Сакс Ромер - Остров доктора Фу Манчи Страница 2

Деревья в парке были окутаны серой клубящейся дымкой, их голые ветви напоминали худые загребущие руки, угрожающие путнику. Но там, впереди, маячила удаляющаяся, ускользающая фигура.

Я продолжал бежать. Моя теперешняя форма оставляла желать лучшего, но я собрался с силами и крикнул:

— Ардата! Ардата!

Шаг за шагом я настигал ее. Других прохожих поблизости не было.

— Ардата!

До нее оставалось не более двадцати ярдов, когда она на миг остановилась и оглянулась. Я уже представил себе, как сжимаю ее в объятиях, как она целует меня, когда она вдруг быстро повернулась и побежала!

На какое-то мгновение я застыл как вкопанный.

Удивление боролось во мне с обидой и гневом. Боже правый, что за бес в нее вселился? Я хотел было снова крикнуть, но решил поберечь силы. Сжав кулаки и вскинув голову, я бросился в погоню.

Она добежала до дорожки, которая огибает пруд, а я еще только по-настоящему разогнался. В годы учебы в Регби я слыл одним из лучших бегунов школы, но даже со скидкой на потерю формы из-за недавно перенесенной болезни надо было признать удивительный факт: Ардата легко от меня ускользала. Она неслась как газель!

И тут совсем рядом раздался скорбный клич:

— Парк закрывается!

Смотрителя парка я увидел сразу же после того, как смирился с поражением в гонке. Ардата, будто вспышка молнии, промелькнула мимо него. Он решил, что она спешит добежать до ворот, прежде чем они закроются, и только проводил бегущую фигуру небрежным взглядом. Что до меня, то я был намерен не упустить ее из виду, но, когда я несся на этого служителя, какое-то подозрение, должно 'быть, шевельнулось у него в голове — подозрение, которое связало бегущую девушку и меня. Снова бросив на нее взгляд, он преградил мне путь, растопырив руки.

— Не туда! — крикнул он. — Слишком поздно. Единственный выход — через Порчестерские ворота!

Порчестерские ворота были теми самыми, в которые я вошел. Какое-то мгновение я в смятении раздумывал, как мне обойти сторожа и догнать Ардату. Наверное, я рискнул бы напасть на него, несмотря на возможные последствия, но тут увидел направлявшегося к нам констебля.

Я остановился и, отдуваясь, пожал плечами. Гибкая фигурка уже была всего лишь призраком в туманной дали. Неуемная радость, которую я испытал при виде Ардаты, сменилась таким приступом отчаяния, таким жутким разочарованием, что, честно говоря, я едва не заплакал. Стиснув зубы, я отвернулся.

— Минуточку, сэр.

Смотритель парка последовал за мной. Стараясь сдержаться и не потерять самообладания, я уговаривал себя: «Только не ударь его. Он всего лишь исполняет свои обязанности. Она убежала. Против него ты ничего не имеешь. Будь повежливее, иначе проведешь ночь под замком».

Я замедлил шаг.

— Да, в чем дело?

Он догнал меня. Уголком глаза я видел приближающуюся фигуру констебля.

— Да просто любопытно, с чего это вы так спешите?

Мы уже шли рядом, и я выдавил улыбку, посмотрев в открытое морщинистое лицо этого человека. Мне подумалось, что он — егерь на покое.

— Я хотел кое-кого перехватить, — сказал я. — Я поссорился со своей девушкой, и она убежала от меня.

— Ах, вот оно что! — Он по-прежнему смотрел на меня с сомнением. — Убежала, значит? Молодая леди в капюшоне?

— Да. На ней был капюшон. Понятия не имею, куда она делась.

— А-а, понятно. Никто из вас вроде как не живет на кенсингтонской стороне?

— Нет, никто.

— А-а, понятно.

Наконец-то он поверил мне.

— Не повезло вам, сэр. А дамочка вроде как норовистая, это уж точно.

— Верно.

— Ну, порой из них получаются лучшие жены, когда доходит до дела. Ничего, надо думать, поостынет, а тогда уж воротится как миленькая.

— Будем надеяться.

Простецкая философия этого человека и впрямь помогла мне прийти в себя. Я был рад, что не стал ему врать и не поссорился с ним.

Мы шли рядом в сгущающихся сумерках. Мгла вокруг нас была неподвижна. Вода тоскливо капала с деревьев. Лондон затих, почувствовав прикосновение ночи. Об Ардате я не смел и думать, я лишь знал, что тайна ее повторного появления и бегства составляет только частицу еще большей тайны, которая куда загадочнее. И имя ей — доктор Фу Манчи.

Я испытывал ощущение какой-то угрозы, зловещего и навязчивого озарения, которое я буду не в силах отринуть. Выйдя из Кенсингтон-Гарденз и услышав, как ворота закрылись у меня за спиной, я постоял немного, глядя на свои окна.

В кабинете горел свет, шторы были раздвинуты. Кроме большого «паккарда», сворачивавшего за угол на Крейвен-террас, никаких машин поблизости не было. Перебегая через улицу и нащупывая в кармане ключи, я подсознательно отметил про себя номер автомобиля: ВХН77. Он легко запоминался, а я пребывал в том тревожном состоянии, в котором невольно замечаешь всякие мелочи.

Открыв дверь, я поспешил наверх. Мне надо было немало сказать Бартону и о многом его расспросить. Вся моя размеренная жизнь разом рухнула. Помню, как я с грохотом захлопнул парадную дверь и бросился в освещенный кабинет.

У письменного стола стоял высокий худощавый мужчина с бурым от тропического загара лицом и тронутыми сединой висками. Он пристальна смотрел на меня. Я резко остановился, не в силах постичь случившееся.

Это был Найланд Смит!

— Смит, Смит! Никогда в жизни не был так рад кого-либо видеть!

Он крепко сжал мою руку, внимательно разглядывая меня своими пытливыми глазами, однако лицо его оставалось серьезным, чуть ли не сумрачным.

— А куда делся сэр Бартон? — спросил я.

Смит, казалось, оцепенел. Он прямо-таки испепелял меня взглядом.

— Бартон! — воскликнул он. — Бартон! Бартон был здесь?

— Я оставил его тут.

Смит ударил правым кулаком по своей левой ладони.

— Боже мой, Кэрригэн! — вскричал он. — И вы оставили парадную дверь открытой? Я нашел ее нараспашку. Я искал Бартона по всему Лондону и вот…

Мои страхи, печали, дурные предчувствия мгновенно сменились ужасной уверенностью.

— Смит, вы хотите сказать…

— Совершенно верно, Кэрригэн! — тихо ответил он. — Фу Манчи в Лондоне… И он похитил Бартона!

Смит бегом бросился в спальню для гостей. Запинаясь, я рассказал ему все. На пороге, когда я включил свет, мы оба замерли как вкопанные.

В комнате царил жуткий разгром!

— Вы поняли, Кэрригэн, поняли?! — вскричал Смит. — Это была уловка, чтобы выманить вас из дома. Бедный Бартон, видит небо, отчаянно сопротивлялся! Взгляните-ка на этот сломанный стул!

— Его саквояжа нет!

Смит кивнул и принялся рыться в этом бедламе. Тяжелая ваза, покрытая сетчатой эмалью, лежала рядом с кроватью, в то время как место ей было на каминной доске. Смит внимательно осмотрел вазу, хотя я не представлял себе, что это могло ему дать. И тут я заметил кое-что еще.