История об игроках и играх (СИ) - Вольцик Кира Страница 21

— Кто-нибудь из зрителей что-нибудь заметил? — насторожился напарник.

— Нет, вроде бы, — постаралась вспомнить я.

— Значит, не считается, — усмехнулся он.

У него на груди, как обычно, болтались наушники. Раньше я любила прислоняться ухом к висящим пуговкам и слушать его музыку: нам часто нравилась одни песни. Сейчас я почему-то не решилась это сделать, будто остановило что-то. Странное ощущение.

— Артем здесь? — Мефистофель

— Нет, ему днем нужно было в другой город, — сообщила Юстас. — Вроде бы, обещал появиться к вечеру. Заменить Ульяну. Как думаете, сколько ей заплатили за все это?

Я еще раз обвела взглядом толпу у сцены, мигающие аттракционы и переполненные урны.

— Мне кажется, много, — предположила я. — Раза в полтора больше моей зарплаты. Или в два.

— Маловато, — оценила Юстас.

— За несколько дней работы? Мне кажется, нормально, — пожала плечами я. — Тем более, она могла вести несколько проектов одновременно… Тогда в календарном месяце выйдет неплохая сумма.

— Все, равно, маловато, — не сдавалась разведчица. — А как она живет в мертвые сезоны?

— Может быть, у них не бывает мертвых сезонов, если они такие молодцы, — отчего-то мне хотелось защитить фирму Артема. — У нас-то, в любом случае, лучше: длинный отпуск, лучшие больницы, дешевая столовая и два варианта стильного костюмчика: на лето и зиму.

Я не удержалась от сарказма и только потом, когда почувствовала, как напряглась рука Мефистофеля, поняла, что сказала лишнее. Правда, не поняла, что именно. В надежде разобраться, я запрокинула голову и посмотрела напарнику в лицо, но оно было лишено эмоций.

4_6

Ульяна напоминала вампира: с некрасивым серым оттенком кожи, с огромными мешками под глазами некрасивого синевато-фиолетового цвета. Из-за замученного взгляда ее глаза перестали казаться красивыми, а движения потеряли свою легкость. Похоже, очарование, которое подарила ей работа, было временным. Тем не менее, она осталась верна себе: единственная из организаторов предпочла удобным джинсам платье и оставила волосы собранными на затылке. Увидев нас, она слабо улыбнулась, и на мгновение в ее глазах появились солнечные зайчики.

— Понравилось? — спросила девушка, вопросительно глядя на нас.

— Очень, — хором соврали мы с Юстас.

Ульяна улыбнулась еще раз. Она обернулась назад, словно отыскивая кого-то в толпе.

— Там Артем приехал, — пояснила она. — Мне нужно отнести вещи в организаторскую палатку, иначе до завтра все потеряется, потом можно идти домой.

— Тяжело? — спросил Мефистофель, протягивая руки за коробкой.

— Нет, там бумажки, — Ульяна только сильнее прижала коробку к груди. — Сейчас я вернусь. Вы же сможете подождать несколько минут?

— Я тебе помогу, — продолжал настаивать напарник.

— Не нужно, — девушка рассмеялась и быстрым шагом пошла в сторону организаторского шатра.

Мы молча проводили ее взглядом.

На сцене пел молодой певец, пользующийся популярностью среди девиц лет двенадцати-тринадцати. Из достоинств у него были чистый голос, симпатичное лицо и узкие кожаные штаны. Из недостатков — слова песни. Мне понравилось, что плюсов у молодого исполнителя оказалось больше, чем минусов…

Мои размышления прервались из-за зазвонившего мобильного телефона Мефистофеля. Меня всегда, поражало, как сухо и неприятно он начинал разговаривать по телефону. Первое время я даже терялась, слыша его раздраженное «да» и забывала, что хотела сказать.

В этот раз его «да» меня уже не поразило, однако вызвало неприятные ощущения. Он слушал, чуть поджав губы, — данная гримаса напарника была давно мне знакома, он часто так делал, когда приходилось заниматься неприятной работой. Очевидно, любые телефонные разговоры Мефистофель считал противной необходимостью.

