Павел Корнев - Без гнева и пристрастия Страница 22

После расставания с Анной оставаться в съемной квартире мне не захотелось; слишком многое напоминало там о прежней жизни. Переезжать в другой доходный дом тоже не стал. Вместо этого снял номер в отеле «Серебро»; благо его владелец был хорошим знакомым Алекса Брига.

Отперев замок, я переступил через порог и вдруг почувствовал, как зашуршала под ногами бумага. Включил свет — и точно: на коврике лежал просунутый под дверь конверт.

— Никуда от рекламы не деться, — проворчал я, прошел в комнату и кинул конверт на журнальный столик. Затем убрал в шкаф мокрый плащ, плеснул в стакан немного односолодового виски, отхлебнул и без сил развалился на диване. Хотелось просто закрыть глаза и уснуть, и я даже начал понемногу проваливаться в полудрему, но все испортил телефонный звонок.

Резкое дребезжание вмиг разметало накатившую безмятежность; я со стоном поднялся с дивана и подошел к журнальному столику. Поднял трубку — там гудки.

Не успел. Бывает.

Ничуть по этому поводу не расстроившись, я развязал галстук, снял пиджак и уже тогда вспомнил про подсунутый под дверь конверт. Уселся в кресло, выщелкнул лезвие складного ножа, но прежде чем подцепил кончиком лезвия заклеенный клапан, вновь зазвонил телефон.

— Виктор Грай слушает, — пробурчал я в трубку.

— Это Алан, — послышался голос детектива. — Ты не вернулся в управление…

— Не вернулся, — подтвердил я очевидный факт.

— Тебе какая-то девица полвечера названивала.

— Представилась?

— Нет.

— Тогда не важно, — решил я и сообщил: — Нам всучили новое дело.

— А как же убийство Шарлотты?

— С новым убийством никаких зацепок не предвидится, так что Шарлотта по-прежнему в приоритете. Нашел что-нибудь полезное в газетных вырезках?

— Даже не знаю, — отозвался Портер после недолгой заминки. — Большинство упоминаний так или иначе связано либо с учебой, либо с театральной студией. Думаю, надо туда съездить и поговорить с людьми.

— Что-то еще?

— Не уверен, важно ли это, но Шарлотта на минувших выборах работала в избирательном штабе Ланфорда. На общественных началах.

— Ты ничего не перепутал? — удивился я. — Именно Ланфорда? Ее дядя — ближайший соратник мэра! Ланфорд был его прямым соперником!

— Юношеское бунтарство, — хмыкнул Алан. — В паре статей о выборах упоминается, что Шарлотта Ли является одним из помощников начальника избирательного штаба. Не думаю, что это какая-то ошибка.

— Кто был начальником штаба?

— Саймон Мориц.

— Это который наш будущий городской прокурор?

— Он самый, — подтвердил Портер.

— Очень интересно.

— Думаешь, Шарлотта могла познакомиться с солидным семейным господином именно там?

— Не исключено, — решил я, машинально вскрыл конверт и вытащил из него сложенный вдвое листок.

— Ну так что — университет, театральная студия или избирательный штаб? Что выбираешь? — спросил Алан. — Или кинем монетку?

— Избирательный штаб, — уверенно заявил я. — Возьму на себя избирательный штаб…

Потом опустил трубку на рычажки телефонного аппарата и аккуратно разгладил записку, на которой фиолетовыми чернилами была выведена одна-единственная строчка:

«Спросите о Шарлотте у Саймона Морица».

ГЛАВА 3

Утром встал весь разбитый и с головной болью.

Не пил, нет. Думал.

Думал о просунутом под дверь анонимном послании.

Личность таинственного доброжелателя особо не волновала — ясно, что кто-то из друзей и знакомых Шарлотты отыскал в телефонном справочнике мой номер с визитной карточки и, желая сохранить анонимность, не поленился самолично приехать в отель. Куда больше занимал извечный вопрос: «Что делать?»

Что мне теперь с этой писулькой делать?

Проигнорировать единственную пока реальную зацепку никак нельзя. А зарегистрирую анонимку — и немедленно окажусь между мэром и будущим прокурором города, будто между молотом и наковальней. Если же о записке пронюхают газетчики, то одному недалекому комиссару и вовсе лихо придется.

Нет, регистрировать анонимку никак нельзя. Но, с другой стороны, — так ли это обязательно? Что мешает мне побеседовать с господином Морицем по поводу смерти его бывшей подчиненной в частном порядке? Ведь человек, претендующий на пост прокурора города, более других должен быть заинтересован в раскрытии столь ужасного преступления. К тому же я и так хотел наведаться в избирательный штаб.

Я тихонько рассмеялся, поднялся с дивана и отправился в ванную комнату. Умылся, побрился, залепил кусочком пластыря порез под губой и стал собираться на службу. Оделся, прицепил на пояс кобуру с табельным револьвером и спидлоадер с запасными патронами. А только завязал галстук и поправил перед зеркалом аккуратный узел, как зазвонил телефон.

Глянув на хронометр, я мысленно посетовал на неугомонного напарника и поднял трубку, но нет — на том конце провода оказался Ян Навин.

— Уже встал? — спросил он.

— Встал.

— Выходи, через пять минут будем у тебя.

— С какой стати? — озадачился я, но вместо ответа в трубке раздались короткие гудки.

Ну что за человек такой?

Я покачал головой, снял с плечиков плащ и спустился на крыльцо отеля дожидаться невесть с чего решившего вдруг заехать за мной с утра пораньше дивизионного комиссара. На улице оказалось привычно пасмурно и прохладно. Холодный ветер трепал облетевшие ветви деревьев и гнал рябь по серым лужам; пришлось надеть плащ и достать из карманов перчатки.

Освещенные окна выделялись на серых фасадах заспанных домов редкими цветными пятнами, спешили по тротуарам ранние прохожие, проносились по дороге хищные силуэты машин.

Город не спит никогда. И даже думать не хотелось, что стряслось в нем очередной беспокойной ночью.

Я достал портсигар и закурил, но только сделал пару затяжек, как напротив крыльца остановился полицейский автомобиль. Требовательно рявкнул клаксон; я без особой спешки спустился по ступенькам, выкинул окурок в урну и забрался на заднее сиденье.

— Поехали! — тут же распорядился сидевший рядом с водителем Ян Навин.

— Что происходит? — потребовал я объяснений.

Дивизионный комиссар обернулся и односложно ответил:

— Срочный вызов.

— У меня уже два дела в производстве!

— Значит, будет три.

— Издеваешься?

— А похоже?

— Да.

— Нет, не издеваюсь, — вздохнул Ян и отвернулся. — Вчерашнего покойника так и не опознали, возни у тебя с ним пока будет немного. А по Шарлотте Ли пусть детектив Раевски работает, его профиль.