Ферма - Наталья Пиго Страница 2

уселась на грязную пешеходную тропу, новый костюм — «да гори он синим пламенем» — был изрядно испачкан. Как хотелось Ирине Николаевне вернуть ужасное пятно, стереть из памяти противоестественное видение. Она достала носовой платочек, плюнула и с усилием потёрла участок плитки. На платке осталась грязь, в голове крутился вопрос: «Куда испарилось содержимое?»

— Фильм ужасов. «Как доказать, что ты не осёл?» В 38 лет пришло осознание смысла этой поговорки, — понемногу приходя в себя, пыхтела следователь.

Непонятное самоубийство заинтриговало Ирину Николаевну, а привычка доводить все дела до логического завершения привела её с утра в лабораторию криминалистики.

Айтишник Тимур развалился в кресле, пил кофе с пончиком. Он не заметил, как рядом с ним оказалась начальник отдела. Тимур остановил взгляд на руководителе. Тёмно-зелёное платье красиво подчёркивало точёную фигуру шефини, стильный образ дополнял перекинутый через шею мозаичный шарфик.

— Рассказывай, что настрелял? — Приказной тон начальника вернул Тимура к реальности.

— Да фигня полная. Смотрите.

Следователь придвинула стул к монитору и внимательно всматривалась в запись сомнительного качества.

— Он догонял девушку, в руках у него блестит предмет. — Тимур остановил кадр, ткнул пальцем в расплывшееся пятно. — Обратите внимание: разобрать трудно, что в руках. Холодный серый цвет, характерный для блеска металла. Камеры дешевые у подъездов понаставили, качество отвратительное.

Тимур щёлкнул по клавише и продолжил комментировать:

— Перед ним шла девушка, либо она слушала громкую музыку через наушники, либо слабослышащая, — сделал вывод Тимур.

— Откуда такие умозаключения?

— Вечер. Она идёт. Слышит — тяжёлые шаги за спиной стали учащаться. Неизвестный перешёл на бег. Она продолжает путь в прежнем темпе. Вывод: не слышит топот. А ботинки-то — берцы, от них такой грохот по каменному основанию — глухой вздрогнет. Когда преследователь уже совсем близко, она совершает странный жест. Что делает она?

— Что? — Подхватив игру айтишника, рассматривала следователь запись.

— Она достаёт руку из кармана ветровки и что-то бросает назад. Швырнула фигульку.

— При осмотре мы ничего не нашли, — задумчиво рассуждала Ирина Николаевна.

— Камера не зафиксировала предмета, возможно, он маленький и бесцветный. В это время мужик получает лошадиный хук и падает мёртвым. Всё. Девица уходит. — Тимур закрыл файл.

— Я восемь раз запись прокрутил. Когда рассматривал в покадровом, заметил, что преступник получил сильнейший тумак в мордень после броска девицы, а на видео предмета нет.

— Так, может, это она бросила заточку, — попыталась перестроить версию убийства Ирина Николаевна.

— Я не вижу чёткого предмета, но в руках у преследователя сверкнул однозначно нож. А девушка в красной ветровке — Плехо Зинаида, за ней ничего не числится. Для справочки и размышления. В прошлом году она вместе со студентами ездила в военный полевой лагерь преподавать технику владения холодным оружием. В этом она ас.

— Мы не увидели на месте ничего, что она бросила в него? — размышляла руководитель отдела. — Я прокачусь ещё раз в парк, поищу брошенную бесцветную деталь, — уныло произнесла следователь.

Врожденная педантичность помогала в ответственной работе. Ирина Николаевна не упускала из виду незначительные подробности. Она считалась в коллективе строгим начальником, но справедливым, её уважали и немного побаивались. Выглядела всегда безупречно, как из салона красоты. Знания по специальности «Уголовный психолог» помогали ей нащупывать скрытые грани преступников, распутывать узлы хитроумных преступлений.