С каждым мгновением он становился все более собранным и сосредоточенным. Мне кажется, что если бы хищники имели лица, на них было бы точно такое же выражение перед прыжком, какое я наблюдала у напарника.

Из трубки раздались громкие короткие гудки.

— В палатку организаторов, быстро! — резко скомандовал Мефистофель.

Они с Юстас бегом кинулись к шатру, мне даже удавалось почти не отставать от них.

— Почему ты решил, будто что-то произошло? — на бегу спросила разведчица.

— Она выругалась матом, после того, как споткнулась, — лавируя между людьми, ответил Мефистофель.

Через толпу быстро бежать не получалось. Темные фигуры людей возникали на пути всегда не вовремя, и никто не хотел уступать нам дорогу, потому наша скорость резко упала.

— Она взрослая девочка и имеет право, — напомнила Юстас.

— Я слишком хорошо ее знаю, — раздраженно сказал Мефистофель. — Для нее мат — табу. Даже в мыслях. У других она его не замечает, а себе не простить. Ей надо пересилить себя, чтобы выругаться, даже в стрессовой ситуации. Янка из тех людей, которые говорят «ой», когда обливаются кипятком или роняют в лужу важные документы. Мне в свое время нравилось подтрунивать над ней из-за этого. Она подала сигнал.

Организаторская палатка была заботливо закрыта на молнию изнутри. Мефистофель бесцеремонно полоснул брезент сувенирным складным ножом.

Он казался мне, как никогда, отталкивающим и страшным, я ощущала кожей, как в нем проснулись силы, сравнимые с могуществом древних языческих богов. Особенно пугало его лицо: спокойное, абсолютно расслабленное и лишенное даже тени переживания, с холодным бесцветными глазами.

Мефистофель вошел в палатку. За ним последовали мы с Юстас.

На полу, на коврике для йоги, широко раскинув руки в стороны, лежала, Ульяна. Над ней склонилась с древней ворожбой секретарша-переводчица Артема.

Глава 5. Искусство выеживаться

Юстас отреагировала мгновенно, я не успела даже понять, когда было движение — через секунду секретарша лежала на полу, придавленная к земле массой разведчицы. Мефистофель склонился над Ульяной, обхватив ее запястье большим и указательным пальцами и надеясь услышать пульс.

— Спит? — спросила я.

— Спит, — эхом повторил напарник. — И не видит снов, я бы почувствовал.

Очередным неуловимым глазом движением Юстас поставила секретаршу на ноги и скрутила ей за спиной руки. Преступница не сопротивлялась, она не хотела тратить силы на бесполезные занятия. Невысокая, чуть выше меня, с темно-русым каре и карими глазами, она была невероятно обычной. Мне казалось, что человек, провернувший такую операцию, должен выделяться из толпы: обаянием ли, внешностью ли, манерой одеваться ли… Черт возьми! Он просто обязан быть отличным от других, но, как я не силилась, я не могла найти в этой девушке что-то, что делало бы ее другой.

— Не для протокола, просто интересно, — я встала напротив нее, чтобы она могла меня видеть. — Для чего вы погружали людей в кому?

— Мне хотелось переиграть Артема, — спокойно ответила девушка.

Она оставалась серьезной и равнодушной. Мне было бы легче, если бы она начала плакать, кричать, как нас ненавидит, бояться за свое будущее, но ей было все равно.

— Вы были знакомы с Артемом Петровичем Ермаковым, до того как начали работать в «Апер»? — я задала новый вопрос.

— Нет, я пришла наниматься к нему, как и остальные. Он отказал мне в должности, поскольку я не стала играть с ним в рулетку, — на одной ноте ответила девушка. — Но им нужен был секретарь со знанием нескольких иностранных языков, такую работу он мне смог доверить. По его мнению, для простых поручений и нелитературного перевода можно использовать человека, не получающего удовольствия от игры.

Она говорила без вызова. Монотонно и устало.

— Почему вы погружали их в сон, это же долго и требует усилий. Почему вы их не убивали? — я смотрела ей в глаза. — Так ваша игра получилась бы куда эффектней.

— Я боюсь трупов, — она с достоинством выдержала мой взгляд.

Через людские крики и шум музыки мы услышали вой сирен.