Мои Белые Боги - Алиса Кортно Страница 20

– Хочешь я подарю тебе эту одежду? – сказала Саша и взглядом указала на свой плащ. Во взгляде Илии цветком расцвел восторг, на губах дрогнула улыбка. Ни одна модница Земли так не хотела обновку, как хотела Илия этот плащ. Это не просто новая шмотка. Это возможность почувствовать другую жизнь, «влезть» в шкуру тех, кто свободен от страхов, от ужасных воспоминаний прошлого. Накинуть на плечи эту свободу, прикоснуться рукой к прекрасной ткани, сотканной для драгэти-богов, для всего необычайного вестнического братства.

– Надо, чтобы они разрешили, – шепнула Илия и опустила сверкающий надеждой взгляд к полу.

– Я спрошу у Гриса. Обещаю. Он мне не откажет. У тебя будет плащ. Скажи, вы злитесь только из-за Перекооса?

– Эльна…, – начала было Илия, огляделась и добавила, – почему тебя не били? М? Ты вся целая?

– Я в этом еще и виновата? – ворчливо выдохнула Саша, не зная, что ответить на подобную претензию, и отковыряла следующий кусок червя.

– А мы в чем виноваты? Здесь никто не виноват. Бьют просто так, – с глубокой горечью ответила Илия, и снова спросила: – Откуда ты?

– Поверь! Есть другой мир, где люди живут хорошо. И мы будем жить хорошо, сделаем крем для рук, найдем пряжу, наткем тканей. Я помогу.

Илия подошла ближе и заговорчески сказала: – Твоя ложь скоро раскроется. Аорон так сказал. Он всегда был прав.

От этих слов Сашу словно оглушило и как-то «руки опустились» доказывать обратное. Совсем не хотелось оправдываться. Пусть привыкнут, только время поможет …или не поможет. Скоро красавчик Изирда подошел и сказал Илии, – Старик Грон покинул эти миры. Тело на первом уровне. Нужно позаботиться о прощании. Иди: Саша тут одна справится.

Илия ушла. Людей не осталось. Только вестники продолжали кормить своих питомцев, пока Саша откапывала куски посочней.

Глава 7

Саше было грустно. Да простят боги, даже полет верхом на драконе не особо впечатлял. Тоска по дому, по маме, по друзьям грызла мелким червячком все хорошее настроение, которое было вот-вот совсем недавно. Младший дракончик вез двух наездников над промерзшими болотами, покрытыми изумрудными мхом и множеством песчаных дорожек. Болото было огромным, огромным и прекрасным и виднелось, куда только не взглянешь. Температура на болотах стремится к нулю, стремится, стремится, но промораживает редко. Воды холодные, но не ледяные. В болотах водятся питательные червяки и прочая неведомая живность, которая годится в еду истинным хозяевам этого мира – мориспен. Иногда внизу встречаются метровые – двухметровые каменные, белоснежные валуны. Оранжевым гигантом на горизонте поднималось солнце и растекалось по изумрудным болотам. Природа – удивительно талантливый дизайнер, какой бы наряд не выбрала, всё ей к лицу. Человек не выживет в ледниках, или при отсутствии кислорода, или при слабом притяжении, а тем временем заснеженные земли прекрасны, безжизненные миры поразительны, горные долины дышат превосходством, газовые гиганты бесподобны. В природе нет уродства. Алиохаро, да будет так.

Теплый ветерок ласково обдувал двух наездников подрастающего драконьего потомства. Дракона назвали Бурый. Он легко позволил забраться к себе на хребет, и чуток попыхтел, когда поднимался в воздух, делая вид, что ему сложно. Грис сидел позади Саши и управлял полетом. Его правая рука лежала на пупыристой драконьей шкуре и нажимала на нее, и проводила в сторону, и дракон слушался этих ненавязчивых приказов. Саше казалось, что дело не только в руке: между вестниками и драконами существует особый способ общения, недоступный Саше. Вроде дельфиньего ультразвука. И вестники слышат и понимают драконий «ультразвук», а люди – нет.

– Саша грустит о доме, – неожиданно рядом послышался бархатный голос Гриса. Саша обернулась, поймала его взгляд и ответила: – Это так заметно?

– Это так понятно. Дом часто мне снится. И долго казалось, что вот здесь, на Горыянцы это не я и всё это происходит с кем-то другим, не со мной.

Саша с благодарностью посмотрела на Гриса и кивнула: – Когда я привыкну?

– Можешь прямо сейчас, – улыбнулся Грис, – зачем тянуть. Скажи: я – здесь!

– Я – здесь, – сказала Саша.

– Громче, – приказал Грис.

– Я – здесь! – повысив голос, сказала Саша.

– Громче! – задористо приказал Грис, – Еще громче! Кричи!

– Я – здесь! – закричала Саша, – Я – здесь! Здесь! Я – здесь!

С криком уходило плохое и приходило облегчение. Саша встала на ноги и прокричала, что она здесь. На губах заиграла улыбка.

– Я – здесь! Я – здесь! – унес ветер, и Саша уже собралась сесть обратно, как услышала голос Гриса: – Не бойся: я поймаю.

В мыслях пронеслось «о, нет» и больше ничего не успело пронестись и подуматься, потому что голос добавил «шучу». Саша с недоумением обернулась и увидела, как Грис пытается не смеяться.

– Ну конечно, по-твоему смешно. От такого сердце может остановиться, – отчитала Саша. Она не того, чтобы злилась по-настоящему – ничуть, просто опасалась, что если не ответить серьезно, в следующий раз драгэти Грис Форст скинет ее в свободный полет, чтобы продемонстрировать таланты дракона.

– Это бодрит. Давай попробуем, – мягко попытался настаивать Грис.

– Ни! За! Что!

Саша села, отдышалась и, наконец, задала вопрос, который давно хотела задать.

– Слушай. Хотела спросить. Почему вестники мажут друг друга кровью?

Летящие следом драконы опустились ниже к болотам. Бурый последовал за ними, опустился так низко, что можно было разглядеть червяков в воде.

– Вестники мажут своей кровью риспийцев и людей, чтобы драконы их не съели. Дракон понюхал, почувствовал вестническую кровь и пошел дальше, не стал есть. Понимаешь?

Сашенька развернулась к Грису лицом и уточнила: – То есть как это? Вы… не одинаковые?

– Альмахатери создала риспийцев, чтобы те просто жили. Вестники – дети богов, дети Альмахатери и ее рожденных детей. Мы с риспийцами с начала времен были разными, но прошли тысячи поколений. Мы могли зачать детей риспийским женщинам и дети рождались. Появилось много красивых детей, много общей крови, поэтому мы похожи. Вестникам черные одежды воина начертаны с рождения. Мы – защита миров Альмахатери, защита риспийцев. Но не все вестники хотели служить, очень малая часть не хотела носить оружие и тогда они заводили сады и поля и кормили вестничество. Мы сказали, это хорошо. Кто-то должен делать ткани и везти пропитание. А другие риспийцы не хотели просто жить и работать в полях, или шить обувь, или скитаться с дикими – они просились с нами в моря Тарса. И мы стали их брать с собой. Так среди вестников оказались риспийцы, – Грис показал иллюзией Перекооса и других «вестников» без серебряных поясов