Ольга Романовская - Маг без диплома Страница 24

Оно тенью скользнуло внутрь, отряхиваясь от дождевых капель.

Блеснули в темноте жёлтые раскосые глаза, пламенем горящие изнутри.

Демон?

Гоэта не дышала, не сводя взгляда со странного существа, будто сгустка тени. Оно подозрительно ей кого-то напоминало. Тварь из Аптекарского переулка, ту, что напала на неё. Но что она делает в Трие, в доме Доновера?

Маг наклонился, что-то прошептал существу и похлопал его по лопаткам. Оно мотнуло головой и направилось к лестнице.

— Нет, я не пойду, — через минуту раздался приглушённый голос Гланера, практически шёпот. — Тебе хочется, ты и иди, а я предпочитаю поспать. Надеюсь, зверушку ты и без меня покормишь: на улицах полно пищи. Подзывать её умеешь?

— Нет, разумеется. Твоя тварь — ты и корми. У меня свои дела, у тебя свои.

— Дела у нас общие, Доновер, пора бы это запомнить.

Маг фыркнул и накинул плащ.

— До утра вернёшься?

— За час управлюсь. Лошадь уже оседлана. Ничего спросить, привезти не нужно?

Гланер ответил отрицательно.

— А я бы на твоём месте помылся: после твоих превращений псиной воняет.

— Чистоплюй, ты просто мне завидуешь! — тихо рассмеялся Гланер.

Ненадолго воцарилось молчание, которое нарушил хозяин дома:

— Слушай, обернись ещё раз. Что-то мне кажется, что нас кто-то подслушивает.

— Мнительный ты, Доновер! Кто? Твоя служанка или эта дура Лина? Обе дрыхнут без задних ног.

Маг пробурчал что-то неразборчивое и ушёл.

Выждав достаточно долго, чтобы Гланер успел подняться к себе, Эллина осторожно выглянула в прихожую. Её колотило. Не давал покоя недавний разговор.

Это существо с подвижным зрачком, лучший друг, какая-то тварь, которую кормят не покупным мясом, ночная прогулка любовника, опасение быть услышанными…

Существо, куда могло деться жёлтоглазое существо? И откуда взялся Гланер?

«Воняет псиной», жёлтые горящие глаза… Исчезнувшая тварь, неожиданно появившийся друг. Странное обращение Доновера с тем существом — он знал его и не боялся.

На душе Эллины вновь стало неспокойно, возникло стойкое желание немедленно перебраться к Сонаре. Под крышей этого дома творились странные дела, и они пахли преступлением. Она не желала, чтобы её обвинили в чём-то и в Трие.

И тут Эллина замерла, вспомнив ключевое словосочетание, разгадку — «после твоих превращений». Гланер умеет оборачиваться! Но он не оборотень, это стопроцентно доказано, значит, либо демон, либо метаморф. Либо в него вселился демон. Но тогда бы он вёл себя иначе, да и в глазах отразилось.

Глаза… Жёлтые глаза с блуждающим зрачком… Нужно вспомнить.

Он беспрепятственно прошёл проверку, спокойно учился среди магов, которые почувствовали бы тёмную ауру.

Значит, метаморф. Значит, намного сильнее, чем кажется. Значит, умеет маскировать ауру. Значит, это он тогда…

Всё ещё не веря, гоэта поднялась к себе, оделась, быстро собрала вещи и поспешила вниз.

— Лина, тебе не спится?

Эллина вздрогнула и медленно обернулась. Гланер. Стоит на верхней площадке лестницы. Всего лишь тень, силуэт, но это он. Человек, каким она и привыкла его видеть.

— Да. Решила выпить воды.

Она решила, что лучше не наклоняться и не бросать сумки — привлечёт ненужное внимание. А так есть вероятность, что в темноте (внизу ведь намного темнее) он не заметит.

— А что у тебя в руках?

— Грязное бельё. Видишь ли, мне кое-что застирать нужно. Ну, ты понимаешь, — гоэта попыталась изобразить смущение, когда как внутри дрожала от страха.

— Не знал, что ты такая неряха. Или кровотечение такое сильное, что перепачкало всё постельное бельё. То, что ты держишь, явно не ночная рубашка, — усмехнулся он.

— Просто я неправильно посчитала дни, не заметила… Да какая тебе разница, спи!

Для убедительности Эллина прошла на кухню, немного погромыхала стаканом и, прислушавшись, опрометью метнулась к окну. Оно было над разделочным столом, так что гоэта без труда добралась до щеколды, скинула вещи во двор, а потом осторожно спрыгнула следом — благо, невысоко.

Вздрагивая от каждого шороха, моля всемогущего Дагора даровать ей хотя бы пару минут лишнего времени, Эллина метнулась к конюшне, седлать Звёздочку. В темноте обо что-то споткнулась, ушибла ногу, но стон сдержала.

Не успела она взнуздать лошадь, как дверь конюшни распахнулась, и появился Гланер.

