Рикэм-бо «Стерегущий берег» - Антон Павлович Кротков Страница 23

Напарник ждал, а Игорь медлил. Странное чувство мешало завершить дело. Долгие месяцы Исмаилов представлял, как будет сражаться и убивать. Но и представить не мог, что предстоит вот так добивать беспомощных людей. Перед глазами у него стояли с трудом двигающиеся окровавленные тела на стеклянном полу кабины торпедоносца.

— Да что там у тебя? Почему не стреляешь?!

— Оружие заклинило — соврал Исмаилов. Не признаваться же, что не можешь добить беспомощных людей, пусть и врагов!

В конце концов, Крассу надоело наблюдать за его вознёй напарника, и он устремился вперёд, открыв огонь по вражескому самолёту. Неожиданно задняя пушка торпедоносца ответила ему. «Уайлдкет» Красса дёрнулся, от его передней части оторвались какие-то куски.

— Чёрт — прорычал Красс. В этом коротком возгласе было всё — удивление и досада.

Игорь запоздало нажал на кнопку стрельбы, его истребитель затрясся. Вражеский стрелок вскинул руки и навалился всем телом на свой пулемёт. На правом крыле торпедоносца появились языки пламени, вскоре огонь перекинулся и на левое крыло. Торпедоносец медленно перевернулся, он падал словно лист, плавно вращаясь. При столкновении с водой самолёт разломился на три крупных фрагментов.

Глава 17

Слава Богу, Красс уцелел, иначе Игорь никогда не простил бы себе этого. Мотор его самолёта хоть и был повреждён, но продолжает тянуть. Исмаилов то и дело озабоченно поглядывал на напарника. Ему хотелось подставить ему крыло, чтобы помочь Крассу скорее добраться до корабля.

Между тем в десятках километрах отсюда кипел бой. В эфире шла сухая перебранка на английском и японском языках, слышались крики ярости и вопли гибнущих.

И вдруг известие: «Командира сбили! Тич погиб!!!». В это невозможно было поверить. Игорь был потрясён. Произошло нечто невероятное: великий и неуязвимый пират оказался тоже смертен. При этом Игорь не сомневался: Тич не мог быть побеждён в честном бою. Наверняка он пал в результате какого-то вероломного удара. Возможно, угодил в ловушку, расставленную коварными самураями.

Смерть Тича посеяла панику. Из радиообмена было видно, как хорошо спаянная команда разваливается — каждый теперь думает лишь о собственном спасении.

— Меня атакуют два «Зэро». Прошу помощи! — Игорь узнал этот голос. Он принадлежал Алеку. Из всего их «зелёного стручка» лишь две «горошины» — он и Алек пережили жуткий вчерашний день и оставались в строю.

— Кто меня слышит! Прикройте! Я ранен!!! — умолял Алек, но никто не отзывался на его отчаянный призыв.

У Игоря сжимались кулаки от бессильной ярости.

К счастью, на горизонте возникли надстройки и мачты кораблей родной эскадры.

— Разрешите мне назад — попросил Исмаилов.

— Отставить, — буркнул Красс.

— Прошу разрешить.

Секунд десять в наушниках лишь потрескивали помехи. Затем послышался отеческий голос знающего, о чём он говорит ветерана.

— Не дури, сынок! В одиночку ты пропадёшь. Сгинешь не за грош!

— Там мой товарищ гибнет. Понимаете?

Пауза. На этот раз Красс сказал, как отрезал:

— Оставить. Я запрещаю!

Но голос несчастного сокурсника продолжал взывать к помощи, на его фоне гремели пулемётные очереди, там что-то скрежетало, словно снаряды рвали обшивку кабины.

— Ты меня слышишь, парень? — сквозь шум помех в последний раз прозвучал обеспокоенный голос ведущего.

Игорь уже секунд десять крутил ручку настройки бортовой радиостанции. Перед тем как круто развернуть самолёт и лечь на прежний курс молодой лётчик озабоченно пробормотал в микрофон:

— Что-то с рацией… Не пойму… Спасибо, вас понял, есть продолжить выполнение задания. Удачной посадки!

Вдогонку ему наверняка неслась ругань, а может и отеческие уговоры Красса. Но шумы умышленно расстроенной бортовой радиостанции заглушали всё.

Тахометр показывал две тысячи оборотов в минуту. Нужно подобрать более экономичный режим, ибо неясно, как долго предстоит находиться в воздухе. Исмаилов слегка убрал РУД[5] назад, увеличивая давление, и стрелка отклонилась к метке 1700. Двигатель неодобрительно закашлял, несколько раз выстрелил и ровно запел на менее напряженной ноте.

* * *

Игорь посмотрел на часы, затем на небольшую карту, закрепленную на планшете и пристегнутую ремешком на правом бедре. По всем расчётам через пятнадцать минут он приблизиться к месту боя…

Машину слегка затрясло, послышались хлопки из трубы выхлопа. Пора сбрасывать дополнительный топливный бак. Игорь сделал широкий вираж влево и дёрнул за рычаг — алюминиевый резервуар под фюзеляжем, кувыркаясь, полетел вниз. После этого последовал поворот вправо. Теперь надо быть особенно внимательным. Одурманенные победой японцы наверняка рыщут поблизости в поисках уцелевших американских самолётов. Вспомнились слова Тича: «Летчик, который оставляет в покое свою шею, скоро упокоится рядом со своими предками». Игорь сделал несколько быстрых движений головой: взгляд налево, затем вправо и, наконец, вверх за темный обтекатель, где в небе яростно пульсировало солнце. Вокруг пока чисто…

Всё, теперь время. Уже должны появиться какие-нибудь самолёты или корабли. Но небо и море вокруг по-прежнему пустынны. Исмаилов в тревоге вертел головой, но ничто не нарушало однообразный пейзаж. «Где противник? И наши?»

В наушниках тоже уже минут двадцать лишь потрескивание, да свист помех.

«Неужели я ошибся в расчётах!» — мелькнула в голове ужасная мысль. Глаза метнулись к показателю топлива. Пока керосина в баках ещё достаточно, но если он действительно заблудился, то лучше немедленно начать искать путь домой.

Внизу мелькнуло серое пятнышко. Чтобы не потерять его, лётчик заложил крутой вираж и прильнул лицом к стеклу. Нет, ему не показалось, там определённо что-то есть. Исмаилов начал снижаться по спирали.

Полузатопленный истребитель вот-вот должен был исчезнуть в океанской пучине. Ветер гнал на него волны, самолёт уже на две трети находился под водой, лишь его хвост, от которого по поверхности тянулся длинный масляный след, пока торчал снаружи. Сквозь слой голубоватой воды можно было различить американские звёзды на крыльях. А вот остался ли кто в кабине, — этого Исмаилову разобрать не удалось.

Игорь сделал широкий круг, надеясь увидеть приводнившегося пилота. Безрезультатно. Молодой человек бросил последний взгляд на почти погрузившийся в пучину «уайлдкэт». Теперь курс на родной авианосец.

Глава 18

Двое японцев методично добивали сильно повреждённый американский истребитель. Никакого сопротивления янки им не оказывал. Он даже не пытался увернуться. Это мог быть только Алек! В этом Игорь не сомневался ни секунды. Впервые за эти два дня его охватила ярость при виде врага. На свою беду японцы так