Гадость - Михаловна Страница 2

Она послушно кивнула, не переставая улыбаться. Он заметил у нее на указательном пальце левой руки кольцо с металлическим желтым цветком, по всей видимости дешевая бижутерия.

— Если что, снимешь кольцо? Желательно чтобы ничего лишнего не было в кадре.

— Сниму! (блин, она может перестать улыбаться? Она думает, что может меня соблазнить что ли? О нет, что она делает?).

Алена, сняв белый в черную крапинку плащ и небрежно кинув его ветку кустарника, вдруг начала кружиться перед Сергеем. Черное платье с пышной юбкой демонстрировало стройные ноги и хорошую фигуру. Она с прищуром улыбалась мужчине и кокетливо приподнимала юбку. Ему стало неприятно.

— Стой, что ты делаешь? — строго спросил он.

Она остановилась.

— Пожалуйста, надень плащ. Ты будешь сниматься в верхней одежде, как мы и договаривались. Нам нужны крупные планы, лицо и горящий лист, хорошо? Сергей попытался сделать свой голос грубым.

«Ты мне не нравишься, поняла? Ты пришла сюда работать за фотки, это твое решение. Я тоже пришел работать, так давай этим и займемся». Он поймал себя на мысли, что ему очень хочется произнести эти слова вслух. Но сейчас нельзя. Если Алена обидится, то уйдет, а ему надо довести работу до конца.

Впрочем, если она будет продолжать клеиться к нему, он не выдержит и плевать ему на срыв этого проекта. Да, он не моралист и не святой, но зачем кокетничать с человеком, который ясно тебе дает понять, что НЕ ХОЧЕТ тебя. Удивительно, как эта милая в общем-то девушка за пятнадцать минут вызвала у него ненависть.

Алена перестала улыбаться и накинула плащ. Сергей попросил ее паспорт, уселся на пень и начал сверять данные для соглашения на фотосъемку. Потом она расписалась на его экземпляре и в час дня они приступила к работе.

Он опасался, что девушка продолжит свои неуместные кривляния и ничего не получится. Но на удивление, она, словно прочитав его мысли и пристыдившись, вела себя спокойно и послушно. Сергей был доволен получавшимися кадрами. Особенно удачно вышли фотографии с горящими листами какого-то музыкального произведения. У девушки отлично получилось сделать немного зловещий взгляд. Сергей уже и забыл, что испытывал к ней неприязнь.

Им хватило около часа. После последнего кадра Алена быстро начала собираться и первой высказала намерение уйти. «Видимо, поняв, что ей ничего ей не светит. Иначе бы не отлипла и обязательно пошла бы со мной до метро, надеясь на приглашение зайти домой и попить чай» — вернулся Сергей к своим догадкам.

— Фотографии дня через три пришлю тебе на почту. Устроит?

— Без проблем. Тогда на связи, приятно было поработать, — улыбнулась Алена и протянула ему на прощание руку. Затем затянула потуже пояс на плаще, достала телефон и двинулась в направлении к выходу. Мужчина почувствовал что-то, похожее на укол самолюбия, что часто случается с мнительными и эгоистичными людьми — на лице девушки не читалось ни намека на разочарование от неудавшейся попытка познакомиться с ним.

Глава 3

Впрочем, он быстро вернул себе хорошее расположение духа. Ему было тридцать девять лет, два года назад он развелся и проблем с поиском женщин для короткого или длительного времяпровождения у него не было. С теми жгучими брюнетками, которых он хотел и которые хотели его. А не с серыми мышами, пусть и симпатичными.

Сергей протер камеру специальной салфеткой. Добрая верная камера. Очевидцем скольких прекрасных и некрасивых моментов она была. Не зря он купил ее пять лет назад за большую сумму, еще и поехав за ней в другой город.

Он убрал камеру в специальный чехол, присел на корточки перед рюкзаком, достал из него поллитровую бутылку с водой и бургер. Прислонившись спиной к дереву и глядя на аллею, он заглатывал бургер, почти не жуя. В парке стало больше людей — в основном родители с колясками и пенсионеры с палками для скандинавской ходьбы.

Погода оставалось замечательной — яркое солнце, синее небо и осеннее тепло, которое больше свойственно лету. Сергей глянул на наручные часы на левой руке — четырнадцать часов двадцать минут.

Вытерев испачканные соусом пальцы об обертку, он снова присел перед рюкзаком.

Через пару секунд он почувствовал удар сзади. Достаточно сильный, чтобы повалить его на землю, но не болезненный. Сергей больше удивился и был готов уже подняться, как внезапно в его глазах потемнело. Он отключился.

Очнулся мужчина через какое-то время лежащим на спине на том же самом месте. Было светло и поодаль слышались голоса гуляющих. Славно, но память ему не отшибли, и он помнил весь свой день до самого удара.

Сергей с трудом поднялся на ноги — ничего не болело, но было как-то тяжело двигаться, и голова была как в тумане. Рюкзак и чехол с камерой (он очень надеялся, что ее не украли) находились там же, где и перед ударом. Мужчина взглянул на часы — и громко вскрикнул. Его напугали не цифры — они показывали четырнадцать часов сорок три минуты. Его напугала его левая рука — тонкая и бледная, с негустой светлой растительностью. Ремешок часов болтался на запястье. Аккуратные ногти были покрыты светло-розовым лаком. На указательном пальце — знакомое кольцо с желтым цветком. Это была не его рука, это была рука Алены. Вернее — это была его рука, он пошевелили всеми пальцами, потом одним — они двигались, как он того желал, но это не была ЕГО левая рука. Сердце бешено застучало из-за слабого осознания какой-то фантастической ситуации, которая с ним произошла. Сергей взглянул на правую руку — вот она, его родная, с тренированным предплечьем. С его широкими ногтями на крепких мужских пальцах. Он почувствовал прилив жара и подкрадывающейся, словно туман, страх. Мужчина осторожно потрогал правой рукой левую — гладкая кожа, гораздо нежнее чем на правой, и с отчаянием сильно ущипнул ее. Больно! Он не спит, он действительно щиплет себя.

На коже осталось красное пятно.

Он брезгливо коснулся левой рукой правую. Да, это было похожем на женское касание.

Мужчина вдруг подумал, что на этом сюрпризы не закончатся и ему стало по-настоящему страшно. Он решил потрогать лицо — убедиться, что с ним все в порядке, но не смог.

Где-то вдалеке раздался детский крик.

Сергей по-прежнему находился один в живописных зарослях, вдали от занятых житейскими делами людей. А если кто-то захочет сюда прийти? Ему надо срочно уходить, собрать вещи