— А Доновер, оказывается, был прав: внизу прятался мышонок. И чего же тебе не спалось, Лина?

Гоэта промолчала, разыскивая пути к отступлению. Увы, их не было.

— Что же нам теперь с тобой делать? — задумчиво пробормотал Гланер, прислонившись к косяку.

— Убей её — и дело с концом, — раздался позади неё холодный голос Доновера. — Свою роль она уже сыграла, можно не возиться.

— Да в том-то и дело, что не до конца! — поморщился гоэт. — Ещё один акт оставался. Но ты прав, рисковать нельзя. Прости, Лина, ничего личного. Просто ты невовремя подвернулась.

— Как? — она глотала воздух ртом, как рыба. — Гланер, мы же давно дружим! Доновер, а ты… Ты же спал со мной!

— Спал, — бесстрастно подтвердил маг, появляясь на сцене, — и что с того? Никаких чувств, просто приятно проведённое время. Тебе, кстати, тоже было неплохо. Ладно, Гланер, иди, тебе всё же выспаться надо, я сам справлюсь. Мучиться не будет. Любопытство наказуемо, Эллина, как и людская доверчивость, и наивная глупость.

Не дожидаясь, пока Доновер подойдёт или сотворит чары, гоэта взлетела на спину неоседланной Звёздочки и, дав ей шенкелей, решила рискнуть, прорвавшись сквозь преграду из двух волшебников-предателей. Те не ожидали от неё такой наглости и смелости, невольно отпрянули и позволили вырваться наружу.

Перелетев через низенький заборчик и попутно увернувшись от разрывного шарообразного сгустка, Эллина оказалась сначала в небольшом садике, а потом на улице, спиной ощущая дыхание метаморфа.

Не отдавая себе отчёта в том, что делает, гоэта позвала на помощь.

Стоило открыться всего одной двери, подняться раме всего одного окна, как преследователи слились с темнотой. Им было дорого их честное имя.

Глава 7. Игра в кошки-мышки

У Эллины болело всё тело, особенно ноги. Каждый шаг отзывался болью, казалось, слившейся в один единый клубок, сердцевина, сгусток которого притаился в самых нежных местах.

Скачка без седла в кровь разбила кожу, пунцовыми синяками разлилась по бёдрам.

Гоэта с трудом спешилась, потратив на то, чтобы перекинуть через спину Звёздочки ногу, казалось, целую вечность. Хорошо, что лошадь смирная, слушалась беспрекословно, а то бы лежать Эллине сейчас в придорожной канаве, растерзанной неведомой тварью Гланера. Или им самим. Она до сих пор не могла поверить, что лучший друг, тот, которому она безгранично доверяла, мог оказаться двуличной сволочью.

Так легко разрешить убить её! И самому принять участие в травле.

И тогда, в переулке, чего он хотел? Лишить жизни, испугать, покалечить? Но за что? Что Эллина сделала в тот день, когда на неё напали? Пошла к Анабель с просьбой помочь вычислить того, кто её подставил, подкинул обрывки аваринской грамоты. Очевидно, Гланер узнал, а, может, она ему сама рассказала.

Странные смерти, некая тварь, питающаяся людьми, бывший друг-метаморф, подлинная аваринская бумага с благодарностью за сотрудничество…

Гоэта застонала. Нет, не только от физической боли, но и от поразившей её догадки: разыскиваемый шпион и есть Гланер. И он выбрал её, как считал, наивную дуру (правильно считал, к сожалению), в качестве козла отпущения. Не взялась бы за орочий заказ — ничего бы не было. Правильно Гланер говорил, она просто невовремя оказалась в нужном месте, видела то, что не должна была видеть.

Было ещё темно, до рассвета часа два, не меньше, но Эллина не могла заставить себя скакать дальше. Лёжа на земле (сидеть больно), она смотрела на тёмное черничное небо и плакала. Повод был уважительный, так что сейчас слёзы не были слабостью.

Безусловно, её ищут, безусловно, её хотят убить. Не сумели в Трие — с радостью продолжат в другом месте. Этот луг — чем не удачное место? Вокруг ни души, ни единого признака человеческого жилья, никто и не услышит, никто и не узнает…

Доновер, как она могла ошибиться в нём, как могла привязаться, целовать его, проводить с ним ночи, улыбаться ему? Один миг — и всё, карточный домик разрушен. Вечно у неё так, вечно все ей пользуются, вечно все выкидывают за дверь.

Это он, именно он предложил убить её и сам вызвался претворить план в жизнь. Кто он, кто Доновер на самом деле? Маг, несомненно, но кто ещё? Аваринский агент? Кто-то из тёмных или продавший душу, связавшийся с демонами светлый? Да не всё ли равно, если он предатель.

Отдавшись на волю чувств, Эллина ощущая себе растоптанной, избитой, разорванной в клочья. Собственная жизнь стала вдруг чужой, превратилась в череду иллюзий. Она поневоле подозревала абсолютно всех знакомых во лжи и двуличности.