Дело о покушении на Чёрного карлика (СИ) - Куницына Лариса Страница 2

— Спорить сложно, — застёгивая на талии пояс, украшенный серебряными бляшками, кивнул юноша. — Значит, теперь здесь тихо и мирно?

— Пока. Они всё ещё делят спорные приграничные территории, но в основном всё-таки за столом переговоров, хотя многие ещё грезят войной. Местная аристократия зачастую наживалась на войнах, и теперь просто не знает, чем заняться.

— Хорошо, и при чём тут мы? Что нам здесь делать, если тут не работает наша аппаратура, нет современного оружия и даже передвигаться приходится, судя по всему, на своих лапах? — юноша постарался окинуть свой наряд одним взглядом и остался доволен тем, что увидел.

— Зато тут нет земной полиции, Звёздной инспекции и Совета духовной безопасности, мой мальчик, — усмехнулся его отец. — Здесь не действуют старые хартии, заключённые нашими предками с людьми. Здесь можно колдовать, можно убивать и грабить. Здесь в цене золото и драгоценные камни, а люди настолько невежественны, что готовы поверить в любой бред. Здесь нам не придётся соизмерять наши возможности с тем, что допустимо, и мы сможем добиться чего угодно, не опасаясь, что нас поймают и осудят. Это идеальные угодья для моей охоты и игровая площадка для тебя и твоих братьев и сестёр. Единственное, о чём нужно помнить: здесь тоже есть колдуны и жрецы, и с ними лучше держать дистанцию. В остальном — никаких ограничений.

— Целый мир только для нас? — уточнил юноша, снова окинув взглядом равнину. — Может, позвать сюда другие семьи? Или хотя бы дядюшек и тётушек…

— И дедушку с бабушкой, и всех моих многочисленных жён и их родню? — с сарказмом уточнил старый лис. — Они, запертые столько веков на Священной горе, тут же с радостью заполонят этот мирок, и он покажется тебе тесным и душным оттого, что из-под каждого куста будут торчать хвосты близкой и дальней родни. Нет уж! Я закрою вход в этот мир и пущу в него только тех, кого захочу! Это мой мир, и только я его граблю!

— Не злись, — рассмеялся юноша и пожал плечами. — Может, ты и прав, мы с нашими знаниями и опытом, с магией и кучей талантов сможем творить тут, что пожелаем, без оглядки на правила и законы! Здесь ведь много хорошеньких девчонок?

— На любой вкус.

— Что ж, тогда эти каникулы обещают быть весёлыми. Жаль только, что я не смогу похвастаться ими в универе. И с чего ж мы начнём? Ты сказал, тут в цене золото? А дед говорил, что оно липнет к лапам тех, кто знает ему истинную цену, не преуменьшая и не завышая её. Так, может, для начала разживёмся звонкой монетой? Чей это замок там вдали?

— Теперь мой, — усмехнулся седой лис. — И в нём стоят сундуки, набитые золотом. Если отыщешь их до темноты и сможешь открыть, не повредив замки, я оставлю их распахнутыми для тебя.

— Идёт! — рассмеялся юноша и, развернувшись, направился вниз по крутой тропинке меж сосен.

Его отец какое-то время смотрел на него с улыбкой, а потом направился следом. На оставленной ими полянке уже не было ничего похожего на глубокую лисью нору.

Часть 1. Дело о покушении на Чёрного карлика

1

Над Сен-Марко простиралось глубокое ночное небо, наполненное мягким сапфировым сиянием, знаменующим начало последней тёмной ночи, за которой должно было последовать светлое утро. Уже прошлись по улицам ночные сторожа, объявившие первую стражу, и вышли из своих караульных патрули, следившие за тем, чтоб жителей королевского города не тревожили грабители и пьяные дебоширы. Постепенно смолк в узких переулках привычный шум, закрылись лавки и магазины, и горожане накрепко заперли ставни нижних этажей.

