Расскажите мне сказку на ночь - Юлия Саин Страница 2

Ее звали Урсула. От одного только этого имени у него начинала кружиться голова. Его нельзя было назвать слабым человеком. Кого угодно, но только ни его. Он всегда добивался поставленных целей, какими бы недостижимыми они не казались. Иногда прогуливаясь по набережной в Стамбульском районе Бебек, Джесси размышлял над тем, что же творится у него в душе. Ему самому не терпелось в этом разобраться. Он заказывал крепкий кофе в маленькой итальянской кофейне с видом на Босфор и погружался с головой в свои мысли. Эту кофейню он любил больше остальных не потому, что там подавали какой –то особый кофе, а потому, что в отличие от других заведений здесь было тихо. Вот такой Стамбул он любил. В такие моменты тишины, этот город казался ему самым утонченным и интеллигентным. Великолепные старинные особняки, спрятавшиеся в зелени, уютные жилые кварталы, манящие своим невероятным теплом, шпили мечетей, сказочные дворцы кремового цвета, расположившиеся прямо у воды. Вот бывшее Египетское консульство. Ныне этот дворец пустует.

Иногда Джесси начинал бояться сам себя. После пяти лет жизни в Турции, в нем, словно злокачественная опухоль, росла ненависть. С его странной русской душой он был здесь чужим, и с каждым днем более остро это ощущал. Его отец был турком, но не смотря на это, с нашим героем происходило то, что происходит со всеми без исключения, переехавшими жить заграницу – душа рвется туда, откуда она произошла. Она рвётся домой. Ты всего лишь непутёвый странник, не ставший своим в новой стране и ставший чужим в своей. Джесси ощущал себя в Турции туристом.

Вспоминая свое детство в Петербурге, он не мог сдержать улыбки. Маленькая кухня с видом на Спас на Крови, прогулки по Невскому, стихи Ахматовой и Аничков мост. Об этом городе он мог говорить бесконечно. Не было в его жизни более счастливых вечеров, чем те, когда они вместе с бабушкой устраивались на кухне и читали сказки Пушкина. Он навсегда запомнит тот снег, что казался настоящим волшебством, эти крупные белые хлопья, медленно опускавшиеся на купола собора. В трудные моменты жизни он всегда вспоминал эту картину и на душе становилось светлее. Она приближала его к Богу…..

Отец Джесси родился в «краю абрикосов», в небольшом городе под названием Малатия. Было в этом человеке что-то типично американское. Его, казалось, не волновало ничто на свете. Али часто повторял : «Relax. Take it easy!». Несмотря на то, что он не был человеком очень образованным, у него было самое главное качество, которое далеко не все приобретают с годами – это мудрость. Али умел рассудить и всегда мог дать нужный совет. Он невероятно легко умел решать любые проблемы, в отличие от Джесси. Нет, конечно Джесси их тоже умел решать, но всегда с большей нервозностью. Очень часто у него на первый план выходили эмоции. Наружу рвалась его русская сущность. Отец же всегда повторял ему : « Контролируй свои эмоции сын, иначе ты проиграешь ».

Отношения матери с отцом нельзя было назвать теплыми. Джесси не понимал, что их могло связывать. Мать не любила говорить о своём муже. Она никогда не позволяла себе высказываться плохо в его адрес, но когда все же речь о нем заходила, выражение её лица менялось. Куда-то исчезала та безграничная доброта в её глазах.

Мать Джесси была русской. Она родилась в Санкт- Петербурге и это, конечно, не могло не отразиться на ее характере, стиле жизни, взглядах, внутреннем мире.

Большую часть своего детства и своей юности Джесси провел в городе на Неве. Наш герой не уставал восхищаться этим местом. Сколько бы стран он не посетил, он всегда возвращался в Петербург. Нигде в мире он не встречал такого многообразия. Этот город – самый европейский во всей Европе, все же не утратил душевности, глубины и ранимости. Народ здесь не был чопорным и грубым, как например в Париже. Люди здесь знали себе цену, а знающий себе цену человек никогда не смотрит на другого свысока. С мажорами, снобами и грубиянами он сталкивался во Франции, Италии, Люксембурге, Бельгии. То есть, в одних из самых развитых странах по мнению мирового сообщества! Пожалуй, исключение составляют Скандинавские страны и Германия. Конечно не стоит думать, что немцы и скандинавы тепло относятся к русским, но они хотя бы пытаются быть вежливыми!

Как-то сидя в кафе на Невском проспекте, Джесси растрогавшись написал такое стихотворение:

Когда мы были молодые и жили в Петербурге,

Нас счастье поджидало в пустынном переулке.

Мы воздухом дышали великим и волшебным.

Теперь же нас не стало под небом южно-ленным.

Оно украло нашу душу и кинуло в Босфор

Мучительный и душный нас ждет с тобой позор.

Мы будем спать и видеть дом на Фонтанке пять.

Где те, кого мы любим нас будут вечно ждать.

Прости ты нам, Великий, сомнения и ложь.

Куда бы не пошли мы, ты с нами весь идешь…

После этого стихотворения, он сразу написал еще одно:

Подарите мне город – шкатулку,

Чтобы в нём было много добра.

Чтобы запах его переулков оставался на мне до утра.

Чтобы мосты его души сводили,

А дворцы им дарили приют.

Чтобы львы негодяев судили,

Отдавая их тут же под суд.

Площади, шпили, решётки садов.

Всё там к любви призывает.

И нет больше неба, где серость цветов,

Столько радуг прекрасных рождает.

Его мать – Злата Каретникова, в детстве брала его с собой в Финляндию. Они часто бывали в Хельсинки, Турку и Лахти. Злата Каретникова зачитывалась книгами о знаменитой фрейлине российского императорского двора – Авроре Шернваль, имеющий непосредственное отношение к заснеженной и мистической стране Суоми и к ее истории. Хоть Финляндия и не является Скандинавией, она все – таки неразрывно с этой самой Скандинавией связана….

Джесси как сейчас помнил их прогулки по Турку. Этот небольшой таинственный город манил его больше, чем Хельсинки. Хельсинки, в его понимании, был городом без загадки, был весь открыт тебе, ничего не скрывалось на крышах домов или в маленьких узких переулках. От этого места не приходилось ждать сюрпризов. Турку был иным, было в нем что – то неземное.

Он вновь отправился в этот город в декабре 2011 года. Устав от стамбульской суеты и шума, он заказал билеты до Хельсинки.

Самолет приземлился в аэропорту Vantaa в семь утра.