Евгений Дембский - Та сторона времени Страница 19

— Хорошая игрушка, — усмехнулся он. — Неэтичная, правда…

— Только не неси чушь об этике, — простонал я, чувствуя себя уже лучше. Боль после пинка утихла, и дыхание вернулось в норму. — Что вам здесь надо?

Тип с револьвером придвинулся ближе, на ногах у него были тяжелые ботинки на толстой твердой подошве. Я вперил взгляд в эти ботинки.

— Сальво! — прошипел его «брат». — Отойди от него. Ну?

Обладатель тяжелых ботинок громко вздохнул и отошел на два шага. Я отвел взгляд от гостей и посмотрел на Фебу. Она спокойно лежала, уставившись в ковер перед носом. Стопроцентное безразличие.

— Тебя же предупреждали, что собачка ни на что не годится, — захихикал нынешний обладатель игломета. — Ладно, — он откашлялся, — будем кончать, — деловито произнес он.

Я почувствовал, как в желудке у меня что-то болезненно сжалось и зашевелились волосы на затылке. Мышцы диафрагмы напряглись, словно пытаясь противостоять пуле. Неожиданно страшно заныла лодыжка.

— Погоди! — рявкнул Сальво.

Он хотел еще что-то сказать, но его прервал рев двигателя «химеры» и визг шин об асфальт. Мы все вздрогнули, но лишь для меня это едва не кончилось фатально — оба напряглись, и спусковые крючки заметно сдвинулись. Лишь небольшое усилие отделяло меня от выстрела. Секунду спустя давление ослабло. Я уже не чувствовал ни волос на затылке, ни боли в лодыжке, тело одеревенело, я утратил над ним власть, словно после опрыскивания полокаином. Лишь мозг пульсировал внутри оболочки, которая еще несколько минут назад носила имя и фамилию. Я издал мысленный вопль, и, о чудо, разум вдруг снова обрел контакт с отдельными органами и членами: я почувствовал боль в напряженных лодыжках и неестественно вывернутых ступнях.

— Может, хотя бы назовете причину своего визита? — выдавил я.

— Не вешай нам лапшу на уши, приятель. Мы достаточно глупы для того, чтобы попадать в переплет, и в достаточной степени умны, чтобы подобное не приветствовалось. Если то, что рассказывают о загробной жизни — правда, то можешь вплоть до Страшного суда размышлять над своим поведением. И не скажешь, что тебя не предупреждали, — отважился на длинную тираду стоявший у окна.

— Заткнись, Морт, — процедил Сальво. — Кончаем его и сматываемся. О разговорах и речи не было. Феликс! — крикнул он в пустоту.

— Иду! — ответил кто-то из-за двери.

«Химере» не удалось переехать незваного гостя, голос которого я уже где-то слышал. Я напряг память, не отрывая взгляда от двери. Кто-то рванул ее на себя, и на пороге появился второй Сальво. Или второй Морт. Так или иначе, это был третий полностью идентичный им индивидуум.

— Эта его машина набросилась на меня как пантера. — Он с любопытством оглядел комнату. — Не то что собака. — Он широко улыбнулся.

Он слегка шепелявил, но это было единственным, что отличало его от «братьев». Я покачал головой.

— И откуда вы только взялись? — спросил я с дружелюбной улыбкой.

Они тоже улыбнулись, только намного шире; им все еще доставляло удовольствие то, какое впечатление они производили своим удивительным сходством. Сальво открыл рот, и я почувствовал, что ему уже мало что осталось сказать. Собственно, почти ничего.

— Закурить можно? — спросил я, уже без улыбки.

— Не болтай глупости! — фыркнул Морт, самый, похоже, разговорчивый — может быть, родился на несколько минут раньше своих братьев. — Мы не расстрельная команда, священника не будет, завязанных глаз тоже. И последних желаний…

— «Мы обычные наемные убийцы», — продолжил я за него, уверенный, что еще несколько секунд они не выстрелят, им придется по крайней мере бросить несколько оскорбительных фраз — не будут же они доказывать свою правоту покойнику. — «Мы пришли тебя прикончить». Ну что ж — стреляйте. — Я пожал плечами. — Аминь.

И свет погас. Я метнулся влево, прикрываясь от Сальво и его револьвера крышкой стола. Игломет, который держал Морт, был бесполезен, поскольку незаряжен, что тут же подтвердил легкий щелчок. Больше тишину ничто не нарушило. Я напряг слух и, дыша широко открытым ртом, медленно высунул из-под стола руку за «биффаксом»; коснувшись пальцами рукоятки, бесшумно достал пистолет из петли. Я почти лежал под столом, боясь пошевелиться, чтобы не коснуться ногой кого-нибудь из зловещих тройняшек. Мне подумалось, что Сальво наверняка стоит на месте, в своих слишком неподходящих для такой ситуации ботинках на твердой подошве. Морт и Феликс могли передвигаться, но не знали, где кто в данный момент находится и в кого можно стрелять. До определенной степени это было мне на руку, но лишь до определенной. После моего выстрела, даже удачного, у остальных двоих уже не будет сомнений, куда направить оружие. И они не станут стрелять безвредными муляжами. Пат. Несколько секунд я вглядывался во мрак, но быстро сообразил, что тем же самым заняты и тройняшки, и у меня не было никаких гарантий, что у кого-то из них зрение не лучше моего. Повернув голову, я попытался оценить ситуацию сзади. Вряд ли кто-то из них был там, иначе он мог бы попасть под чей-то выстрел. Я бесшумно отполз назад и выпрямился. На фоне темных стен я был точно так же невидим, как и на полу. Или точно так же видим, но сам я стрелял бы скорее вниз. Переместившись на четверть метра в сторону, я протянул руку к стойке с микрофоном. До моих ушей все так же не доносилось ни звука, и ничто не нарушало абсолютной черноты перед глазами. Набрав в грудь воздуха, я наклонился над микрофоном, резко повернул язычок выключателя и заорал:

— Феба! Фас! — Оглушительный рев из четырех колонок сотряс комнату.

Молниеносно выключив микрофон, я отскочил в сторону. Послышался дикий вопль с того места, где несколько мгновений назад стоял Феликс — видимо, он сражался с Фебой. Затем донесся глухой стук из противоположного угла, где, судя по всему, был Морт. Я едва не выстрелил, но не знал, что с Сальво. Потом раздался тихий звук поворачиваемой дверной ручки, и тогда я выстрелил сперва в угол, откуда секунду назад послышался стук, и сразу же следом — в сторону двери, после чего снова нырнул под стол. Феба дралась молча, Феликс же стонал и ругался. Ни Морт, ни Сальво не реагировали на мои выстрелы. Я вытянул руку влево, желая помочь Фебе, но в то же мгновение Феликсу удалось вскочить с пола, и он ударился всем телом о стол. Можно было спокойно в него прицелиться, но я не знал, где Феба. Я попытался схватить его за штанину, однако на расстоянии вытянутой руки его уже не было. Слышалось лишь его яростное сопение, удалявшееся в сторону двери. Я выставил руку из-под стола и выстрелил, целясь высоко над его головой, просто чтобы поторопить, опасаясь, что ему удастся выстрелить в собаку. И тут откуда-то из-за дверей послышался крик: