Призрак мадам Кроул - Джозеф Шеридан Ле Фаню Страница 19

скот, как и раньше, продолжал болеть и умирать. В то время здесь жил некто Томас Пайк. Он служил конюхом у старого сквайра, следил за имением и был единственным, кто спал в доме. Тома раздосадовали все эти истории, которым он и наполовину не верил. Особенно его это злило потому, что он не мог заставить никого, ни взрослого, ни мальчишку, пасти скот – все боялись. Поэтому он написал в Дербишир своему брату Дикону Пайку, смышленому парню, который ничего не знал об этой истории с появлениями умершего сквайра. Дикон приехал, и скот стал болеть меньше. Люди говорили, что по-прежнему встречали старого сквайра, прогуливающегося между деревьями с палкой в руке. Но с тех пор, как приехал Дикон Пайк, Боуз по неизвестным причинам стеснялся приближаться к скоту. Сквайр, рассказывали, частенько подолгу стоял в стороне, глядя на пастуха и животных, застыв, словно еще одно дерево. Он стоял так по часу кряду, а потом его очертания таяли, как дым от догорающего костра. Том Пайк и его брат Дикон, будучи единственными живыми душами в доме, спали на большой кровати в комнате для прислуги. Однажды ноябрьской ночью в запертом доме Том лежал у стены и, как рассказывал потом, был бодр, словно в полдень. А его брат Дикон на своем месте с краю крепко спал. И пока Том лежал и думал о своем, повернувшись к двери, она стала медленно открываться. Вошел не кто иной, как старый сквайр Боуз, лицо которого выглядело таким же мертвым, каким было в гробу. У Тома перехватило дыхание. Он не мог отвести от него глаз и чувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Сквайр же подошел к краю кровати, просунул руки под Дикона, поднял парня – который все это время спал мертвым сном, – и понес к двери. Том Пайк был готов поклясться чем угодно, что именно так все и происходило. После этого свет, откуда бы он ни исходил, внезапно потух, и Том не мог разглядеть даже собственную руку. Ни жив ни мертв он пролежал до рассвета. И конечно же, его брат Дикон исчез. Том с большим трудом уговорил пару соседей помочь ему обыскать лес и остальную территорию. Нигде не было ни следа Дикона. Наконец кто-то вспомнил об острове на озере. Там есть маленькая лодка, пришвартованная к старому столбу у кромки воды. Они поплыли на остров в последней надежде найти Дикона там. И они обнаружили его – сидящим под большим ясенем, совершенно не в своем уме. На все расспросы он отвечал лишь возгласами: «Боуз – дьявол! Посмотрите на него, посмотрите на него, Боуз – дьявол!» Парня нашли сошедшим с ума – и таким он и остается до сих пор. Никто и никогда больше не мог заставить его спать под крышей дома. Дикон бродит от жилища к жилищу, пока на улице светло. Ни у кого нет желания запирать это безобидное существо в работном доме. Люди предпочитают не встречаться с ним после наступления темноты, считают, что рядом с ним могут случаться вещи и похуже.

После рассказа Тома последовало молчание. Мы были одни с ним в этой большой комнате. Я сидел у открытого окна, глядя в ночную тьму. Мне показалось, будто нечто белое движется по улице. Я услышал звук, похожий на тихое бормотание, которое затем переросло в нестройный визг:

– Ху-у-у-у! Боуз – дьявол! За твоей спиной… Ого-о-о-о! Ха! Ха! Ха!

Я вздрогнул и при свете свечи, с которой Том подошел к окну, увидел дикие глаза и искаженное лицо безумца. В тот момент настроение ночного гостя внезапно изменилось, и он отошел, что-то шепча и хихикая под нос, подняв длинные пальцы и глядя на их кончики.

Том опустил окно. Такова моя история и ее эпилог. Признаюсь, я был рад, когда несколько минут спустя услышал стук лошадиных копыт во дворе. И вздохнул с еще большим облегчением, когда, любезно попрощавшись с Томом, оставил заброшенный дом Барвайка в миле позади себя.

Ребенок, похищенный феями

Горный хребет, известный как холмы Слайвилим, знаменит тем, что среди скал и впадин предоставил когда-то убежище Сарсфилду[6], пока он совершал доблестный военный поход против короля Вильгельма. Примерно в десяти ирландских милях под этим хребтом, к востоку от города Лимерик, проходит очень старая и узкая дорога. Она соединяет Лимерикский путь в Типперери с другой старой дорогой – ведущей из Лимерика в Дублин. Около двадцати миль тянется она мимо болот и пастбищ, холмов и лощин, минуя деревню с соломенными кровлями и замок без крыши.

Когда шагаешь по этой дороге, огибая вересковые горы, на одном участке она становится особенно уединенной. На протяжении трех ирландских миль путь идет через пустынную местность. Если отправиться на север, слева будет расстилаться широкое черное болото, окруженное рощицей – ровное, как озеро. А справа вытянется длинная зубчатая линия одетых в вереск гор. Изломанные серые скалы напоминают смелые и неправильные очертания укреплений, расколотых множеством оврагов, расширяющихся тут и там в скалистые и лесистые лощины.

Скудное пастбище, на котором пасутся несколько редких овец или коров, сопровождает эту уединенную дорогу. Некоторое время назад под прикрытием холма и двух-трех больших ясеней стояла там маленькая, крытая соломой хижина вдовы по имени Молли Райан.

Эта вдова жила в нищей местности, и сама была очень бедной. Соломенная крыша ее дома приобрела серый оттенок и вогнутые очертания – так сказалось на этом бренном укрытии постоянное чередование дождя и солнца.

Но какие бы опасности ни угрожали этой хижине, от одной из них она была хорошо защищена с давних времен. Вокруг росло полдюжины рябин – деревьев, враждебных ведьмам. К истертым доскам двери были прибиты две подковы. А над перекладиной и вдоль соломенной крыши пышно разрослись пучки древнего лекарства от многих болезней и надежного средства против козней злых духов – домашнего лука-порея. Заглянув в дверной проем и дав глазам достаточно привыкнуть к тусклому освещению, можно было заметить, что внутри в изголовье кровати с деревянным балдахином, на которой спит вдова, висят четки и стоит флакон со святой водой.

В хижине, несомненно, имелись укрепления и бастионы против вторжения злой потусторонней силы. А ведь о ее близости этой одинокой семье постоянно напоминали очертания Лиснавуры – горного пристанища «добрых человечков», как еще называют фей. Странная куполообразная вершина, словно надстройка над сплошной линией гор, возвышалась в миле оттуда.

Это случилось во время листопада. Осенний закат отбрасывал удлиняющуюся тень