Глаза вцепились в ненавистную тропинку: среди мелкого мусора, комков земли — где найти проклятую малявку? Она медленно шла по знакомой дорожке из тротуарной плитки. Шикарное платье, туфли в тон сумочки не радовали её. Тоскливая жизнь, сволочная работа, а время крутится вихрем: дом — работа. И уже молодые годы скрылись за горизонтом. Где вы, счастливые нотки женщины «бальзаковского» возраста?

Мини-трактор медленно тарахтел со стороны леса и щётками с мыльной жидкостью вычищал дорожку. В этом районе плитка сверкала чистотой. Ирина Николаевна уныло поглядывала на вращающиеся ежи, её вчерашние усилия пошли прахом. Работяги нелестными словами кошмарили полицию, потому как на тропинке после утреннего похода жителей на остановку исчезла и меловая полоса. Место происшествия затоптали сотни ног, и убирать пришлось тротуар до ближайших домов. Тракторишка тарахтел, тщательно с химией вытравливал все возможные следы убийства. Следователь отошла в сторону и ждала момента, когда можно покинуть зловещее место. Вдруг от щётки трактора отскочила маленькая округлая стекляшка на носок туфли Ирины. Женщина машинально стряхнула с обуви предмет, но вспомнила о возможной улике, брошенной девушкой, с подозрением подняла её. Она покрутила в руках странный овальный оплавленный пластик, сунула в боковой кармашек сумочки.

Бригада покинула участок, на этом месте больше искать нечего. Ирина шла прогулочным шагом. Она наслаждалась простым жужжанием надоедливых насекомых, вдыхала дурманящий запах от свежескошенной травы вдоль тропинки, испытывала блаженство от легкого ветерка.

«Я забываю ароматы леса, — упрекала мысленно себя женщина. — Дедушка и бабушка жили в деревне, имели большое хозяйство. Летние каникулы — самое счастливое время. Меня ждали пёс Шарик и кот Рыжик», — вспоминала детство следователь.

Дорожка оборвалась у пятиэтажного дома. Счастливые мысли выскочили из головы, когда она стояла у подъезда Зинаиды Плехо. На скамеечке сидели бабульки, оглядывали проходящих мимо людей. Молодежь осуждали за моду, телефоны, технику. Их не устраивала современная жизнь.

— Добрый день, уважаемые дамы. — Ирина Николаевна почтительно улыбнулась и присела на скамеечку с двумя напыщенными сплетницами. — Я ищу сотрудницу, она ходит в джинсах и красной ветровке с капюшоном. Телефон её не отвечает, а мне она срочно нужна, напарница заболела, — она говорила нараспев, отчего казалось, что она страдает.

Бабки внимательно оглядели неизвестную женщину, оценили по достоинству, с пренебрежением спросили:

— Вам Зинка нужна из 52?

— Да, Зинаида, — жестикулируя руками и строя гримасу отчаяния, утвердительно кивала следователь.

— Дома она. Вы к ней повнимательней присмотритесь, странная она. Ходит мимо нас, буравит глазищами и не замечает. Мы стыдили нахалку, замечание ей делали, чтобы здоровалась с соседями, а она зыркнет в сторону и молчком мимо пройдёт. Вся в свою ненормальную мамашу.

— Я не знала, что у неё мать не в себе, — притворилась сочувствующей Ирина.

— Да нормальная она. Ненаглядную Зинку свою боготворит, пылинки с неё сдувает. Вырастила хамку, а сама серая, как мышь бездомная, с утра до вечера работает. Зря старается! Зинка мать не ценит. Вся из себя, золота на шею навешала, пальцы в кольцах. А ухажёра-то ни разу не видали. Жаловались в управляющую контору, просили выселить семейку из дома, сил нет на них смотреть. — Женщина плюнула в сторону и отвернулась.

Ирина Николаевна поднялась на пятый этаж, решительно позвонила в дверь квартиры № 52. Ей открыла молодая, необыкновенно красивая девушка.

— Могу я видеть Зинаиду?.. — Она запнулась. Повисла пауза.

— Михайловну, — вежливо подсказала хозяйка