Формула убийственной удачи - Анна Велес Страница 23

Прыгать по иным мирам было намного труднее, чем создавать простые порталы. Это требовало концентрации, потери энергии. К тому же часто между миром смертных и иной параллелью могла пролегать и тропка Междумирья. Только Высшие обладали достаточной силой, чтобы проделать такие переходы.

— В залах проклятых артефактов слишком сильная защита, — рассуждала Ева, когда они с Даном дошли обратно до места преступления. — Здесь открыть проход преступник не мог.

— Тут везде стекло и стеллажи, — дознаватель оглядывался. — Нужен хоть какой-то проход. Хотя бы дверь.

— Я думаю, если преступник здесь ориентировался, — продолжила маг. — А это все-таки так. Он же знал, где конкретно лежит кольцо. В каком фонде. Значит, он мог хотя бы примерно знать, что еще есть в этих залах. Тогда … он мог использовать для перехода только комнату для работы с артефактами.

— Что? — не понял дознаватель.

— Здесь есть комната, большая, просторная, — стала объяснять Ева. — Там только небольшой столик и все. И куча места для любого ритуала. Любой сотрудник фонда берет артефакты туда. Здесь слишком много магии и следов от заклятий. Чтобы, например, обезвредить заговоренный предмет, его несут в ту комнату.

— Могу предположить, вы в ней бывали и очень часто, — задумчиво заметил Дан. — Вы провели здесь все двадцать лет?

— Нет! — Ева неожиданно весело рассмеялась. — Это была бы уже не практика, а… какое-то отбывание тюремного срока! Я прожила в Северной столице двадцать лет. И все это время числилась в штате фонда его Светлости. Считалось, я пользуюсь его расположением, работаю по его протекции. На самом деле, сюда, вот в этот фонд меня ссылали за непослушание. Как раз для работы с малыми проклятыми артефактами. Я провела здесь первые три месяца по приезде. И потом от случая к случаю, когда его Светлость были уж слишком мною не довольны.

— Можно подумать, работа здесь, это что-то вроде наказания для нелюбимых слуг, — иронично прокомментировал дознаватель.

— Вот теперь, мой дорогой напарник, вы начали правильно понимать ситуацию, — на полном серьезе ответила ему маг. — И это еще одна причина, почему тут не могло, и не должно было быть Ника.

— Но именно здесь была Мари, — напомнил Дан.

Ева хмуро кивнула.

— Я не люблю ее, — призналась она. — Но мне ее жаль. Она… вечная служанка князя. По доброй воле. И за это я не люблю ее еще больше.

Дознаватель хотел бы знать и другие причины этой нелюбви, но сейчас на это не было времени.

— Пойдем осмотрим комнату? — предложил он.

— Сначала все-таки мой сольный выход, — озорно улыбаясь, возразила Ева. — Надо же узнать, что там с кольцом. Я же специалист по артефактам!

— Конечно, — Дан тут же направился к тому самому ящику, где когда-то под стеклом хранился перстень Пушкина. Сейчас кольцо лежало сверху, прямо на стекле. — Только сначала я на минуту возьму его в руку.

— Что хотите делать? — полюбопытствовала Ева.

— Хочу знать, кто дотрагивался до этой вещи до меня, — дознаватель уже держал перстень, аккуратно зажав его между подушечками большого и указательного пальцев.

Ева видела, как он шепотом произнес заклинание, на минуту прикрыл глаза. Когда страж снова посмотрел на нее, в его взгляде было некоторое разочарование.

— Его трогал только Ник и Афанасий Иванович? — предположила она.

Дан разочаровано кивнул.

— Нашему убийце не нужны подделки, — отозвалась она и придвинулась чуть ближе к Дану, при этом, даже не пытаясь взять у него перстень. — Хотя это просто отличная работа.

— Отличная? — чуть удивился Дан. — А когда перстень подменили, сможете сказать?

— Даже не в этом, и не в прошлом веке, — девушка аккуратно провела пальцем по грани изумруда. — Вы наверняка слышали, Дан, многочисленные истории, как смертные умеют подделывать картины мастеров Возрождения или даже создавать псевдо новые шедевры, например, Мазаччо. Или… да хотя бы просто новые импрессионисты. Мане!

— Честно, — Дан чуть застенчиво улыбнулся. — Я думаю, такие вещи всегда можно проверить магией. И я не задумывался, как… их создают.

— Для того, чтобы создать идеальную подделку, — тоном профессора на лекции начала Ева. — Необходимо купить в каком-нибудь антикварном магазине в Европе несколько картин неизвестных авторов, но именно той же эпохи, какую хотим подделать. Далее один холст очищаем. На нем и будем рисовать подделку. С остальных счищаем краски, разводим заново. Осталось скопировать стиль мастера, используя материалы того же века. Такую подделку очень трудно узнать.

— Согласен, — кивнул дознаватель. — Так здесь тот же случай? А как же золото?

— Вот оно как раз соответствует эпохе, — деловито отметила девушка. — Золото датируется где-то второй половиной семнадцатого, восемнадцатым веками. Скорее всего, для создания этого перстня была куплена и переплавлена пара венчальных колец.

— Венчальных? — удивился Дан.

— Да, — подтвердила Ева. — Уже тогда были венчальные золотые кольца хорошего качества. И с таким золотом перстень можно было бы принять за подлинный, если бы не изумруд.

— Камень чистый, без трещин, насыщенного цвета молодой зелени, — страж осматривал камень.

— Это один из российских изумрудов, — пояснила маг. — Наш, Мариинский. Цвет подбирали тщательно, но… только у нас изумруды такие насыщенные зеленые. А открыли это месторождение только в начале девятнадцатого века. Перстень же Пушкина, как я вам говорила древнее.

— Это многое объясняет, — Дан отложил кольцо. — Помните, я восстановил последнюю сцену из жизни Николая?

— Конечно, — Ева подумала, что еще долго будет помнить это янтарное волшебство и страшную картину, возникшую внутри него. — Николай был артефактором. Пусть у него нет такого дара, как у меня, пусть он не может знать суть вещи. Но он прожил в доме Романовых всю жизнь. Он знает отношение князя к вещам Пушкина. И знает историю каждого перстня. … Вернее, знал. Ему не трудно было понять, это подделка. Причем, судя по всему, перстень подменили еще в 1917 м. Как раз на той же выставке, когда был похищен и второй перстень, подарок Воронцовой.

— Остается только один вопрос, — нахмурился Дан. — Почему тогда Николай был убит?…

1 сентября 20.00. Усадьба Лопухинка, Ломоносовский район, Ленинградская область

Официальная резиденция князя Константина Константиновича Романова