Буревестник - Марк Витаев Страница 2

— Благодарю, — ответил Глава, — продолжаем.

Следующим осветился участок далее по часовой стрелке. Там на таком же стуле сидел ещё более чернокожий персонаж, только в цветастых одеждах. За ним стоял его коллега по расе.

— Мы осуждаем дела Культа, — неуверенно начал мужчина по-английски с жутким акцентом, постоянно косясь направо. — И тоже не хотим дополнительной нагрузки на головную организацию. Сестра отличается от брата, поэтому мы голосуем «за».

— Что за бред? — не выдержала Алина, повернувшись к Анне. — Что за набор тупых фраз?

— Слово в слово, — пожав плечами, сказала переводчица.

— Спасибо. — Глава будто не заметил странного ответа. — Далее.

Третьим стал азиат на стуле, за его спиной так же находился помощник.

— Мы считаем, что расследование дел Культа проведено не до конца. Алина Заславская является важным свидетелем и может быть заинтересована в затягивании процесса путём непонятного нам внедрения в Эннею. Мы голосуем «против».

«Ага, вот значит как, — подумала Алина. — То есть решение принимается большинством голосов? Тогда два-один в мою пользу».

— Ваше мнение понятно, — отреагировал Глава. — Продолжаем.

Свет загорелся на другом конце зала, показав приятную женщину с длинными каштановыми волосами. Та с улыбкой и прищуром смотрела в сторону Главы и даже бросала взгляд вниз, где на неосвещённом пространстве Алина ждала свой вердикт.

— Я подробно изучила все обстоятельства дела и не увидела в них ни одного признака замешанности сеньориты Заславской. Я ей верю и хочу дать шанс. Мой голос — «за».

— Благодарю, сеньора Родригез. Следующий.

Если до этого главы организаций сидели на равном друг от друга расстоянии, то после «сеньоры Родригез» участок остался затемнённым. Там вообще кто-то есть? Но это не важно, потому что слово взял первый персонаж неформальной наружности, мужчина с длинными платиново-светлыми волосами, в кожаной жилетке и кожаных штанах:

— После всего что произошло нужно обладать огромной смелостью, чтобы пойти на такой шаг. Мне кажется, пора разбавить скучный консерватизм Эннеи капелькой безбашенности. Ну и посмотреть, насколько у этой девушки яйца больше, чем у некоторых здесь присутствующих…

— Извините, — добавила Анна от себя.

— Ничего, — ответила Алина. Этот мужик ей понравился.

— … в общем, — продолжил неформал, — мы голосуем «за».

«Четыре против одного! Феноменально!».

— Принято, — сказал Глава и добавил повышенным тоном: — Может показаться, что дальнейшее голосование бессмысленно, но все мнения на этом собрании важны. Продолжаем.

Когда осветился новый участок, мужчина, сидевший там на стуле, встал. Он был ближневосточной наружности, в длинной белой рубахе, которую чаще всего носят арабы. В сторону Главы он смотрел с необъяснимой агрессией.

— Я понимаю, что последнее голосование было давно, но чтобы с тех пор нормальные аргументы уступили место рискованным предположениям?! Чушь! Я готов поддержать кого угодно, но только не эту дерзкую девчонку! Сестра шайтана — вот кто она. Мы — однозначно «против».

Он сурово оглянул остальных и бухнулся на стул, царапая ногтями подлокотник.

«А вот с тобой мы можем и не поладить, если продолжишь так себя вести».

— Последнее мнение, — объявил Глава. — Прошу.

В окружности оставалось ещё неосвещённое пространство, но Алина поняла, что раньше один из стульев там занимал Денис. Теперь это место должно принадлежать ей.

Свет загорелся над стулом, где сидела сухопарая женщина, возраст которой выдавали паутина морщин на лице и шее. За её спиной выделялся очень толстый мужчина с залысиной.

— Мне плохо понятно, — заговорила женщина, — почему вопрос с голосованием идёт перед обсуждением инцидента с нашей лабораторией, но раз уж так… девушка не имеет опыта, она стала атомисткой около пары недель назад и никак не пересекалась с Энней ранее. С таким же успехом можно набрать наших преемников, выйдя прямо сейчас на улицу. Кто в данном случае наименее компетентен — отдельный вопрос. Мы — «против». Хотя кого это волнует…

— Это волнует меня, — сурово заметил Глава. — Итак, голосование завершено. Большинством голосов кандидатура Алины Заславской в качестве Лидера одной из организаций Эннеи одобрена.

Девушка внутренне возликовала.

— … Далее, — продолжил Глава, — пройдёт процедура инициации. Вы готовы, госпожа Заславская?

Невесть откуда взявшийся прожектор осветил её место, заставив на несколько секунд ослепнуть. Попривыкнув, Алина осознала себя стоящей на сцене амфитеатра, где в качестве зрителей находились её будущие коллеги по цеху.

Девушка убрала руку от лица и осмотрела глав организаций. Одним она улыбнулась, другим сдержанно кивнула, сомкнув челюсти.

— Я готова.

— Процедура инициации, — начал объяснять Глава, — предполагает, что человек, даже будучи атомистом, всё равно должен иметь предрасположенность к той сущности, которую хочет контролировать. Поэтому сейчас могут быть два исхода: либо вы проходите инициацию и сможете стать Лидером организации, отвечающей за использование сущности смерти, либо… умираете.

Алина невольно округлила глаза от ужаса, хотя её предупреждали заранее. Осознавать это было сложно. Девушка хотела поискать поддержки в глазах тех Лидеров, которые высказались за неё, но поняла: лучше не начинать свой путь на стезе атомистов, чем сразу поставить себя слабой и беспомощной.

— Я готова, — повторила она, придав этим словам всю уверенность, какую смогла в себе найти.

— Что ж, — довольным голосом произнёс Глава где-то наверху, — тогда приступаем к процедуре инициации!..

***

На коньке крыши обычной избы стоял крупный светловолосый мужчина — это был Валера, местный лесник, который как обычно помогал местным по любым поводам. Только что он закончил чинить крышу, а до этого установил новые окна в рамах, заделал стены, выкопал на огороде всё, что пришла пора выкапывать, и собрал что осталось собрать.

Мужчина оглядел окрестности: из множества домов среди нескольких деревень, что расстилались до горизонта, заселёнными были всего несколько десятков. Никому из местных помощь вроде больше не требовалась.

— Ну всё, тёть Нюра, — громко сказал Валера, разминая затёкшие плечи, — принимай работу. Чем не красота.

Из дома вышла маленькая старушка и, охая, принялась восхищаться: и то сделано замечательно, и это…

— А у Афанасьевны дом-то ты тоже чинил?

— Конечно, тёть Нюра, кто ж ещё.

— И как?

— Твой лучше получился, — ответил Валера, понимая, к чему всё идёт.

— А у Митяевны?

— Ещё нет. Но такую красоту я там повторить не смогу.

Этот обмен любезностями продолжался добрых полчаса, пока Валера спускался, собирал по участку инструмент, переодевался из рабочих обносков в привычную просторную рубаху и льняные штаны и наслаждался заслуженным обедом.

Когда старушка отлучилась на полминуты и вернулась с кошельком, Валера нахмурился.

— Тёть Нюра, мы же договаривались!

— Так я…

— Договаривались! А иначе ноги моей здесь больше никогда не будет!

Старушка недовольно махнула рукой и дождалась, пока Валера доест, чтобы проводить до покосившегося сарая, где в тёмной глубине среди груды старой мебели и паутины