Алексей Бергман - Кто-то еще Страница 18

— Это было одиннадцать лет назад, Борис Михайлович, — грустно выговорила агентесса. — Полгода назад из секретной лаборатории Силиконовой долины на рынок выпустили новейшую разработку. Две недели назад Платон получил доступ к этой разработке. Он создал аппарат, Борис Михайлович. Покинул тело Журбиной.

— И вы не знаете, где он сейчас?! — ужаснулся Завьялов.

— Не знаем, — подтвердила начальница московского подсектора.

— Но почему?! Почему вы пошагово не отследили его перемещения?! Если вы знаете, где он был, то вы обязаны вернуться в тот час, в ту же минуту, на то же место и обезвредить Извекова!

— Мы не можем, — покачала головой Алевтина-Таисия. — Мы должны идти по временной шкале, придерживаясь реального развития событий.

— Ерунда какая-то!!! — взревел Завьялов. — Пока вы ходите по шкалам, Извеков будет прыгать по телам и доберется до детей! Вы знаете, как его искать?!

— Знаем, — невозмутимо проговорила женщина. — Именно поэтому мы и попросили вас перевезти семью сюда. Ваш тесть влиятельный в России человек, Борис Михайлович. Через доверенные источники мы донесем до него информацию, что существует угроза жизни близнецов. Здесь Павел Максимович сможет обеспечить им защиту. Об остальном побеспокоиться наш департамент.

— Но почему — здесь?! — горячо воскликнул Борис и заходил кругами, выдавая предложения: — Почему не в Австралии, или в Индии, в Пекине?! Мы можем спрятать Ивану и Марью на каком-нибудь необитаемом острове в океане!.. Вы же понимаете — Платон придет СЮДА, Таисия! Разыскивая моих детей, он первым делом проверит этот особняк!

— Мы знаем, — кивнула агентесса. — Но вынуждены так поступить. Сейчас все силы департамента рассредоточены по России и Соединенным Штатам, на то чтобы взять под контроль еще и другие государства…, - Алевтина-Таисия развела руками, — у нас физически не хватит сил. Мы не сможем обеспечить достаточное число агентов, например, еще и в Австралии, поскольку знаем, что Платон, прежде всего, вернется в Россию. Здесь его — лежбище, Борис Михайлович. И ваша родина, что тоже немаловажно.

Завьялов несколько раз глубоко вздохнул сквозь стиснутые зубы, посмотрел на Алевтину-Таисию взглядом загнанного волка и тихо выдавил:

— Вы предлагаете "спрятать" моих детей на самом видном месте, да? Запереть в этом доме под охраной, за забором…?

— Ну-у-у…

— Не надо — "ну", Таисия. Вы сделаете из моих детей ПРИМАНКУ для убийцы?

Алевтина-Таисия не выдержала бешеного взгляда в упор. Глаза агентессы метнулись в сторону, женщина до боли стиснула кулаки — острые коготки Алевтины впились в ладони словно лезвия.

— Борис…, Борис Михайлович, у нас нет выбора… Платон убивает людей уже десятками. Если мы не будем знать места, где он обязательно появится, то…, - плечи агентессы зябко передернулись, — будущее начнет меняться…, исчезнет хроно-департамент…, вы, ваши дети, Борис Михайлович, станете легкой добычей для Извекова. Вас уже никто не сможет защитить от руки носителя-убийцы — это может быть няня близнецов, горничная, гувернантка, шофер, охранник — кто угодно! Платон коварный, мстительный негодяй, Борис Михайлович. Убийцей своих детей можете стать даже — ВЫ. Нам придется пойти на риск, господин Завьялов, вам придется действовать сообща с нами и подчиниться некоторым требованиям.

Завьялов рухнул на диван. Закрыл лицо ладонями.

Долгие десять минут, под сочувствующим взглядом агентессы хроно-департамента, он молча просидел, раскачиваясь и шепча ругательства.

Когда же распрямился и открыл лицо, то был уже собран и решителен:

— Я могу выдвинуть ряд условий, госпожа начальница? — намекая на высокие полномочия гостьи, проговорил Завьялов.

— В разумных пределах, — осторожно согласилась Таисия Сергеевна.

— Я хочу привлечь к участию в контр-операции своих людей.

— Но вы же знаете! — протестующе воскликнула начальница московского подсектора. — В операциях хроно-департамента не могут быть задействованы непосвященные! Это альфа и омега нашей организации!

Завьялов усмехнулся:

— А я и не собираюсь покуситься вашу "альфу и омегу", Таисия. Я позову людей, уже знакомых с д е я т е л ь н о с т ь ю департамента. Мне будут помогать Лев Константинович и Николай Косолапов. Они уже в курсе ваших д е л, мадам. Так что…, никой особенной с е к р е т н о с т и мы не нарушим.

Алевтина-Таисия закусила губу, подумала. И грустно усмехнулась:

— Вы нам не доверяете, Борис Михайлович?

Завянь вытянул шею вперед, воткнул глаза в раскрасневшееся кукольное личико модельки и тихо произнес:

— А как вы думаете, сударыня, — я смогу безоглядно и безмозгло довериться людям, собравшимся сделать из моих детей приманку для убийцы?

Генерал-майор в отставке Лев Константинович Потапов собирался провести остаток вечера в приятности и лени. Обожаемая супруга Оленька отправилась с гастролями в Вязьму, вынужденное одиночество генерала заполняли книги и неспешные хозяйские заботы. Вчера друг и нынешний родственник Бориска позвонил, обещал нагрянуть ночью, переночевать и весь следующий день на даче Константиновича провести. Потапов замариновал под завтрашнюю водочку грибочки-шампиньоны (для прочих — не сезон, а прошлогодние запасы уже съели), немного рыбки насолил…

Весь вечер предвкушал. Планировал: что стоит рассказать и чем еще попотчевать. Похвастаться новым сортом клубники, посаженные борискиной бабушкой ранние розы показать…

Радовался встрече — жутко! Борис Завьялов был для Константиновича более чем родственник. Одиннадцать лет назад мужики изнутри, доподлинно узнали друг о друге все, что от обычного общения сокрыто. На несколько безумных дней Завьялов и Потапов объединились в одном теле: сражались и влюблялись одним сердцем, отвешивали тумаки совместно, порой с ума сходили по очереди либо вместе.

Такое не забыть. Не вычеркнуть. Иногда и генералу, и Завянь казалось, что связь их до сих пор не прервана: по малейшему движению ресниц, зрачков мужики понимали и чувствовали друг друга, без слов угадывали мысли, опережая разговор кивками и усмешками. Не знающая об их с о в м е с т н о м прошлом, Ольга Александровна поражалась:

— Не знала бы, что вы не родственники, подумала — вы дедушка и внук, прожившие вместе всю сознательную жизнь! Только исконно близкие души могут общаться вздохами и междометиями.

…Лев Константинович налил себе кружку чая с молоком и ложкой меда, лег в кровать и, вынув закладку, раскрыл книгу военных мемуаров. На остаток вечера его ожидало приятное, тишайшее пенсионерское развлечение: десятка три, четыре увлекательных страниц на сон грядущий.