Александр Сивинских - Гончий бес Страница 18

Поехали к городскому архиву. Архив располагался в том же здании, что и городское Управление Внутренних Дел, и это соседство нервировало Марка до крайности. Тем не менее, в этот раз сопровождать Тима и Кира пришлось ему. Фишер взял с собой портфель, придал лицу выражение озабоченности, ссутулился и посеменил за «бычками».

К счастью, вход в архив был отдельный, на задах твердыни правопорядка. Пост ох-раны (скучающая старушка с вязаньем) миновали на удивление легко. Кир извлёк свои волшебные «корочки», старушка, не отрывая взгляда от спиц, мотнула головой:

– Идите-идите, ваши уже там.

У Марка ёкнуло сердце.

– Какие ещё «ваши»? – шепотом спросил он. – Милиция?

– Да ты не грузись, мистер. Щас всё выясним, – беззаботно пообещал Кир и устре-мился в глубь здания.

Марк придержал за рукав Тима.

– Я на всякий случай подожду здесь. Если всё спокойно, позовёте.

– Ага! – пообещал тот и бросился догонять приятеля.

Фишер окинул взглядом сумрачный холл. Вдоль одной стены стояли низенькие ска-меечки с сидениями, обитыми вытертым плюшем. Как, бишь, их называют в Раше? Козет-ки? Оттоманки? Он присел на одну – так, чтобы оказаться скрытым колонной – и поста-вил портфель на колени.

– А вы кто будете?

– Что? Вы это мне? – Марк вздрогнул от неожиданности и, наклонившись влево, ус-тавился на старушку.

– Ну а кому? Больше здесь никого нету.

– И верно! – Фишер хихикнул – Я… по архивной части. Кое-какие документы по-смотреть нужно.

– Адвокат, небось?

– В какой-то мере да. А как вы догадались?

– Так чего тут гадать. Если еврейчик с портфелем, значит или адвокат, или банкир. Ну, или профессор. Вы ж народ-то башковитый. Вот. Банкиру здесь делать нечего. Про-фессор в сопровождении милиции не ходит. Стало быть, адвокат.

– Логично, – как можно более сухо сказал Марк. Слово «еврейчик» ему категориче-ски не понравилось. Даже по соседству с определением собственного народа как башко-витого.

– Можно было и ещё проще догадаться, – добавила старуха, ободрённая признанием собственной догадливости. – Раз есть труп, то должен быть и адвокат. Хотя с другой сто-роны, мертвецу он, вроде как, и не нужен.

– К-какому мертвецу? – пролепетал Марк.

Ответила не старуха.

– Господину Новицкому, – произнёс у него над головой сильный и красивый муж-ской голос. – Ныне покойному.

Фишер выпрямился (он так до сих пор и сидел, наклонившись, чтобы видеть из-за колонны привратницу) и посмотрел вверх. Увиденное его совсем не обрадовало. Рядом стоял высокий, стройный и очень широкоплечий офицер милиции. У него было привлека-тельное мужественное лицо, стрижка ёжиком и отчасти диссонирующие с молодцеватым обликом оттопыренные уши.

– Капитан Иванов, – представился он. – А вы, как я понимаю, адвокат Новицкого?

– Готовился стать его адвокатом, – сказал Марк. Мозги у него наконец-то заработали как следует, а вместе с этим пришло спокойствие. – Контракт ещё не заключен, мы наме-ревались прежде обсудить нюансы дела.

– Какого дела?

– Простите, господин капитан, но сказать этого вам я не могу.

– Но представиться-то можете?

– Безусловно, – сказал Марк и вручил офицеру одну их визитных карточек, подго-товленных для него в агентстве Коэна. – Так что всё-таки случилось?

– Если не вдаваться в подробности – ваш несостоявшийся клиент мёртв.

– Убит?

– Откуда такой поспешный вывод, господин… – Иванов взглянул на карточку, – …Господин Фишер?

– Догадаться просто. Насколько мне известно, органы не занимаются расследовани-ем естественных смертей.

