Василий Шахов - Тень Уробороса.Фарс Страница 22

Однако Лоутон сообщил, что уже увидел все желаемое, и мы можем возвращаться.

— Я заметил, у вас очень интересная манера игры… — сказал он, когда мы поднимались на эскалаторе к набережной. — Вы как бабочка: вьетесь, вьетесь над цветком прежде чем сесть. А потом — хоботок в нектар и упорхнула… За вами всегда забавно наблюдать, когда мы за игорным столом…

— Вам надо было идти в зоологи… — буркнула я.

— Вы думаете? — не поверил американец.

— Ну да. То «дельфинчики», то бабочки…

— Да и вы, как мне думается, не на своем месте. Вам бы в ВПРУ служить, а не по казино с кабаками шляться…

Он попал в болевую точку. На очистившееся голубое небо моего настроения снова набежали тучи:

— Служи я в ВПРУ, — медленно сказала я сквозь зубы, — я не увидела бы и сотой доли того, что вижу теперь…

— Что, например? — продолжал доставать меня Лоутон, ехидно посмеиваясь (сволочь!). — Прокуренные рожи махинаторов и пьяных богатеньких стерв?

— Одну из таких р-р… физиономий… я вижу уже пятый день. И что-то она тоже не особенно спешит в Управление! И знаете, почему?

— Ну, наверное, потому что мужчине труднее туда пробиться? — беззаботно откликнулся он.

Мужчина! Я чуть не фыркнула, но сдержалась. Не стоит уподобляться ему в выборе средств для оскорбления…

— Нет. Потому что в Управлении надо работать, а вы уже тысячу лет сидите у нас на шее!

Лоутон захохотал, да так, что мне подумалось: ни за что не буду стучать ему по спине, если поперхнется и закашляется — пусть сдохнет! Даже если после этого я распылюсь на атомы как косвенный виновник его смерти.

— Ну-ну! — наконец вымолвил Дик, тыльной стороной кисти вытирая навернувшиеся на глаза слезы.

Торговцы — а только они и начали деятельность на сочинских улицах в столь ранний час — изумленно оглядывались на нас.

На самом деле, я знала, что права. В бытность мою сержантом спецотдела разве могла я помышлять поиграть в орбитальном казино или выпить коктейль «Млечный Путь» в орбитальном ресторане? Там, конечно, особенно не разойдешься и много не срубишь — как потом удирать, если что-то пойдет не так? — но отдохнуть с шикарным видом на Луну в гостинице «У Селены» в обществе симпатичного и неутомимого приятеля можно превосходно. Кстати, именно это я и планировала сделать в конце сезона, объездив за лето все «злачные» места Черноморского побережья и даже Крыма. Не попадись на моем пути… эх, да что теперь говорить! Вот уж помеха так помеха, не ожидала…

Мои угрюмые размышления перебил странный шум.

Мы поднялись со взморья, и перед нами была большая площадь-амфитеатр, где частенько происходили всевозможные представления. Сейчас, в половине восьмого утра, городская площадь была забита людьми. Что-то ненормальное…

Кроме того, множество машин местного Управления подсказывали, что органы отреагировали на какую-то акцию и прислали для оцепления отряды ВО и ПО. Значит, это акция политического характера. Митинг? Забастовка? Что-то в последнее время не сидится народу на месте…

Мы остановились поодаль, в тени сверкающих восковых листьев магнолии. Вскоре мне стало понятно, что это за сборище. Я увидела на большой скене любительски скроенное голографическое изображение капустного кочана с торчащей из его середки головой румяного ребенка.

— «Капустники»… — озвучила я свою догадку.

Дик приложил руку щитком ко лбу. Он тоже заметил голограмму и согласился со мной.

Значит, снова начали беснование… Я покачала головой. Мы еще учились в Академии, когда нас с Полиной забросили наблюдать за такими же вот поборниками отмены временной стерилизации. Нет, я, конечно, ретроградка, но не до такой же степени! И не в этом вопросе!

«Капустники», а если по-научному, то антирепроблокисты, выступали против принудительной обратимой блокировки функций размножения у гуманоидных существ Содружества. Хотя Конвенция по правам человека одобрила это еще триста лет назад, с появлением первых же инкубаторов — изобретения профессора Муравского, женского избавителя, — а Организации по Контролю Рождаемости (ОПКР) и Контроля Генетических Операций (ОКГО) — поддержали статью. Иными словами, репроблокада была негормональной операцией, которую проводили на третьей неделе жизни вне «реторты» у всех без исключения особей обоих полов. Впоследствии человек, по достижении психологической и физиологической зрелости обдуманно желая продлить свой род, всегда мог обратиться в ту же ОПКР, пройти тесты, внести подтверждающую (хоть и сравнительно немалую) сумму и отправиться в любой из понравившихся инкубаторов с выданным ему разрешением.

Секрет наложения и снятия блокады, ее принципов, вверенный представителям этих контролирующих организаций, охранялся неусыпно. Стоит ли говорить, что грозило слишком болтливому сотруднику в случае разглашения? Скажу одно: моя судьба показалась бы уволенному счастливой.

Репроблокада позволила избегнуть всевозможных неприятностей и неразберихи, свойственных обществу моего любимого, но такого, все же, дикого прошлого.

Помню, мы с Полиной, тогда еще малолетки, очень удивлялись, кому и — главное — почему надоела столь упорядоченная и спокойная жизнь. А потом поняли. К примеру, в свое время выпуск контрацептивов и прочих медицинских препаратов, связанных с этой стороной человеческой жизни, приносил немалые доходы предприятиям, которые занимались разработками. Соответственно, упразднение самой проблемы упразднило эту статью доходов. Так же наши далекие предки, выбираясь из последствий ядерной зимы, бунтовали против внедрения плутониевого топлива…

Ну и, естественно, к движению «капустников» примкнуло и немало чокнутых, «идейных» и просто людей, которым отчего-то захотелось в данный момент покачать права. Так было, по-моему, всегда и, наверное, так всегда будет.

Митинги, правда, проходили в относительно спокойной обстановке: я ни разу не слышала о случаях, когда властям приходилось бы применять силу и разгонять демонстрантов. Хотя… за те три года, которые я не работаю в ВПРУ, многое могло измениться. Я ведь редко появляюсь на улице в дневное время суток и никогда не смотрю стереотрансляции новостей…

Теперь же, если мои уши меня не обманывали, ораторы на скене через мощные, перебудившие наверняка половину Сочи, усилители требовали не просто отменить стерилизацию. Я покосилась на Дика и по его ухмылке поняла, что не галлюцинирую: выступавшие — а были там и женщины — ратовали за разрешение естественного способа размножения. Нет, вы слышите? Естественного! Когда я представила себе этот процесс, меня затошнило от омерзения. Однажды я видела, как это происходит у лабораторной крысы. Крыса (напоминаю тем, кто ни разу не видел) — животное, которое и так далеко от представления об эстетических эталонах для человека, а крысиха, начиненная отвратительными лысыми детенышами, да еще и… О, Гениальнейший! Где ты был, когда придумывался столь изуверский способ дублирования живого теплокровного существа?! Если это изобретал твой извечный злобный антипод, когда ты почивал, тогда нет ничего удивительного в нелепости жизни наших предков — достаточно лишь представить, откуда они появлялись на этот свет…