Труп в доме напротив - Анна Викторовна Дашевская Страница 2

Усевшись за стол, он жестом предложить стражникам занять кресла напротив и с любопытством уставился на инспектора. Тот не смутился и спросил:

— А что, вы дома один?

Алекс пожал плечами:

— Кроме меня здесь живут мои сыновья и их воспитатель. Сейчас все они уехали в Краков, племянница там учится.

— А вы что же?

— А я не смог. Дело заканчивал.

— Серьёзное?

— Это как посмотреть… — рассказывать подробности Верещагин не собирался.

— Значит, сыновья и их гувернёр, — после некоторого молчания повторил гость. — А жены у вас что же, нету?

— Нету.

— И куда ж она делась?

— Не вполне понимаю, чем вызваны эти вопросы? — начал сердиться частный сыщик. — Если вы пытаетесь меня в чём-то обвинить, так будьте любезны сделать всё по форме. А если я считаюсь свидетелем, так смените тон!

Никонов откашлялся и сказал с некоторым смущением:

— Ну, свидетель, конечно… Прошу прощения, очень меня там маги накрутили. Поскольку вы живете прямо напротив дома тринадцать, могли что-то видеть…

— Ладно, — Алекс примирительно поднял ладони. — Начинаем сначала. Спрашивайте. Какое время вас интересует?

— Да если б я знал! — с досадой ответил инспектор. — Найдены два тела…

— Только два? — глупо переспросил Верещагин, и тут же понял, что сказал лишнее.

— А что, — глаза инспектора превратились в нацеленные дула, — должно быть больше?

За спиной что-то лязгнуло, и Алекс понял, что оба сержанта не только непонятным образом переместились ему за спину, но и приготовили, так сказать, оборудование: один держал его на прицеле, второй покачивал орихалковыми наручниками.

— Так, инспектор, — частный детектив выложил ладони на стол и сказал максимально примирительно: — Сейчас разберёмся. Аркадий! Аркадий!!

— Ну здесь я, хозяин, чего кричать-то? — раздался голос с подоконника.

Инспектор подпрыгнул.

— Эт-то кто?

— Прошу любить и жаловать, мой домовой. Звать Аркадий Феофилактович, — усмехнулся Верещагин. Ситуация начинала его забавлять. — И, пожалуй что, вам следует начать с него, только не допрашивать, а попросить вежливо рассказать, что ему известно…

Отставив четвёртый стакан из-под чая, инспектор Никонов спросил:

— А скажи мне, Аркадий Феофилактович, соплеменники твои только в частных домах водятся… э-э-э, прошу прощения, пребывают… трудятся, вот! Только в особняках, или, может, в квартирах, что в доходных домах строят, или, например, на государственной площади?

Домовой степенно отодвинул в сторону блюдечко, из которого пил чай, и столь же неторопливо ответил:

— Это, господин инспектор, зависит! — и воздел к потолку палец, слегка испачканный черничным вареньем.

Уехали два экипажа стражи, отбыли маги-медики. Инспектор проводил и тех, и других, после чего хмурый вернулся в дом Верещагина.

— Женщина, лет тридцати восьми — сорока, блондинка, довольно ухоженная, — сообщил он, сильно затягиваясь сигаретой. — Убита между полуночью и тремя часами ночи сегодня, ударом ножа. Тело было на втором этаже, в одной из комнат в правом коридоре.

— А второе? — спросил Алекс.

— Мужчина, ближе к пятидесяти, в вечернем костюме. В смокинге, представляешь? Нашли в одном из конференц-холлов на первом этаже, под кафедрой лектора. Тело пролежало четыре дня…

— Холодно было, потеплело-то только вчера. Должно было хорошо сохраниться. А как его?…

— Тоже удар ножом, и такое впечатление — тем же самым. Ну, насколько можно было судить визуально. Документов ни у одного нет.

