Два конца одной нити. Повесть и рассказы - Олег Кирчегин Страница 20

– Но если это вполне невинная процедура, то что вас так обеспокоило?

– Блок, что я переделывал, не от гоночника, а от пассажирского корабля. Установка такого блока без серьёзной переделки двигателя и резервных батарей неминуемо приведёт к взрыву.

– И вы не сказали им об этом?

– Сказал. Я думал, что следом пойдёт заказ как раз на такую модернизацию, но их интересовал только приёмный блок. Представляете! Только блок! То есть они и хотели устроить взрыв! И тогда я понял, что эти ребята готовят убийство.

– И вы, автоматически, стали их соучастником.

– Я хотел отказаться. А Санни просто вытащил и положил перед собой на стол пистолет… Вы бы видели его взгляд… Думаю, он бы убил меня прямо тут же, без колебаний и сожалений. – Монти уныло усмехнулся. – А потом они не спускали с меня глаз, держали взаперти, а сейчас вот погрузили на этот корабль и обращаются как с пустым местом.

– Хорошо. Предположим, я вам верю. Но я-то тут при чём?

– Я думаю, что вас также хотят убить.

– Ничего себе! Но, допустим и это. Тогда зачем устраивать такие сложности?

– Как вы не понимаете! Убийство на Геосе – это неизбежные проблемы: следствие, проверки, повышенное внимание. По той же причине не годится корабль – следов не замести.

– А чем лучше Рагонда?

– Ничем, кроме того, что если всё провернуть достаточно быстро, то формально мы туда приехать просто не успеем. Корабль покинем… а на планету не ступим.

– Нда, – от подобной перспективы Дмитрию стало немного не по себе, – фантазия у вас работает замечательно. Но есть одно «но»! Я сюда попал совершенно случайно. Меня наняли для конкретной работы, хотя вообще могли этого не делать. И пока работа не завершена, я им нужен.

– Вот тут-то вы и ошибаетесь! Я случайно подслушал разговор. Им действительно нужны были ваши услуги, но затем что-то пошло не так. И теперь вы свидетель. Опасный и ненужный свидетель.

– Я вас услышал… Я должен обдумать ваши слова… а нашим конвоирам незачем знать о нашей встрече. Да и, судя по вашему же рассказу, беспокоиться нам до прибытия на Рагонду не о чем. Поэтому я предлагаю вам сейчас спокойно идти в свою каюту, а ближе к концу путешествия мы что-нибудь сообща придумаем.

– Я никуда не пойду! Я боюсь! Я думаю, они что-то хотят сделать именно сейчас.

– Почему?

– Я видел, что они перестали пить!

– Кто перестал пить?

– Эти двое типов в баре… И вчера, и позавчера – с самого старта – они только и делали, что пили весь день и к вечеру были каждый раз совсем пьяные. А сегодня они не пьют, но делают вид! Я разбираюсь в технике и незаметно заглянул в терминал барного робота. Они за сегодня не заказали ни одного алкогольного коктейля! Тянут сок понемногу. Но делают вид, что пьяные! Они явно что-то затевают!

– Хорошо, оставайтесь здесь. Лечь спать можете вот тут на кушетке. В холодильнике есть соки и минералка. И запомните: вы много мне тут рассказали, но это ничего не значит. Я вам не верю, но так и быть, попробую вас поддержать. При этом, я не собираюсь из-за вас менять свои привычки и распорядок дня. Если вы дадите мне хоть один повод сомневаться в ваших добрых намереньях, я просто вышвырну вас за дверь в том виде, в котором вы сюда пришли… Кстати, прямо перед вашим приходом я собирался принять душ.

– Да-да, конечно! Не беспокойтесь, пожалуйста. Я просто здесь посижу, а вы делайте то, что хотели… И спасибо вам. – Монти улыбнулся какой-то измученной смущённой улыбкой. – Вот рассказал вам всё, и сразу стало легче.

– Ладно, не вешайте носа. Передряги для того и существуют, чтобы из них выбираться.

Дмитрий и вправду пошёл в душевую кабину – душ хороший повод побыть наедине с собой, собраться с мыслями и обдумать вновь полученную информацию. Он прикрыл дверь, постоял некоторое время неподвижно, затем протянул руку к сенсору подачи воды.

И в этот момент раздался звук, который заставил его прямо-таки «окаменеть» – замереть в полной неподвижности. Этот звук, очень неприятный, из тех, что не спутаешь ни с чем, если услышишь хотя бы раз. Он напоминает лёгкий хлопок и, почти одновременно, словно бы шлепок мокрой ладошкой по телу в сопровождении то ли вздоха, то ли бульканья. Так звучит выстрел из камуки – любимого оружия наёмных убийц!

Первым делом Дмитрий выключил свет в душевой, бесшумно встал в угол и затаился.

Он ждал довольно долго, но из каюты не доносилось ни звука.

Тогда он, затаив дыхание, приоткрыл дверь и осмотрелся, затем, стараясь не издавать шума, скользнул к выходу, осторожно выглянул в коридор. И лишь тогда, убедившись, что в каюте и коридоре нет ни души, вернулся к столу.

Монти был мёртв, мертвее некуда. И было очевидно, что он поймал выстрел, предназначавшийся совсем для другого человека, а именно для него, Дмитрия Волина, лишь по случайности отлучившегося в соседнее помещение.

Стреляли с порога каюты в затылок, один раз. При точном попадании иного и не требовалось. Камука выбрасывает мягкие капсулы, которые при соприкосновении с телом жертвы дают высокочастотную серию малых импульсных разрывов, что приводит к гидравлическому удару и резонансным явлениям в костях, хрящах и мягких тканях, превращая всё это в почти однородную студнеобразную массу внутри тела в пределах сферы десяти-пятнадцати сантиметрового радиуса. Верная смерть при попадании в голову, шею или тело и тяжёлое увечье при попадании в руку или ногу. Кожа при этом остаётся целой – так что никакой крови. Идеальное орудие убийства. Единственный минус – очень малая дальность выстрела, так что приходится приближаться к жертве почти вплотную.

Видимо, стрелка ввёл в заблуждение банный халат Дмитрия, в который Монти завернулся, словно бы сильно замёрз. Убийца открыл дверь бесшумно, скорее всего, воспользовался ключ-картой. Монти сидел за столом, спиной к выходу. Они с Дмитрием были почти одинакового роста и телосложения. Капюшон прикрыл отличия в цвете волос и причёске. Убийца был уверен в том, что в каюте есть только Дмитрий и никого больше.

Голова Монти неестественно вывернулась, как будто шея её больше не держала, да, собственно, так оно и было. Дмитрий убрал в сторону капюшон халата, осторожно прикоснулся к затылку убитого. Почувствовав под пальцами неестественную