Господин судья - Mikka Hope Страница 21

Наконец, двухчасовое мучение было закончено. Я встал из-за стола и посмотрел на Максимилиана. Император выпил немало, а до еды так и не дотронулся. Так что он был мертвецки пьян. Рядом сидела Алиша и лезла ему в штаны. Женщина была толи пьяна, толи обкурилась. Я отвернулся от этого и натолкнулся на Филиппа, который выругался. Мы отвернулись и подошли к остальным герцогам. Люди в зале не скрывали, что разочарованы правителем. Они расходились, стараясь не смотреть на то, что творилось за главным столом.

— После завтра совет герцогов, — сказал Арман. — Этого ублюдка, Киерана, я знаю. Ничего хорошего нас не ждёт.

Сайман посмотрел на меня. Я кивнул. Герцог улыбнулся и сказал:

— Совет проведём во дворце у Георга. Причину узнаете на совете.

Я вздохнул ставить под удар Александра не хотелось, но выбора у нас особо не было. Максимилиан не радовал, да и его глупость и необразованность будет дорого нам стоить.

Мы вышли из дворца. На улице ещё не потемнело. Я посмотрел на небо и вздохнул. Через час солнце сядет и этот южный город накроет чёрным пологом. Сайман подошёл ко мне и сказал:

— Простите, но мы должны сказать это остальным. Герцоги должны знать, что у нас есть выход. Тогда все будут действовать активнее. Алиша и её любовники доведут нас до разорения или до войны.

— Я вас понимаю, но Александр ещё мал.

— У него будет время повзрослеть.

Он оставил меня и ушёл к своей машине. Нужно ехать домой. Дела закончены. Наступает время, которое я смертельно ненавижу. Вечер и снова мысли, от которых некуда деваться.

Александр встретил меня в гостиной. Я усадил мальчика на колени и начал расспрашивать. Он в захлёб рассказывал мне, как учился сегодня рисовать кошку. Мы рисовали её вместе. Мальчик старался выводил на листе бумаги тонкие линии заветного рисунка. Я подыгрывал ему и рисовал отвратительно плохо, хотя по специальности я художник. Александр хмурился и говорил, как нужно рисовать кошку. Пьер посмеивался над нами. Он знал, что картина в комнате мальчика нарисована мною очаровательная фиолетовая фея с крыльями как у бабочки рядом с красивыми розами. Наконец, у нас получилась весьма красивая кашка. Я немного подправил её и протянул Александру. Мальчик посмотрел на меня серьёзно и сказал:

— Обманывать нехорошо. Я знаю, что вы умеете отлично рисовать.

Я посмотрел на него и улыбнулся.

— Давай, я нарисую тебе одну странную вещь — дракона в небе.

У Александра загорелись глаза. Я достал чистый лист бумаги и начал рисовать. Давно же я не брал кисти в руки. дракон появился сам собой. Он летел по небу навстречу закатному солнцу, оставляя на земле одинокую фигуру. Саша смотрел за моей работой и кусал губы, а когда я отдал её ему, мальчик улыбнулся и сказал:

— Дракон полетел на встречу восходу за лучшими цветами для своей принцессы.

Я улыбнулся и поцеловал мальчика в лоб.

— Послезавтра у нас будут гости. Вам нужно будет показать своё первое сокровище.

— Хорошо.

Пьер отвёл мальчика спать, а потом вернулся и сел напротив меня.

— Что случилось?

Маска веселья давно слетела с меня.

— Герцоги должны знать, что у них есть второй вариант правителя. Максимилиан притащил с собой на обед Алишу и Киерана де Пиррета.

Пьер присвистнул.

— Он с ума сошёл.

— Не знаю, — ответил я. — Он хотел протащить этого ублюдка в качестве Ока императора. В добавок он очень необразованный человек. Правитель должен знать пределы своей власти и не нарушать установленные границы.

Пьер посмотрел на меня с недоумением.

— Я всегда считал, что у вас абсолютная власть у императора. Это у нас куча ограничений. Один сенат чего стоит. Пока через него что-то протаскивают пройдут годы.

— Нет, — протянул я. — Абсолютная власть только в Фьюмоно и у духовников. Остальные с серьёзными ограничениями.

Пьер усмехнулся.

— Надо бы и мне подтянуть своё образование, а то мать не особенно интересовалась делами соседей. Этим всегда канцлер занимался.

— Можете к Дилану обратиться. Он выделит вам преподавателя.

Мы сидели с Пьером обсуждали общих знакомых и смеялись над старыми шутками, а потом он ушёл к себе. Маска веселья сползла с моего лица. Больше не нужно улыбаться и быть аристократом и мужчиной. Можно остаться собой. Мои комнаты в это время всегда должны быть пусты. Мне не нужны ни камердинеры, ни горничные. Я должна оставить всё в стороне и быть наедине с собой и своими проблемами.

Комнаты я замыкаю всегда. Никто не должен видеть эти минуты. Сюртук, жилетка, рубашка, пояс от брюк и тесные туфли — всё это летит на кресло. Завтра слуги заберут это в чистку и стирку. Как говорила Камилла:

— Аристократ вашего уровня каждую минуту должен быть идеален. Любое пятно на рукаве — это пятно на репутации.

Гоняла она меня до полоумия. Кивок головы слишком низкий. Улыбка через чур широкая. Перепутала вилки. Она натуральный зверь в этикете. Когда женщина выходила из себя, то доставалось мне по полной программе. Она не утруждала себя выбором выражений и частенько распугала руки.

Снимать брюки мне было сложно, но мыться в штанах я не могу. Ванная. Нужно помыться. Воду я обожаю, но мыться ниже пояса могу только, сжав зубы и закрыв глаза.

После того как я помылась, села на пол, который тут был тёплым. Я закрыла глаза и старалась найти в своей жизни что-то хорошее. Вспоминая Камиллу, я вдруг вспомнила, как оказалась тут.

Я была скромным фрилансером и жила за счёт продажи артов к играм. Жилось мне неплохо, заказов хватало. Лика позвонила мне накануне Хэллоуина.

— Ленка, поехали с нами на праздник чертей. Я, потомственная ведьма, гарантирую, что будет очень весело.

— Лика, какие ведьмы?

— Ты чего с Луны свалилась? Ты не слышала о таком празднике? Да ты где живёшь?

— В России, Лика.

— А надо жить в мире. Поехали.

И я согласилась.