– Чем нам только не приходится заниматься, – протянул капитан. – Впрочем, вы пра-вы. Некоторые факты показывают, что Новицкий умер насильственной смертью.

– Неужели это произошло в архиве?

Капитан кивнул.

– Тогда почему здесь так спокойно? Почему меня вообще сюда впустили? Ничего не понимаю.

– На месте преступления (кивок в сторону коридора) работает следственная бригада. А здесь нахожусь я и уважаемая Генриетта Карловна. (Кивок в направлении старухи с вя-занием.) Этого вполне достаточно, чтоб отсекать лишних посетителей и пропускать по-дозреваемых. Не хватало нам ещё скандала. Только представьте, что начнётся, если о про-исшествии разнюхают журналисты. «В здании губернского УВД найден труп!» Кошмар.

– Погодите, что значит «пропускать подозреваемых»? Вы меня имеете в виду?

– Господин Фишер, ну что за наивные вопросы. Козе понятно… Простите, совершен-но очевидно, что вы, так или иначе, причастны к этому делу.

– Это вам сейчас очевидно. А когда я входил?

– Для таких случаев здесь и посажена Генриетта Карловна. У неё, знаете ли, нюх. Ветеран органов внутренних дел. Практически легенда. Сорок пять беспорочных лет на боевом посту. Настоящий человек-рентген. Криминальные элементы, агенты влияния, предатели, шпионы – никто не проскользнёт незамеченным.

Марку показалось, что при слове «шпионы» капитан подмигнул.

– Ваши шутки неуместны, – холодно сказал он. – А сейчас разрешите мне уйти. Если появится необходимость связаться, координаты имеются на визитке. Но боюсь, я ничем не смогу помочь следствию.

– Ну конечно, идите. Только ответьте на последний вопрос. Кто эти два молодых че-ловека, которые вас сопровождали?

– Ваши коллеги. Выполняют для нашего агентства некоторые поручения. С их руко-водством это полностью согласовано. А сейчас прощайте.

– Всего хорошего, господин Фишер, – сказал капитан. И добавил с преувеличенной выразительностью: – До свидания.

Проходя мимо Генриетты Карловны, Марк был поражён неописуемой позой старухи. Ветеран органов вытянулась в струнку, будто изо всех сил пыталась встать со стула, но намертво прилипшее седалище не позволяло сместиться хоть на дюйм. Морщинистое ли-цо налилось кровью, шея напряглась так, что едва не рвалась кожа. Глаза остекленели, тонкие губы приоткрылись, демонстрируя два ряда металлических зубов. Она была абсо-лютно неподвижна – как статуя – и лишь по-паучьи двигались пальцы, продолжающие вязать красно-белый шарф…

Не успел Марк толком рассказать Сильвии и Декстеру о происшествии в архиве, как вернулись «бычки». Тим курил, а Кир по плечи просунулся в опущенное окно седана и возбуждённо заговорил:

– Короче, переводи мамочке. Мы в траблах по самое не балуйся. Нашего педика уда-вили прямо в собственном кабинете. А перед этим пытали. Кровищи – как на скотобойне. Резали специалисты: умер дядечка не от кровопотери, а от удушения. Но самое смешное – в архиве кроме него никого не было. Вообще. Полная Агата Кристи, блин! Вчера вечером ушли все, это точно. Новицкий заявился сранья, в четыре с копейками. Принёс тяжёлый пакет. По виду, с бумагами. Охраннику сказал, что появилась срочная работа. Обнаружил его начальник, когда пришёл к началу смены. В восемь ноль-ноль. Уже холодненького. Ночного сторожа следаки уволокли допрашивать. Только там, по ходу, глушняк. Пацан, с которым мы пообщались, говорит, что вохровец сам офигел. Вход-то в архив всего один, а окон нету. Вернее, есть в фойе, но все они заперты изнутри. Эксперты уже проверили за-движки, оказалось, к ним годы никто не прикасался. В самом архиве есть десяток венти-ляционных шахт по типу дымовой трубы, но они очень узкие. Да и зарешечены. Там, ко-роче, и кошка не пролезет. Откуда взялся киллер и куда исчез – тайна.