Андрей Бондаренко - Жаркое лето – 2010 Страница 23

«Для чего (и для кого?) глупая Алевтина так трепетно берегла девичье целомудрие?», – принялся ёрничать наглый внутренний голос. – «Получается, что для трёх-четырёх десятков дикарей-людоедов из Каменного века. Дура набитая, право…»

Гарик, послав бесстыжий голос далеко и надолго, яростно заскрипел зубами и слегка напряг мышцы рук и ног, тестируя на прочность местные верёвки.

«Судя по всему, путы-оковы вполне можно порвать. Ни сразу, так минут через пять-десять», – принялся размышлять Гарик. – «Ладно, допустим, что верёвки уже порваны в клочья. Что делать дальше? Может, стоит определить седовласого вождя в заложники? Типа – взять его хилую шею в «железный» борцовский замок? А как объяснить остальным дикарям суть выдвигаемых требований? Мол: – «Немедленно развяжите моих друзей, и отпустите нас на все четыре стороны! Отойдя от пещеры на три-четыре километра, мы непременно отпустим вашего любимого и уважаемого начальника. Естественно, живым и здоровым…. Нет, так не годится. Незнакомый язык – вещь коварная. Возможно фатальное недопонимание, которое, скорее всего, закончится кровавой и бессмысленной бойней. А, если…».

– Глеб, – позвал Гарик. – У меня есть дельный план. Но некоторые детали не стыкуются. Нужна твоя помощь…

– Иди к чёрту! – невежливо отреагировал приятель. – Похоже, что здесь – в очередной раз – начинаются оптически-временные фокусы. Может быть, ещё и пронесёт. То есть, «вынесет» – в правильном направлении…

Вокруг опять всё незримо изменилось. Вот, полупрозрачный «Робин Гут» медленно сбросил штаны, пошитые из лосиной шкуры, и, аккуратно придерживая ладошкой гигантское «мужское достоинство», неторопливо двинулся к «щиту», на котором была распята Алевтина. Сделал шаг, второй, третий и…«растаял» в воздухе…

– Так недолго и поседеть, мать вашу разгульную, – пробормотал Гарик. – Шутники хреновы!

– К кому это ты, дружище, обращаешься? – ехидно усмехнувшись, поинтересовался – уже обычным голосом – Глеб. – К всесильным, насмешливым и наглым Богам? Зелёная поляна – как в сказке Недотрога. Рассвет уже в дороге, и тени мирно спят. На небесах огромных тихонько дремлют Боги. Их храп красив и нежен – как лапы у котят…

– К тем персонам, кто придумал эти сволочные «пробои» во Времени.

Между тем, предварительно став прозрачными, безвозвратно, соблюдая некую тайную очерёдность, растаяли-исчезли: бородатые барабанщики, туземный седовласый вождь, деревянные задумчивые истуканы и горящий между ними костёр, мамонт, разрисованный белыми руническими знаками, разномастные женщины и дети, холм, нависавший над входом в пещеру, далёкая полноводная река….

Последними «растворились» в воздухе далёкие северные горы: сперва исчезли покатые сопки-горушки, увенчанные пышными снежными шапками, потом – чёрные горные пики, стыдливо прятавшие свои заострённые макушки в плотных серых облаках.

Гарик крепко зажмурился на пару-тройку секунд и отчаянно затряс головой, словно бы отгоняя прочь – навсегда – переживания последних страшных минут.

Когда же он вновь открыл глаза, то всё вокруг было серо-чёрным: безысходно-серое небо и такие же воды пруда, абсолютно-чёрная земля, местами утыканная чёрными огрызками-пеньками недавно сгоревших деревьев. Вокруг стояла мёртвая, навязчиво-звенящая тишина. Светло-жёлтое, визуально доброе и ласковое солнышко уже коснулось нижним краем диска линии горизонта. Опять стало достаточно жарко – на уровне плюс тридцати двух-трёх градусов.

– Похоже, что мы вернулись обратно, на родимое пепелище, – радостно сообщил Гарик. – То есть, в цивилизованный двадцать первый век. Получается, что путешествие во Времени завершилось?

– Очевидно, к вечеру жара немного спала, вот, «пробой» во Временных потоках и сработал в обратном направлении, – предположил Глеб. – Мудрый Пал Палыч, ведь, тогда говорил, что обязательным условием для веерных многоярусных «пробоев» – кроме аномально-устойчивого антициклона – является и аномально-сильная (для конкретной местности) жара. Всё так и произошло…. Ну, что будем делать дальше? Похоже, что и ритуальные столбы с верёвками, и «щиты» из оструганных жердей – вместе с привязанными к ним девушками – «перенеслись» в Настоящее.… Как будем освобождаться-развязываться, старина? Может, громко покричим хором? Типа – позовём на помощь? Вдруг, кто и услышит…

– Пока шуметь не будем, – не согласился с предложением Гарик. – Ну, его. Припрётся ещё – не пойми кто. А тут голые симпатичные девицы привязаны к жердям. Как говорится, пользуйся – не хочу…. Подожди немного и, пожалуйста, не отвлекай меня. Попробую альтернативный вариант.

Он, прикрыв глаза, несколько раз глубоко вздохнул-выдохнул, мысленно перекрестился, сосредоточился и резко напряг мышцы рук, плеч и груди. Через тридцать-сорок секунд раздался громкий треск…

– Ну, ты, дружище, и силён! – искренне удивился-восхитился Глеб. – И зачем, спрашивается, таким здоровякам учиться философии? Шёл бы в бодибилдинг, говорят, что там зашибают большие деньжищи…. А громко пукать – при разрывании верёвок – было обязательно? Шутка такая, не обижайся. Ты, это…. Когда окончательно развяжешься, сперва займись девчонками. Я, естественно, подожду…

Вскоре Гарик, полностью освободившись от пут, помассировал затёкшие запястья-щиколотки и пообещал:

– Сейчас я вас всех освобожу. Только – для начала – сниму свитер и отбегу на минутку…по техническим причинам.

Он отошёл, оглядываясь по сторонам, метров на семь-восемь и, споткнувшись о какой-то тёмный продолговатый предмет, упал на бок. Сгруппировался, конечно, как учили в секции по дзюдо, но от пары солёных фраз не удержался.

– Что случилось? – забеспокоился Глеб.

– Сейчас, подожди…. Представляешь, оказывается, вместе с нами из Каменного века «перенеслась» и четверть туши мамонтёнка. А в неё воткнут здоровенный нож. Вернее, кремниевая пластина с острой кромкой…. Кстати, и яма с дымящимися углями здесь! Живём, братишка…

– И оба деревянных идола присутствуют! – весёлым голосом известил Глеб. – Представляю, как огорчились и перепугались – в далёком мезолите – первобытные дикари, любящие вкушать человечинку и умеющие приручать мохнатых мамонтов. И вкусные незнакомцы исчезли, и очаровательные барышни, и божественные истуканы. Полный облом, выражаясь по сути…

Справив малую нужду, Гарик подошёл к «щиту», к которому была привязана Алевтина, и, первым делом, поделился позитивной информацией:

– Всё закончилось, дорогая, не волнуйся! Мы вернулись в двадцать первый век! Сейчас, наяда черноволосая, я тебя освобожу…

Он вытащил изо рта девушки кляп – толстый тёмно-зелёный лист какого-то древнего растения, старательно скатанный в плотный цилиндр.