Айзек Азимов - Лаки Старр и большое Солнце Меркурия Страница 20

Он медленно поворачивался, осторожно держа эргометр двумя пальцами, чтобы непрозрачный материал костюма не задерживал сигнальное излучение. Повернулся вторично, в третий раз.

Как будто в одном направлении прибор чуть засветился — трудно сказать точно. Может, ему просто показалось.

Он попробовал снова.

На этот раз ошибки быть не могло!

Лаки посмотрел в том направлении, откуда появилось свечение, и двинулся туда. Он не скрывал от себя, что, возможно, идет просто в сторону кармана радиоактивной руды.

Примерно через милю он увидел один из кабелей Майндса.

Это был не одиночный кабель, а скорее целая сеть, наполовину погруженная в грунт. Он прошел вдоль нее несколько сотен ярдов и наткнулся на квадратную металлическую плиту, со стороной примерно в четыре фута и с тщательно отполированной поверхностью. В ней, как в чистой воде, отражались звезды.

Несомненно, подумал Лаки, если правильно расположиться, увидишь в ней отражение Солнца. Он заметил, что плита меняет угол наклона, становясь то горизонтальной, то вертикальной. Он отвел взгляд, чтобы проверить, приспосабливается ли она к положению Солнца.

Снова взглянув на плиту, он поразился. Зеркальная поверхность больше не была зеркальной. Она стала тускло-черной, настолько матовой, что все Солнце Меркурия не способно было, казалось, осветить ее.

У него на глазах тусклая побежалость дрогнула, разорвалась на осколки.

И поверхность снова стала чистой.

Он понаблюдал еще за тремя циклами, при этом пластина поднимаясь все более и более вертикально. Вначале необыкновенно чистое отражение, затем его полное отсутствие. В неотражающем состоянии, понял Лаки, свет поглощается; в остальное время отражается. Смена фаз может быть регулярной, а может и сознательно неправильной. Он не мог, задерживаться, чтобы наблюдать дальше: сомнительно, что его познаний в гипероптике было достаточно, чтобы разобраться в устройстве.

Вероятно, сотни или тысячи таких квадратов, связанных кабелями и получающих энергию из установки под Куполом, поглощают и отражают свет под разными углами к Солнцу. И, вероятно, эта управляемая энергия перебрасывается через гиперпространство.

И, вероятно, разорванные кабели и разбитые пластины мешают установке функционировать нормально.

Лаки снова взглянул на эргометр. Он светился гораздо ярче, и Лаки снова двинулся в направление свечения.

Все ярче и ярче! То, за чем он следует меняет свое расположение. Источник гамма-лучей не закреплен неподвижно на поверхности Меркурия.

Значит, это не просто выход радиоактивной руды. Что-то подвижное. Для Лаки это означало человека или что-то принадлежащее человеку.

Вначале Лаки заметил движущуюся точку на светлом фоне. Это произошло после долгого перехода под открытым Солнцем, когда Лаки уже собирался встать в тень ближайшей скалы и немного охладиться.

Вместо этого он пошел быстрее. Температуру снаружи он оценивал примерно на уровне кипения воды, Внутри костюма, к счастью, она была значительно ниже.

Он мрачно подумал, что если бы Солнце стояло над головой, а не на горизонте, даже этот костюм оказался бы бесполезным.

Фигура не обращала на него внимания. Она продолжала двигаться своей дорогой, и походка ее свидетельствовала, что она не так легко справляется с местным тяготением, как Лаки. Ее походку, можно было описать почти как хромоту. Но она двигалась с большой скоростью. Пожирала расстояние.

Изолирующего костюма на ней нет. Даже с большого расстояния Лаки было ясно, что поверхность фигуры — сплошной металл.

Лаки ненадолго задержался тени скалы, но заставил себя выйти на солнце, не успев охладиться.

Фигуру жара, казалось, не беспокоила. За все это время она ни разу не пряталась в тени, хотя много раз была в нескольких шагах от нее.

Лаки задумчиво кивнул. Все совпадает.

Он пошел быстрее. Жара стала почти осязаемой на ощупь. Но теперь уже скоро.

Он отказался от своей привычной легкой походки. Все силы вкладывал в огромные пятнадцатифутовые прыжки.

Он закричал:

— Эй! Эй ты! Повернись!

Произнес он это повелительно, надеясь, что его радиосигнал будет получен и ему не придется переходить на язык жестов.

Фигура медленно повернулась, и ноздри Лаки раздулись в холодном удовлетворении. Пока все так, как он думал: фигура не принадлежит человеку, это вообще не живое существо!

Глава одиннадцатая

Саботажник!

Фигура была высокой, выше Лаки. Почти семи футов ростом и соответственно широка в плечах. Повсюду сверкающий металл, ярко отражающий лучи Солнца, черный там, куда лучи не падали.

Но под этим металлом не было ни плоти, ни крови, только металл, провода, трубки, микрокотел, дающий энергию и производящий гамма-лучи, которые засек Лаки с помощью своего эргометра.

Конечности чудовищно мощные; фигура слегка расставила ноги и смотрела на Лаки. Вместо глаз у нее были две фотоэлектрические ячейки, светящиеся тускло-красным светом. Рот представлял собой разрез в металле в нижней части лица.

Это был механический человек, робот, и Лаки потребовался всего один взгляд, чтобы понять, что робот этот произведен не на Земле. На Земле был изобретен позитронный робот, но таких моделей на ней не делают.

Робот через нерегулярные интервалы открывал и закрывал рот, будто говорил.

Лаки сказал:

— Я не воспринимаю звуки в вакууме, робот. — Он сказал это строго, зная, что очень важно сразу же заявить о себе как о человеке и, следовательно, хозяине. — Включи радио.

Робот стоял неподвижно, но голос его зазвучал в приемнике Лаки жестко и ровно, с неестественной интонацией. Робот сказал:

— Что вы делаете, сэр? Почему вы здесь?

— Не расспрашивай меня! — ответил Лаки. — А ты почему здесь?

Робот может говорить только правду. Он сказал:

— Мне приказано уничтожать через определенные промежутки эти предметы.

— Кем приказано?

— Мне приказано не отвечать на этот вопрос.

— Ты сирианского производства?

— Я сооружен на одной из планет Сирианской конфедерации.

Лаки нахмурился. Голос робота был очень неприятным. Те немногие земные роботы, которых Лаки видел в лабораториях, были снабжены вполне нормальными и приятными человеческими голосами. Сирианцы могли бы тоже так сделать.

Но тут Лаки перешел к решению более неотложных проблем. Он сказал:

— Я должен найти тень. Пойдем со мной.

Робот немедленно ответил:

— Я отведу вас к ближайшей тени.