Посредник Дьявола - Марина Рублевская Страница 23

сути подобным не занималась, хотя и делала вид. Они предлагали покупать — продавать через них акции известных компаний, что гарантированно принесут хорошие дивиденды, но потом, когда клиентов будет много, и, соответственно, вложить можно больше. (Была ли у них лицензия для работы на западном фондовом рынке — вопрос отдельный.) И чем выше статус клиента брокера, тем больше возможностей открывалось: низкий процент комиссии, бонусы при реферальной программе. Кривонос имел практически самый высокую ступень в иерархии, и, к удивлению Вишневского, дела его шли хорошо. Судя по истории ввода-вывода средств, он уже неплохо заработал на мелких операциях в «Trade Power», и вывел деньги на заграничный банковский счёт.

— Хм, — озадаченно почесал затылок Святослав. — Интересно получается.

— Да что интересного? — поспешил просветить его Адашев, — Тема известная, на пирамидах зарабатывают или основатели, или тот, кто успеет выскочить. Ну и дураки, которых прикармливают для продвижения. В этом случае закономерно выходит — Кривонос из финансового сектора, потому удачно можно демонстрировать его несведущим хомячками как гаранта надёжности. Достоверно выглядит.

— Должно быть. Судя по истории движения средств на портале, Кривонос внёс туда большую сумму, планировал сорвать неплохой куш, но не успел.

— Такие доходы бывают только у избранных! — хмыкнул безопасник.

— Могли убрать?

— Мочь-то могли, но ведь он сам повесился.

— Да, точно. Может, узнал о грядущем скаме?

Святослав начал рассматривать разделы сайта и забрёл в архив мероприятий, где на одном фото увидел счастливого Кривоноса, в окружении таких же одурманенных обывателей. Подпись под изображением говорила, что сделано оно на семинаре в Питере месяц назад, именно тогда, когда проходил аудит питерского филиала.

— Ноутбук останется у меня, — потирая виски сказал Вишневский.

— Пожалуйста.

Когда Адашев ушёл, Свят достал сигарету, поджёг и отвернулся к окну.

«Ира училась в Питере, Кривонос ездил в командировку. Все дороги ведут туда», — заключил он, глядя на то, как клубы дыма плывут к черноте ночи.

И снова дорога в ставшую родной сторону, только на этот раз Выселок остался позади, впереди ждал дом невыносимой генеральши. Аполлинария Илларионовна получив звонок от Святослава на мгновение потеряла дар речи, что было совершенно несвойственно вредной ведьме, но быстро оправилась и принялась ёрничать в привычной манере. Встретила она гостя не слишком любезно, хотя на большее нельзя было и рассчитывать.

— Ну? — произнесла вместо «добрый вечер».

Расположившись у камина в гостиной затянутой сумеречным светом, она указала Святу на деревянный стул в тёмном углу поодаль от себя. Ведун проигнорировал направление, уселся в мягкое кресло справа от неё и протянул ноги к огню.

— Ну? — повторила ведьма, понизив голос.

— Неделю назад мой сотрудник покончил с собой на рабочем месте.

— Довёл беднягу?

Святослав замолк, выжидая пока поток желчи иссякнет, генеральша махнула рукой и снисходительно позволила закончить.

— Я видел, как его душа отходила от тела, но не смог удержать, она улетела куда-то на север. И… Она была оплетена чёрной сетью, словно душу притягивали ритуалом. Ранее Настя наблюдала нечто подобное на озере, когда девушка сорвалась с водонапорной башни.

— Настя? Кто такая Настя?

— Русалка.

— Вот как? А от меня ты чего хочешь?

— Информацию. Кто может такое провернуть?

— Ты.

— Отлично. Ещё варианты?

— Не смог удержать, говоришь?

— Именно. Душа рвалась в указанное место, и это был не загробный мир, — произнёс Святослав, ритмично пощёлкивая застёжкой часов.

Он мог признаться себе, что прежде не доводилось близко контактировать с ещё горячей душой, потому понятия не имеет, как поступать дальше. Сказать об этом ведьме прямо — вызвать на себя лавину презрения, ведь та считала ведуна неучем, с чем Свят был не совсем согласен.

Илларионовна постучала ногтями по подлокотнику кресла, задумчиво обвела глазами комнату и сказала:

— Нет, из нынеживущих колдунов только ты способен руками загребать силу. Тот, кто утащил душу, использовал очень сложный ритуал, крайне энергозатратный для рядового тёмного. Если только… Нет, невозможно.

— Значит, он в ней сильно нуждался, если пошёл на это?

— Выходит так.

— Хм, как его найти? Он должен быть поблизости от своей, кхм, цели?

— Не знаю! — Аполлинария Илларионовна пожала плечами, сбавив градус своего недовольства. — Я не разбираюсь в вашем колдовстве. Отыскать его — задача с тремя звёздочками. Тёмным досталось во времена гонений, за прошедшие столетия вы адаптировались к новым условиям и теперь прекрасно мимикрируете под рядовых граждан, прячетесь всю жизнь. Как такого вычленить в толпе? Пойди лучше, иголку в стоге сена отыщи, быстрее выйдет и смысла побольше.

Святослав и сам думал о подобном, но всё же искал разумные варианты для поиска:

— Можно посмотреть камеры в офисе и в ближайших зданиях…

— И? Что ты увидишь? Сколько человек проходит там ежедневно? Нет, пустое!

Генеральша не мигая уставилась на огонь, поглаживая пульт управления коляски. Она была уже стара, очень стара. Редкий человек в её возрасте имеет такое крепкое тело и здоровую голову — ведьмы живут сильно дольше простых людей. И в коляске она сидит не по причине немощи, а из-за трагического случая, который Киреев упомянул в дневнике, а расписывать не стал по неизвестной причине.

Святослав упёрся локтями на колени, приблизив лицо к огню. Опустил голову, разглядывая, как языки пламени пляшут на начищенных до блеска туфлях. Ему нужна подсказка, маленький намёк. Ведьмы не знают, но знают тёмные… Ведун вздохнул:

— Гриша.

— Тот мальчик, что похитил Аню?

— Да. Черта с два он скажет хоть слово!

Меньше всего на свете Святославу хотелось идти на поклон к этому подонку, проще было съесть на завтрак собственный ботинок, чем умолять выскочку о помощи.

— Они до сих пор её ищут? — с тревогой поинтересовалась генеральша.

— Не найдут.

— Ты под замок девочку посадил?

— Нет. Предоставил полную свободу. — он сцепил руки в замок и вновь склонился вниз, укрывая лицо в тени.

Проницательности у генеральши было не отнять, она раскусила Святослава с одного меткого взгляда.

— И где она теперь?

— На самом видном месте.