Карина Пьянкова - Долго и счастливо Страница 18

Отец моего ненаглядного, Кендзи, тоже изрек что-то одобрительное, но слишком большого внимания моей персоне не уделил. Вроде как галочку поставил рядом со строкой «Младший сын обручился» в списке обязательных семейных дел.

И только Ватанабэ Кимико казалась мне все такой же отстраненной и напряженной. Будущая свекровь третью невестку принимать пока не собиралась. Свекровь. Самая большая проблема, какая только может быть, если верить Адамс.

В последние несколько недель я почему-то начала доверять суждениям Лиллен Адамс. Почти всем.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ночью я лежала на тоненьком матрасе, который назывался «футон», рядом с женихом, время от времени тяжело вздыхая, а Такео держал меня за руку и монотонно твердил, что все будет хорошо, даже сквозь сон.

Мне в мужья подсунули настоящего ангела. Порой даже становится неудобно за себя: я-то точно не настолько идеальна. Такео заслуживал кого-то… лучшего.

В абсолютной тишине легкий скрип половиц прозвучал для меня как грохот взрыва. Нервы у меня в последнее время были ни к черту, поэтому я пессимистично предположила, что кто-то из потенциальной родни мог явиться душить меня во сне.

С тихим шуршанием отодвинулась бумажная перегородка…

Я повернулась и увидела Ватанабэ Кимико. В светлом легком халате она так напоминала привидение, что я едва не завопила. Увидев мою перепуганную физиономию с вытаращенными глазами, мать жениха только тяжело вздохнула и поманила за собой.

«Надеюсь, она не решила убить меня и закопать где-нибудь… под сакурой… Говорят, сакура цветет красивей, если под ней трупы лежат…» — совсем уже мрачно подумала я, но за возможной своей свекровью все-таки пошла. Во-первых, было интересно, что ей понадобилось от меня посреди ночи, а во-вторых… ну не могла же я отказать матери Ватанабэ.

Мой любимый, почувствовав, что его руку выпустили, заворочался, недовольно бормоча во сне. Я только вздохнула.

Господи, ну какой же ребенок…

Ватанабэ Кимико, убедившись, что я иду за ней, направилась на террасу, где нас уже ждал поднос с чаем и тарелка с традиционными сладостями, насаженными на тонкие бамбуковые шпажки. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной сад, где стрекотали цикады. Все выглядело, будто в каком-то историческом фильме о Ямато.

Моя будущая свекровь опустилась на колени прямо на доски, и я тут же последовала ее примеру, чувствуя себя ужасно неловко. Да и сидеть на полу наверняка будет очень неприятно.

— Простите, что помешала вашему сну, Джулия-сан, — чинно извинилась она, разливая чай.

Я тут же заверила госпожу Ватанабэ, что все в порядке и мне только в удовольствие посидеть с ней посреди ночи на улице на сквозняке. Хотя спать на самом деле хотелось чудовищно, да и от последней простуды толком не отошла… Однако надо же как-то налаживать отношения с матерью избранника.

— Вы очень милая девушка, Джулия-сан… Но осмелюсь сказать, мой сын не тот, кто вам нужен. И вы не та, кто нужен ему.

Самое удивительное, именно после такого «воодушевляющего» начала я совершенно расслабилась. Наконец-то! Наконец-то все пошло по сценарию, к которому я готовилась с момента моей нелепой помолвки. Родственники будущего мужа начали тактично объяснять, что мы с ним совершенно не пара и мне не место в такой идеальной родовитой семье.

— Вы же не любите его, я вижу, — с грустью произнесла Кимико.

Вот от такого заявления я едва чаем не захлебнулась. Она могла мне сказать что угодно, что я безродная иностранка, что я работала секретаршей, что у меня за душой ни гроша… это было бы объяснимо, я сама себе повторяла все эти доводы не один раз, да и Такео повторяла то же самое… Но сказать, будто я его не люблю?!

— Я понимаю, он… он знаменит, красив, может вскружить голову. Мой сын — безнадежный романтик, он выдумал себе это великое чувство, заодно и вас убедил… Вы не виноваты, вы просто поверили в сказку… Но все же вам стоит прекратить обманываться и невольно обманывать Такео.

Мы с Ватанабэ Кимико жили в двух параллельных мирах. В ее мире я не являлась ни интриганкой, ни охотницей за мужьями, эта женщина оказалась настолько благородной, что не позволила себе унизить меня даже в мыслях. Мать моего жениха просто считала, будто я обманываюсь в своих чувствах к ее сыну.

— Но я никого не обманываю, — покачала головой я, — и не обманываюсь сама, госпожа Ватанабэ. Разве можно не любить Такео?

Моя будущая свекровь смутилась.

Я поняла, что попала в точку. Ватанабэ Такео любили абсолютно все, кто его окружал.

— Любовь… Мой сын любит беззаветно. И его должны любить точно так же. Никак иначе. А вы… Дорогая моя, я достаточно прожила, чтобы понять: вы холодны с ним. Вам приятно внимание привлекательного мужчины, он вам симпатичен… Но это не любовь.

Госпожа Ватанабэ Кимико задумчиво подняла взгляд на полную луну, висящую над садом. Эта женщина говорила с такой искренней горечью, что даже обидеться на ее обличение не получалось. Совершенно несправедливое обличение, ведь я…

— Ока-сама![8]

Мы с Ватанабэ Кимико одновременно повернулись и, думаю, одинаково ошарашенно посмотрели на предмет нашего разговора, который, по идее, должен был видеть десятый сон.

— Что вы тут делаете? — недовольно спросил жених, подозрительно глядя на меня и собственную мать. — Ока-сама, я же просил тебя…

— Дорогой, — начала было Ватанабэ Кимико, но я ее перебила. Не хватало еще, чтобы они поссорились.

— Почему не спишь? — напустилась я на свое несчастье. — Тебе нельзя нарушать режим! И так уже весь серый от усталости!

Ватанабэ смущенно улыбнулся и взлохматил волосы, сразу становясь на десять лет моложе. Сущий ребенок.

— Джули, я не могу нормально выспаться, если ты не рядом.

Я закатила глаза и, взяв его за руку, потянула обратно в дом. Потом спохватилась и, обернувшись, попрощалась с хозяйкой дома:

— Простите нас. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, ока-сама, — пробормотал Такео и позволил увести себя назад в нашу комнату.

И когда мы уже снова улеглись, он спросил с тревогой:

— Что тебе сказала моя мама?

Я погладила его по руке.

— Мы просто поговорили о своем, женском. Ты не должен переживать из-за всякой ерунды.

И пусть любимый совершенно точно понимал, что я нагло вру ему в глаза, он не стал на этот раз настаивать на том, чтобы я рассказала все. Мое персональное солнце всегда совершенно точно знало, когда нужно молчать, а когда — спрашивать. Сейчас нужно было молчать.

— Ты же знаешь, что я тебя люблю? — через какое-то время спросила я у Такео. — Очень сильно люблю…