Тот самый перевал - Павел Сергеевич Почикаев Страница 23

Боковым зрением он выхватил силуэт, мелькнувший в одной из поперечных улиц, и вынужден был остановиться и вернуться на несколько шагов назад. На расстоянии метров пятидесяти от перекрёстка он увидел припорошенный снегом автомобиль. Дома частично перекрывали обзор, но Маркусу виднелись большие колёса и выдающийся вперёд капот красного цвета. Между ним и джипом наблюдалось большое скопление шаркхомбо. Первую линию зрителей составляли дети, они восторженно пялились на машину, сумевшую пересечь долину Гольца и добраться до деревни. Более возрастные шаркхомбо выглядывали из окон домов или же стояли, прислонившись к стенам, и лениво наблюдали за суетой, происходящей возле внедорожника.

Маркус чуть привстал на цыпочки и различил нескольких человек, занимающихся, предположительно, перетаскиванием вещей из дома в багажник джипа. Больше ничего интересного заметно не было, поэтому он вернулся на главную улицу и продолжил свой путь. Было что-то настораживающее в том, что внедорожник оказался в Ло-Мантанге практически в одно с ним время. Эти подозрения можно было смахнуть на обычное совпадение, но Маркус чувствовал, что дела обстоят иначе. Нужно думать, что Джахир сумеет всё расставить по местам.

Проходя мимо крайнего дома в деревне, Маркус вновь натянул на лицо балаклаву, он выходил из-под прикрытия и остаток маршрута ему вновь предстояло проделать по открытой местности. Огни «Последнего километра» служили хорошим ориентиром в мире, подёрнутом мельтешением снежинок. Приют располагался на скальном уступе, и при виде него внутри Маркуса стали просыпаться старые воспоминания. Это место символизировало спасение. Это место скрывало тайну. В этом месте он дал слово. В это место он вернулся.

Вся гонка последних суток была затеяна ради того, чтобы с наступлением ночи он сумел добраться до порога этого приюта.

Удерживая правую руку на перилах и упираясь палкой в ступени, он стал подниматься наверх, на открытую площадку, с которой открывался чудесный вид. Наверное, ему следовало бы как-нибудь приехать сюда летом, чтобы посмотреть на Умптекские горы, не скрытые снежной вуалью. Вне всяких сомнений было бы просто замечательно встать утром пораньше, заварить крепкий чай и выйти на эту природную террасу, чтобы встречать рассвет.

Оттряхнув ботинки от снега, Маркус толкнул дверь и вошёл внутрь приюта. Джахир Бохор находился за стойкой и вносил записи в лежащую перед ним раскрытую книгу. Маркус узнал его в ту же самую секунду, как только увидел, а вот старому шаркхомбо для этого потребовалось время.

– Добро пожаловать. – Проговорил он, удостоив гостя лишь быстрым взглядом, продолжая корпеть над записями. – Дайте мне минуту, и я освобожусь…

Пишущая рука остановилась, Джахир поднял глаза и уже не отводил их от замёрзшего, раскрасневшегося лица Маркуса. Шаркхомбо сразу же забыл про свою книгу, он отложил ручку и стал выбираться из-за стойки, приближаясь к улыбающемуся Маркусу.

Джахир постарел. На нём был тот же самый традиционный халат, который запомнился Маркусу по их первой встрече, черты лица жителя гор посуровели, жёсткие волосы изрядно сбрызнула седина, в движениях появилась неловкость, но тем не менее в нём по-прежнему чувствовалась сила, что доказало последующее рукопожатие.

Джахир протянул правую ладонь, Маркус повторил его движение, и вот старый шаркхомбо крепко стиснул его руку. Несмотря на дискомфорт мокрой перчатки, на неприятные ощущения в области отсутствующих пальцев, они сжимали руки так, будто от этого зависели их жизни. Хромой, презираемый соплеменниками старик и молодой путешественник, они виделись всего третий раз в жизни, но связывало их нечто большее, чем поверхностное знакомство.

– Я очень рад, что вы прибыли. – Тихо проговорил Джахир, и в уголке его глаза Маркус разглядел слезинку. Раньше он и не задумывался, насколько для старика важно его присутствие.

– Я не мог поступить иначе. – Просто проговорил Маркус. Он показал трёхпалую ладонь. – Кое-что каждый день напоминало мне о данном слове.

Джахир тепло улыбнулся и, разворачиваясь спиной, промокнул рукавом глаз. Его хромота обострилась. Маркус видел, как шаркхомбо изо всех сил пытается скрыть припадание на левую ногу, но получается у него не слишком хорошо. Подобная травма – это настоящие испытание для того, кто на протяжении нескольких десятилетий водил в горы группы туристов. Во время их короткого телефонного разговора Джахир прямым текстом сказал, что не сумеет справиться в одиночку. Теперь Маркус отчётливо мог убедиться в этом.

– Я приготовил вам вашу комнату. – Джахир доковылял до стойки и из небольшого стенного шкафчика достал ключ с брелоком в виде яка. – Думаю, вам захочется разобрать свои вещи, переодеться в сухое и немного отдохнуть. Я займусь приготовлением ужина, а потом нас с вами будет ждать очень непростой разговор.

Он протянул ключ на ладони, не сводя пристального взгляда с Маркуса. Тот чувствовал себя под прицелом, ему казалось, что шаркхомбо до сих пор проверяет его. Не сбежит ли он, не откажется ли принимать участие в предстоящем плане. Разве Маркус своим появлением в забытом приюте не показал свою полную готовность? Зачем смотреть на него так испытующе тяжело?

Ключ на ладони выглядел вполне умиротворённо, но Маркусу казалось, что он видит в этом скрытый смысл: возьми ключ из моих рук и снова докажи свою готовность выслушать меня и сделать то, о чём я тебя попрошу! Его решение было принято уже давно, а потому он даже не колебался.

Он забрал ключ и, поигрывая брелоком, двинулся по коридору в направлении комнаты, в которой однажды уже ночевал.

***

Шаркхомбо знал толк в приготовлении вкусной пищи. Вполне может быть, что этот навык входит в перечень обязательных умений горного проводника. Наверное, плохо приходилось тем туристам, чьи проводники не умели готовить, а потому вся группа на протяжении долгого времени должна была перебиваться невкусной пищей. Джахир устроил ему небольшой пир, который, по его словам, был состряпан на скорую руку из тех продуктов, что ещё оставались. Хотел бы Маркус и сам уметь так готовить на скорую руку.

Они удобно расположились в комнате Джахира, вдалеке от чужих ушей и весёлых разговоров. Между ними располагался стол, заставленный грязными тарелками, дымились пузатые кружки с чаем, пахнущим сушёными травами, а на стене всё так же висел чёрно-белый снимок перевала Восточный Арсель. Маркус глазами нашел едва заметную трещину, пересекающую один из склонов седловины.

До сей поры Джахир и словом не обмолвился о причине его звонка. Напряжение, создаваемое его молчанием, висело между ними ощутимым облаком, но пока что не находило выхода. Видимо, старику