Кевин Андерсон - Руины Страница 22

Наконец с тем предчувствием неожиданной радости, с каким дети встречают рождественское утро, он подошел к новому приобретению — изумительному хрустальному кубу, который Фернандо Викторио Агилар добыл для него из руин Кситаклана. Это, конечно, очень ценная вещь. Он уже знал, что выставит ее для обозрения в стеклянную витрину, но никогда не позволит ни гостям, ни слугам дотрагиваться до нее.

Поставив стакан с вином рядом с мерцающим прозрачным кубом, Салида взял его в руки, нежно поглаживая ухоженными пальцами гладкие прохладные поверхности.

Все эти проблемы и головная боль из-за Питера Гроуба два последних дня не давали возможности порадоваться новой находке, но сейчас он может вознаградить себя. Достойно покарав соперника и гладко провернув последнюю операцию, он теперь может смотреть на необычайный кубик майя с детским ощущением чуда. Пальцы Салида касались загадочных рисунков, тонко выгравированных на алмазно-прочных поверхностях. Он дотронулся до одной из граней, и вдруг предмет задвигался, словно скользил по масляной луже.

Реликвия тихо зажужжала.

Пораженный, Салида отдернул руки, ощутив, как от сильного холода у него пощипывает кончики пальцев. Однако затем он снова схватил куб, сжимая его ладонями и чувствуя внутри слабую вибрацию. Колебания, казалось, становились все сильнее, вбирая в себя энергию.

Салида засмеялся от удовольствия. Откуда-то сзади донесся едва уловимый ухом чрезвычайно тонкий пульсирующий звук, который ускользал от него, как только он пытался на нем сконцентрироваться.

Вдруг во дворе завыли в унисон его призовые доберманы, перемежая вой с истеричным лаем. Павлины пронзительными, дребезжащими криками влились в этот дикий хор.

Салида поспешил на балкон и огляделся.

Один из охранников включил ртутную лампу и осветил ярким белым светом все пространство двора. Двое других выступили вперед с ружьями, целясь в тени. Салида обвел взглядом окруженную стенами территорию, ожидая увидеть ягуара, оцелота или еще какого-нибудь ночного хищника, отважившегося перепрыгнуть через стену, чтобы добраться до павлиньего мяса. Собаки продолжали нервно визжать, но Салида ничего не заметил.

— Silencio![13] — крикнул он в ночь и вернулся в гостиную, где с удивлением увидел, что древний кристаллический куб засиял серебристым светом.

Когда он взял мерцающий предмет, жужжание превратилось в ощутимую вибрацию. Грани трепетали и пульсировали. Теперь скользкие поверхности не были пронизывающе холодны, наоборот, они излучали обжигающий жар, который струился из куба, словно растопленное горячее масло.

Салида наугад нажал на несколько резных изображений, желая остановить пугающую его неистовую активность, но вместо этого увидел, что крошечные сверкающие детали внутри стеклянного ящичка вдруг с жужжанием ожили.

Самым поразительным Салида казалось то, что он знал: это изделие создано древними майя на заре истории. Они использовали примитивные приспособления, чтобы усовершенствовать свои календари… но это устройство слишком утонченное, без узнаваемых деталей, ручек настройки, кнопок.

В самом сердце таинственного механизма начал разгораться свет, холодный, но ослепляющий… как ртуть, ярко вспыхнувшая от нагревания.

Салида отступил назад, испуганный и встревоженный. Что принес ему Агилар? Что он наделал? Как это прекратить?

Во дворе собаки и павлины подняли такой жуткий вой, словно с них заживо сдирали кожу

Свет внутри хрустального предмета стал слепящим, достигнув невероятной яркости.

Последнее, что мог увидеть Салида, был стакан с вином, подскакивавший на столе рядом с диковиной. Темно-красная жидкость неистово бурлила в кипении.

Затем свечение достигло критической точки и перескочило на другой уровень. Его интенсивность тысячекратно возросла. Раскаленный жар и энергия нахлынули на Салида столь стремительно, что у него не осталось времени заметить взрыв невероятной силы… и хотя бы секунду боли.

11

Канкун

Пятница, 8:05

Пронизанные солнечными лучами легкие облака плыли высоко над сверкающим бирюзовым, как бассейны Беверли-Хиллз, морем. Группы туристов высыпали из отелей и прогуливались по узкой песчаной косе между океаном и лагуной в ожидании рейсовых автобусов, которые должны были доставить их в знаменитые руины майя в Чичен-Ице, Тулуме, Ксарете и Ксел-Ха.

У входа в отель “Карибский берег” мраморные фонтаны, дно которых усеивали мелкие монеты, разбрызгивали искрящиеся струи Потрепанный джип с тремя седоками ловко прокладывал путь в потоке старых такси, фургонов и больших туристических автобусов, пока наконец не остановился возле отеля. Водитель нажал на сигнал, помахал рукой и посигналил еще раз, вызывая раздражение у служащих отеля в белой униформе, которые стояли в открытых дверях. Они выражали свое недовольство резкими жестами и суровыми взглядами, но водитель подъехал ближе к тротуару, припарковался и снова стал оглушительно сигналить, игнорируя их настроение.

Малдер отыскал свои вещи среди багажа туристов, толпящихся в холле, и, готовый отправиться в путь, обернулся к Скалли:

— По-моему, это за нами. Она отодвинула чашку с кофе и взяла свой багаж:

— Боюсь, что так.

Владимир Рубикон следовал за ними с рюкзаком и личным снаряжением, энергичный, горящий нетерпением.

— Думаю, что многим нравится отдыхать в Канкуне, но для меня это несколько… это не Юкатан. Это то же самое, что поехать в Гонолулу.

Среди сидящих в джипе людей Скалли узнала Фернандо Викторио Агилара в кожаной шляпе и с длинным хвостом черных волос. Показывая в улыбке ослепительные зубы, он помахал им рукой:

— Buenos dias, amigos![14]

Малдер взял багаж Скалли и поместил его вместе со своим в багажник; Рубикон втащил свое снаряжение в набитый людьми салон. Двое темноволосых молодых людей с бронзовой кожей, которые приехали с Агиларом, предложили помочь, но Рубикон легко справился сам и влез на заднее сиденье. За ним втиснулся Малдер.

Агилар предложил Скалли сесть впереди.

— Для вас, сеньорита, рядом со мной, где безопаснее, а? — Он обернулся к Малдеру и Рубикону: — Готовы отправиться? Взяли подходящую для джунглей одежду?

Рубикон кивнул:

— Они достаточно хорошо подготовились. Малдер наклонился вперед:

— Я даже взял туристические ботинки и аэрозоль от насекомых. Скалли взглянула на него:

— Вот это здорово.

Долговязый “экспедитор” был свежевыбрит, щеки и подбородок лоснились. Скалли чувствовала запах его лосьона. Он потер лицо ладонью: