буду делать это. И заставлю всех так делать. И дело даже не в том, есть опасность или нет, просто если что, меня всегда должны найти. А не сообщи я, меня искали бы в лицее…

Дальше Альтин шел задумчивый и даже свою жизнерадостность малость подрастерял. Хотя у ресторана проявил воспитанность и придержал дверь, позволив Наташе войти первой, а потом выбрать столик в небольшой нише. От чего-то серьезного отказалась, заказав кофе с молоком и булочку.

— Я все же позавтракала перед выходом, — объяснила она. — А вы не стесняйтесь, если хотите кушать.

— Спасибо, — усмехнулся Альтин. — Пожалуй, последую вашей рекомендации.

Сделав заказ, он некоторое время задумчиво разглядывал спокойно сидящую девочку.

— Зачем вы мне рассказываете это?

— Полагаю, вы достаточно умны, чтобы сами это понять.

— Показываете, что у нас нет шансов? Мол, всегда найдете?

— Ну вы же показывали нам, как вы все знаете и видите. Я просто оказала ответную любезность. Мне, кстати, понравилось вчера.

Альтин как-то резко посмурнел, побарабанил по столу пальцами.

— Не переживайте, — успокоила его Наташа. — Я просто избалована разного рода информацией. Вам даже трудно представить, что такое информационный век и какой поток всякого сыпется… сыпался на меня. Первое время мне выть хотелось, насколько здесь было… не скажу скучно, просто реально не хватало привычного потока, когда каждую секунду новость, сообщение, письма, написать ответ, просмотреть, что еще есть, узнать погоду на день… Эх… Это действительно трудно объяснить тому, кто с таким не сталкивался. И чтобы не утонуть в потоке данных, приходится быстро фильтровать их, вычленяя главное. Потому мне нетрудно было разобраться в том спектакле, что вы устроили, пытаясь завалить нас разными сведениями с отвлечением внимания и путаницей.

— Учту на будущее. Но все же, зачем? Вы даже не пытаетесь утаить методы работы этой новой службы.

— А зачем? — пожала плечами девочка. — Полагаете, преступники в моем мире не знают этого? Я же говорила о потоке информации. Как ищут, где, какие улики находят и как, на чем строят обвинение… Тысячи книг, как художественных, так и научных, постоянные репортажи, обзоры в журналах и газеты, сотни фильмов… гм… театральных постановок. Да те же учебники криминалистики, в конце концов, лежат в свободном доступе, бери, читай, просвещайся. Но на самом деле ведь не это главное. Знаете, в чем настоящее преимущество сыщиков?

— Интересно, — Альтин действительно заинтересовался и даже не пытался этого скрыть.

— На самом деле, как говорил один персонаж, следователю даже не надо быть умнее преступника, все равно преимущество оказывается у него. Просто потому, что из года в год он делает одно дело, он приобретает опыт, он изучает прошлые дела в архивах, он слушает лекции в университете, где разбирают прошлые дела. У него доступ к опыту коллег. Преступник может быть умен, продумать все, совершить идеальное преступление, с его точки зрения. Но вдруг оказывается, что ничто не ново в этом мире, и кто-то уже что-то подобное делал. И обратная сторона… Вот вы, например, много ли вы рассказываете о своих удачных делах, скажем, коллегам? Или приберегаете для себя те уловки, что однажды сработали? Вот то-то и оно. А стоит кому-то их раскусить, и эти уловки уже станут доступны всем сыщикам, и надо придумывать что-то новое. Уже не такое проверенное.

— То есть предлагаете нам стать честными? — хмыкнул Альтин.

— Так не сможете. — Пожала плечами Наташа. — Я же понимаю, что ситуации разные бывают. Пока есть бедные и богатые, пока есть дворяне и смерды… Ничто не ново, Альтин. Полагаете, у меня на родине иначе? Я просто пытаюсь сказать, что при желании найти можно любого. А вот насколько сильным будет это желание…

— … будет зависеть от того будем ли мы зарываться. Я, собственно, об этом и хотел поговорить.

— Не приняли всерьез?

Альтин хмыкнул.

— Не приняли, вы правы. И это было предсказуемо, конечно. Но за новую информацию спасибо, есть над чем подумать. Но, тем не менее, все сошлись во мнении, что ваш взгляд… довольно взрослый.

— У меня на родине есть книга про одного героя, который воевал с ветряными мельницами, считая их злом. Занятие мало того, что бессмысленное, так еще и бесполезное. Ну нет в мире такого чудовища, победа над которым уничтожит все зло мира. О, кажется, мой кофе несут. И вам что-то там…

Некоторое время Наташа, отпивая по глоточку из чашки, терпеливо дожидалась, когда Альтин утолит первый голод. Когда тот наконец отложил пустую тарелку, продолжила:

— Тем не менее, это тоже не тянет на важную информацию, чтобы разыскивать меня у лицея и оторвать от занятий.