— Аура женщины могла сохраниться, иной раз до двадцати четырёх часов держится, — проговорил Верещагин, разыскивая что-то в ящике стола. — А, вот оно! Лови!

Через стол он кинул Никонову какой-то небольшой предмет. Тот поймал, повертел в руках: круглый экран, картонный белый диск за ним, несколько самописцев, необычной шароообразной формы антенна…

— Это что?

— Счетчик аурограммы, новейший и самый чувствительный. Подарок от коллег из галльской Службы магбезопасности, пользуйся!

— Вернусь! — донеслось уже из-за двери, куда инспектор вылетел, на ходу надевая ветровку.

Аркадий Феофилактович и Верещагин переглянулись, и домовой протянул:

— Ты ж к мальчикам ехать собирался, хозяин? В Краков?

— Что-то кажется мне, Аркадий, что история эта нас коснётся самым непосредственным образом… — задумчиво проговорил детектив.

— Да? Ну, коли так, надо обед приготовить побольше да посытнее! — и домовой исчез, словно и не сидел только что на подоконнике…

Вскоре по второму этажу поползли аппетитные запахи свежего хлеба, жареного лука, печеных яблок. Алекс повёл носом и почёл за благо прогуляться: как ни крути, время подкатывало к восьми вечера, а чай с вареньем за нормальную еду считать не приходится. Он спустился по лестнице, с усилием открыл тяжёлую входную дверь и вышел во двор. Уже смеркалось, гоблин-дворник из дома двенадцать по Костянскому переулку вышел, чтобы зажечь магические фонари. Верещагин усмехнулся: почему-то эта обязанность считалась среди местных дворников очень почётной, за неё интриговали и боролись. Аркадий Феофилактович, пока ещё считавшийся чужаком в Устретенской слободе, ни разу не удостаивался права подержать в руках артефакт — зажигательную палочку. Почесав в затылке, он решил, что беспокоить управляющего сейчас ни к чему, лучше зайти к нему завтра, в рабочее время, а вот познакомиться с новой соседкой вполне удобно. Поэтому он повернул за угол и, пройдя несколько шагов, оказался возле такой же точно двери, как вела в его собственные апартаменты. Только у входа с Костянского висела табличка, сообщавшая, что на втором этаже находится приёмная частного детектива, а здесь на почтовом ящике умостилась жёлтая бумажка, приклеенная липкой лентой. Написаны на этой импровизированной табличке были только имя и фамилия: Софья Полянская.

Разглядев новый дверной молоток в форме изогнутого дельфина с бронзовым кольцом в пасти, Алекс хмыкнул и решительно постучал. Какое-то время за дверью было тихо, потом она распахнулась, и на пороге Верещагин увидел высокую тонкую фигуру, тёмный силуэт, освещённый сзади.

— Добрый вечер, — он вежливо склонил голову. — Мне хотелось бы увидеть госпожу Полянскую.

— Вообще-то мы только что въехали и ещё не работаем… — фигура шагнула назад, свет от лампы в коридоре упал на неё и осветил совсем юное лицо, голубые глаза и чуть пробивающиеся усы. — Но проходите, мама сейчас выйдет.

Сразу же справа от входа Алекс увидел распахнутую дверь в комнату, где женщина, стоя на двухступенчатой этажерке, расставляла книги на верхней полке шкафа.

— Добрый вечер! — снова сказал он.

— Добрый! — голос у неё оказался приятным, довольно низким, но каким-то усталым.

Впрочем, люди только что переехали, конечно, утомились…

— Собственно, я ваш сосед сверху и некоторым образом домовладелец, Алексей Верещагин. Я зашёл познакомиться, но, вижу, попал не вовремя?

— Домовладелец, хм… — женщина легко спрыгнула на пол и оказалась такой же высокой, как её сын, и тоже голубоглазой. — Рада знакомству, меня зовут Софья. Это мой сын Максим.

— Очень приятно, — поклонился он сразу обоим. —