Карма богов (СИ) - Ди Семина Страница 2

— Вернёмся к вопросу о духах, — художник совсем ничего не понимал в событиях этого утра и теперь собирался внести ясность и разобраться в сложившейся ситуации.

— Ты умеешь летать, почти не помнишь своего прошлого, не называешь своего настоящего имени, кто ты и как мне тебе доверять, если всё покрыто тайнами?

— Наверное, я скорее дух, чем человек, люди точно не умеют летать, например, ты, творишь чудеса, а без меня уже стал бы смерти добычей. Наверное, ты можешь мне доверять, я спасла твою жизнь, — она говорила с гордостью, постепенно осознавая происходящее, утренний инцидент и для неё оказался загадкой.

— Но ты настоящая!

— Да и это меня пугает. Я никогда не была в «своём» теле, я же — дух! Поэтому моя память сейчас пропала, понимаешь?

— Нет.

— Я словно переродилась в новом теле, а перерождение часто очищает сознание и память. Но пройдёт какое-то время, и я всё вспомню.

— Очень на это надеюсь!

Теперь Арт снова испытывал чувство холода в желудке, как когда-то в детстве после тайком съеденной миски замороженной клубники. В сознание опять возникла ледяная мысль о смерти, как он мог поверить сумасшедшему чёрному человеку, может он всё-таки уже мертвец, просто сердце могло от страха остановиться, так и не долетев до тротуара, а этот ангелок выхватил его душу из пекла.

— Как хочется спать, ты не возражаешь, если я немного полежу под деревом, ночью будет холодно и не до сна, ты ведь не пропадёшь за это время? — с этими словами художник уже устраивался в тени раскидистой сосны, её запах действовал успокаивающе, и земля под ней оказалась сухой, ароматный настил из еловых иголок, только шишки пришлось отбросить.

— Нет, не покину тебя, и я хочу, чтобы медальон остался пока у меня.

Арт уже провалился в беспокойный сон.

Вчера чёрный человек сказал, что поможет осуществить мечту Арта, и даст ему возможность встретиться с теми, кто давно оставили этот мир, но Арт должен во всём доверится Дарку. Наверное, этот странный колдун не рассчитал чего-то и духи вместо общения просто выкинули художника из окна. Может быть, не стоило экспериментировать со смертью, злые силы уже не первый раз так поступают. Когда-то в детстве с ним произошёл несчастный случай, круто изменивший его мироощущение. Они с братом играли на площадке около дома, мимо, кажется, ехал грузовик, Арт не успел разглядеть, потому что в следующее мгновение этот монстр влетел на газон и перевернулся, это казалось невероятной оплошностью судьбы. Два месяца Арт пролежал в больнице, к нему каждый день приходил брат.

Когда тётя привезла Арта к себе домой, он подумал, что мама и брат хотели сделать ему сюрприз. Но оказалось, что брат погиб под перевернувшимся грузовиком, а маму в шоковом состоянии увезли в лечебницу, где она через два года скончалась, так и не придя в себя. У Арта на лице остался большой шрам как вечное напоминание о трагедии, а в душе ощущение, что мёртвые не умирают, его брат и мама живут где-то в другом месте, Арту туда пока нельзя, и сегодня утром оборвалась последняя надежда передать весточку в мир мёртвых.

Столько всего произошло за эти дни, что невозможно сложить все пазлы воедино. Слишком много мистики и суеверий. Если бы друзья не паниковали, не стали нанимать странного колдуна, то, возможно, ничего этого не произошло бы. Глупые мотивы создают глупые ситуации. Вот в такой нелепой, непостижимой ситуации он и оказался вдруг. Чуть не выпал из окна, а всё зачем? Просто передать матери, что он её помнит и любит. Она и так знает это!

Художник спал около часа с открытым ртом, ни разу не пошевелившись, но от этого сон его не был спокойнее, ему опять пришлось лететь во сне, потом чёрный человек накинулся на него с ножом. Когда кошмары начали приносить физическое страдание, Арта спас заползший в рот муравей, чем вызвал приступ кашля и резкое пробуждение.

— Ты своим кашлем перепугал всех вокруг, — Касуми сидела рядом и что-то перекладывала на своём платке, — вот ешь, это яйца птиц, тебе хватит, чтобы немного утолить голод.

С этими словами она протянула ему пару маленьких яиц, похожих на перепелиные.

— Слишком мало для такого обжоры, как я, но большое спасибо тебе за заботу, похоже, что муравья я уже съел.

— Хватит болтать и осторожнее они сырые.

После «обеда» Арт пошёл умыться в ручье, а заодно и оглядеться. Местность типично японская, каменистое русло ручья обрамлялось кустарником с того берега, где расположились они с Касуми, выше по руслу на холме, виден кедровый бор. Противоположный берег напоминал сплошную бамбуковую стену, так плотно росли эти растения друг к другу. И никакой тропинки, никакого признака жизни, но в Японии много загадок, может, за этим лесом стоит маленький домик или там ниже по ручью деревня, это предстояло выяснить.

Наклонившись над водой, он опять вспомнил свой сон, а вдруг эта девушка — не японка, а всего лишь плод моего воображения, и это моя душа, испугавшись того холода, не пускает меня к людям? Да, тут есть о чём подумать, но еду она добыла сама, не оставила и не убила меня спящего, значит, пока опасаться нечего.

Вернувшись к месту, где они приземлились, художник почувствовал беспокойство, девушка пропала, только на ветке кустарника висел его медальон. Вместо цепочки в отверстие брелока вставлена тонко сплетённая из цветных ниток косичка, она, видимо, занималась плетением, когда он спал. Надев медальон на шею, художник ясно увидел всю местность как на карте, словно он её сам нарисовал, ниже по теченью современное поселение, выше за бором одинокий дом у маленького водопада, отсюда дороги нет, ни вверх, ни вниз. Нужно решать в какую сторону двигаться, до заката осталось часов пять.

Глава 2. Пойманный демоном

На вершине небоскрёба в самом центре Токио чёрный человек сидел и раскачивался в такт магической песни, которую сам же и напевал. От песни оставалось совсем немного, всё, что он мог пропеть, уже спето, каждому слову — своё время, каждому смыслу своё место. Пока последний звук не растаял в комнате, он не открывал глаз и сидел неподвижно ещё какое-то время, мысли путались в его сознании, вероятно, благовония и почти недельное голодание совершенно лишили его способности думать, сейчас он мог только повторять священные строки разных религиозных писаний. Но тут в голове возникла неприятная мысль, точнее, как острая шпилька