Светлана Нечай - Фракийская книга мертвых Страница 2

Потом мы говорили вновь о Великой Фракии, о том, что фракийская культура, вероятно, родственна крито-микенской, и что, разумеется, назрела необходимость выявить связи между языками фракийским и этрусским. Потом Борис выразил сочувствие в связи с несчастным случаем в святилище и предположил, что это лишь первое несчастье в череде других. Этот пассаж он произнес тем же небрежным легким тоном, и я не сразу разобрала, что в словах звучит уже не предупредительность, но предупреждение, а то и угроза. Мои подозрения, на время убаюканные его нежностью, проснулись вновь. На прямой вопрос он лишь отшутился, заявив, что хорошо разбирается в астрологии и что положение светил не благоприятствует в ближайшем будущем нашему отряду. В доказательство своей компетентности Борис многое показывал на звездном небе, сопровождая урок занимательными экскурсами в мифологию.

Под утро добрались до отеля, в последний раз поцеловались, и я рухнула в кровать – на пару часов всего лишь. Конечно, не выспалась, и чувствовала, поэтому, легкую эйфорию. Я заразилась от Бориса: как в детстве, мир показался прекрасен и исполнен таинственного смысла.

Между тем выяснилось, что ниже второго уровня мы не можем спуститься. Если люк и существовал, то был надежно заперт. Локаторы указывали на пустоту внизу, но к ней невозможно было пробиться. Отряд охватил азарт. Ставка была так высока, что Н.Б. принял решение направленным взрывом выломать нижние перекрытия. При этом могли пострадать еще не обнаруженные артефакты, но румынское правительство дало добро, и энтузиасты, с подходящими к случаю шуточками, приступили к подготовке.

Спускался вечер. У входа в святилище шел импровизированный военный совет, когда я, не допущенная к священнодействию, заметила в спешке мчавшийся к нам микроавтобус. Из него выскочили несколько молодых людей в камуфляже и масках. Они мгновенно нас окружили и принялись оглушительно стрелять. Я упала, пребольно ударившись коленкой о камень, и это меня, видимо, спасло. Вжавшись в песок, смиренно пролежала еще некоторое время после того, как стихла пальба. Наконец рискнула подняться. Микроавтобус уже уехал, лишь его красный зад мелькал между холмами.

Они перебили весь наш отряд до последнего человека. Я напрасно искала раненых. Недоставало также тела Н.Б. В каком-то трансе я набрала номер местной полиции. Сотовая связь, как всегда почти в этой горной местности, не действовала. Между тем быстро темнело. Я должна успеть добраться до города и вызвать помощь. Когда выбралась, наконец, на шоссе, у меня подгибались ноги от усталости. Было совсем темно. Справа, у горизонта, красновато светилось небо над городом. Я ждала так долго, с такой сумятицей в голове… Наконец вдали замерцали огоньки приближающейся машины. Я отчаянно замахала, автомобиль встал. Дверца открылась. Рухнув на сиденье, крикнула:

– Скорее в город! Нужно вызвать полицию!

Флегматичный водитель ничего не ответил, но скорость прибавил. Под ровный гул мотора я моментально уснула, несмотря на ужасные впечатления этого вечера. Очнулась от резкого толчка. Мы стояли у светофора. Светились городские вывески. Я повернулась к водителю, чтобы спросить, где ближайший пост полиции, и обомлела: это был Борис. Кажется, у меня началась истерика. Я что-то кричала, стараясь со всей драматичностью изобразить происшедшее в лагере. Борис невозмутимо вел машину дальше, по узким ночным улицам. Когда, выдохшись, я замолчала, он преспокойно произнес:

– Тебе не стоит никуда обращаться. В полиции уже известно, что случилось на Черной горе. Твой сообщник, начальник экспедиции, рассказал, как вы из-за золота перестреляли весь персонал, после чего он, придя в себя, явился с повинной, а ты скрылась в неизвестном направлении. К сожалению, сам он, едва дав показания, скончался. Эти трагические события были в какой-то мере предопределены, поскольку давно известно, что над святилищем периодически клубятся ядовитые испарения, послужившие не раз причиной кровавых драм.

Я оцепенело смотрела на Бориса. Нет, человек не может так внезапно измениться.

– Мне очень жаль, правда, – он коснулся моей руки, и электрический разряд призывно пронзил позвоночник, замерев где-то внизу живота.

– Но это какой-то бред – голос у меня предательски ломался. – Я сама позвоню в посольство и расскажу всю правду. А ты… Если ты к этому причастен…

– Лидия, не надо плакать. Ты воспринимаешь все в неверном свете. Я не хочу причинить тебе боль. Погляди, вот здесь, в этом доме, поживешь некоторое время. Мой совет: не дергайся. Когда все уляжется, я позвоню, и мы решим, что предпринять дальше.

Машина стояла у подъезда двухэтажного блочного домика.

Конец ознакомительного фрагмента.