Вскоре наступила тишина, отчего казалось, что весь город уснул, но на самом деле он продолжал свою жизнь, которая просто ушла под крыши домов, скрывшись за прочными дверями воровских притонов, шумных борделей и многочисленных трактиров, в которых вино лилось рекой, стучали по дубовым столешницам меченые кости и раздавался хриплый смех уличных девиц. В одном из таких трактиров, расположенных в тёмном переулке недалеко от центральной улицы, ведущей к королевскому дворцу, в низком заднем зале, предназначенном для особых посетителей, в этот час собралась компания из шести молодых дворян. К ним присоединилась юная девица Фьяметта, которая была достаточно хороша, чтоб не мыкаться в ночи в поисках случайного клиента, но пока не нашла себе ни постоянного места в солидном заведении, ни богатого покровителя.

Она смотрела на собравшихся за столом господ с нескрываемым восторгом, поскольку лишь недавно прибыла в Сен-Марко из небольшого городка, и блеск столицы, открывшийся ей знакомством с блистательными кавалерами, бывавшими при дворе, уже поразил её воображение тем, как изысканы их манеры, как ладно сидят на их широких плечах бархатные и парчовые камзолы, и блестят на ухоженных руках с длинными сильными пальцами драгоценные каменья фамильных перстней. Впрочем, поглядывая на них, она жалась к рыжеволосому богатырю, одетому в потёртый суконный кафтан. Его единственным украшением была массивная золотая печатка с гербом, поблескивавшая на безымянном пальце правой руки. Он не отличался красотой, но был добр к ней, к тому же казался ей куда надёжнее, чем его богатые друзья.

Леонард, младший брат виконта Дэвре обнимал девушку одной рукой, а второй подливал вино в стоявшие на столе кубки.

— Выпьем за короля, — предложил юный кавалер де Монсиньи, племянник коннетабля, который впервые попал в такую компанию и стремился произвести на собутыльников наилучшее впечатление.

— Я согласен, — кивнул Леонард, подняв свой кубок. — За год Жоан успел сделать много для королевства, по крайней мере, разогнал всю эту камарилью, что вечно отиралась у трона его отца, растаскивая казну по своим кошелькам.

— За Жоана! — улыбнулся барон де Сегюр, высокий статный красавец с длинными чёрными локонами, в которых уже появились серебряные нити ранней седины. — Он стал достойным продолжателем дела своего славного кузена короля Армана.

— Народ его любит, — кивнул барон Ренар-Амоди, молодой человек в камзоле из бордового бархата с золотой вышивкой. — Он навёл порядок на улицах, снизил налоги и прекратил самоуправство мелких чиновников и цеховых старост.

— Его любит не только народ, — добавил граф де Монфор, самый старший из собравшихся, ему уже перевалило за тридцать, и его лицо и руки украшали боевые шрамы. — Право же, я на своей шкуре почувствовал, как всё изменилось за год. При дворе теперь можно не боятся шпионов и клеветников, можно говорить обо всём, что думаешь, не боясь, что кто-то донесёт на тебя тайной полиции.

— Донести-то донесут, — тонко улыбнулся виконт де Бланкар, чей камзол хоть и был из красного бархата, но уже успел протереться на локтях до атласного блеска, — однако, теперь хотя бы можно рассчитывать на то, что тебя не бросят в застенок единственно за длинный язык.

— Жоан действительно очень снисходителен к болтунам, — авторитетно заявил маркиз де Гобер, тот самый, камзол которого украшали вставки из золотой парчи. Он был дальним родичем короля и считал себя вправе делать подобные заявления. — И поверьте, я восхищаюсь им не меньше, чем восхищался Арманом, но ему так не повезло с советником… Увы, он подвержен той же слабости, что и его отец. Он приближает к себе людей, которые дают ему дурные советы и плохо влияют на его репутацию.

— О ком вы, маркиз? — поинтересовался де Сегюр, поставив пустой кубок на стол, и его светло-серые глаза блеснули воронёной сталью.

— О том, кто не дал нам насладиться победой над нашим исконным врагом в последней компании… — начал де Гобер.

— А, вы о Чёрном карлике… — проворчал Леонард, внезапно помрачнев.

— Чёрный карлик? — воскликнула чрезвычайно заинтригованная Фьяметта. — Кто же это?

— Маркиз Делвин-Элидир, негласный советник короля, — пояснил граф де Монфор. — Я тоже не в восторге от той роли, что он сыграл в войне, но называть его так…

— Он и есть Чёрный карлик, — упрямо перебил его Леонард, — мелкий и вечно одет так, словно носит траур по своим врагам, которых отправил в ад.