Парадокс Всемогущего - Шармель АРГО Страница 24

— Смотрите, там! — его голос неприятный в обычной жизни, сейчас показался Алексу самым желанным событием на сегодняшний день, ведь там куда он указывал своей рукой, возможно находился билет в обратную, лучшую жизнь.

40

Она лежала рядом с ним, уткнувшись носом в его руку и тихо сопела, согревая своим дыханием его распластавшуюся мужскую фигуру.

Ее длинные каштановые волосы разметались по его голой груди, едва колышась от невидимого сквозняка, а от ее тела, прикрытого простыней, исходил пьянящий, дурманящий аромат благовоний, обильно пропитавших комнату. Сквозь неплотно задернутые шторы, лились предутренние рассветные лучи солнца, встававшего над городом, освещая маленькую комнату и кровать с двумя людьми, лежащих в обнимку. Она спала, устроившись на его плече, а он никак не мог заставить себя закрыть глаза, разглядывая потолок, одинокую лампу и девушку, которая стала ему близка этой ночью. Мерно тикали ходики часов, отмеряя секунды, складывая их в минуты и часы, уходившие в вечность. Где то очень далеко за городом раздался глухой, утробный удар, наполнивший округу раскатами воздушных волн, от чего шторы пришли в движение, натянувшись парусами, а с соседних этажей послышался звон разлетающихся стекол. Лучи солнца резко изменили окраску, пройдя все стадии желто красных цветов, а затем все вокруг помрачнело и потеряло цвет. Его глаза, неотрывно следили за всем, что происходило за окном, рукой он крепко прижал к себе девушку, прильнувшую к нему, а другой крепко вцепился в край кровати, ожидая момента прихода разрушительной, испепеляющей все вокруг силы..

Он резко открыл глаза и увидел склонившегося над собой Генку, который разглядывал его, как восковую куклу в музее. От неожиданности, Генка резко отпрянул, случайно зацепив прикроватный столик, падающие приборы, тарелка и бутыль с водой, сплелись в разноцветье бьющихся звуков, отчего комната, уставшая от тишины, наполнилась жизнью. На звуки в комнату вбежал Колька, обвязанный передником, его лицо имело строгий и счастливый вид одновременно от ожидания изменений к лучшему.

— Я, я не хотел, я случайно — пролепетал Генка, отшатываясь в сторону, но Колька не обращая на него внимания, кинулся к Громову, лежащему на кушетке.

— Положительная динамика! — горделиво выдал он, сжав кулак — Я говорил, есть сдвиги в лучшую сторону — он впился глазами в бледное лицо Громова — Иваныч, что ты чувствуешь?

Андрей тем временем, медленно перевел взгляд на себя, осознавая, что лежит в своем отсеке, укрытый одеялом, как в больнице, а вокруг него суетятся Генка с Колькой, выкрикивая непонятные словечки и отчаянно жестикулируя. Громов попытался привстать, но Колька коршуном налетел на него, придавив всем телом к подушке.

— Нет, Иваныч, не вставай! — в его глазах плясали огоньки страха — Нельзя тебе, ты переломался весь, нельзя!

Из его спутанных объяснений, Громов понял, что вот уже две недели он прикован к кровати, без сознания после падения с мотосаней. Травма, полученная при падении, привела к перелому позвоночника, а сильный удар, выключил его сознание, превратив тело в бесчувственный к внешним раздражителям организм. Его смогли быстро доставить в лазарет, оплакивая его судьбу, а Кольке пришлось вспомнить все знания из прошлой жизни, оперируя, после стольких лет простоя, но состояние Громова не улучшалось, оставаясь стабильно тяжелым больше недели. Но три дня назад, Кольке вдруг показалось, что Андрей слышит их, более того, его холодное, обездвиженное тело, стало теплеть, а уколы иглой, приводили к сокращению мышц, что возможно у идущих на поправку. Генка, далекий от медицинских терминов, никак не мог понять, как человек может оставаться в пограничном состоянии, покинув жизнь, минуя смерть. От переживаний, его волосы, выбеленные временем, стали выпадать, а сердце давать сбои. В момент, когда Громов открыл глаза, с ним чуть не случился удар, но его счастью не было границ. Глядя на Кольку, Генка считал его, человеком с божьим даром, способным вызволить человека с того света, работая только руками и головой. Колька и сам был рад безмерно, наблюдая, как Андрей с аппетитом поглощает его еду, к которой раньше был абсолютно равнодушен. Он решил для себя, что по возвращению из экспедиции постарается вернуться к врачебной практике, выправив себе сертификат по его любимой хирургии.

Громов быстро шел на поправку. На следующий после выхода из забытья день, его еще раз дотошно осмотрел Колька и к своему изумлению не нашел даже шрамов на спине и не зная, как объяснить этот факт, списал его на благоприятное стечение обстоятельств и простое человеческое везение.

Андрей не чувствовал никаких последствий падения, он вполне сносно передвигался по станции, радуя Кольку своим скорым выздоровлением, его смущало одно — он не мог вспомнить самого момента аварии, тщетно напрягаясь, пытаясь сложить разрозненную картинку в голове в единое целое, но в памяти всплывали только разрозненные, рваные ошметки воспоминаний.

— Где Алекс, почему я не вижу его? — Андрею показалось странным, что он не задал этот вопрос раньше, за последнее время он не слышал топота его ног, не встречался с ним в жилых отсеках. Колька, возившийся с затухшей плитой, украдкой переглянулся с молчаливо сидящим у окна Генкой и вытирая руки о мятое полотенце, пожал плечами, одновременно посмотрев вверх.

— У себя он — выдержав паузу, ответил Генка.

— Не выходит с того момента, как улетел самолет — подхватил Колька — избегает нас почему то. — Он бросил тряпку в раковину и подсел за стол к друзьям.

— Самолет? С большой земли? Когда? — до Громова вдруг дошло, что он пропустил слишком многое, находясь в забытьи, и пришло время все узнать.

— На той неделе. Зуев присылал за результатами бурения. Алекс ему пробирку отдал, видимо и сам собирался с ним улететь, да видать не судьба. — Колька хохотнул, но осекшись под взглядом Генки, продолжил — Пока собирал вещички, самолет того, тю тю, улетел.

— Какую пробирку? — Громов поднял глаза на Кольку, искренне не понимая о чем речь.

— Ту что в кармане у тебя была. — сердито ответил молчавший до этого Генка. — Скажи Иваныч, зачем ты бурильную установку разбил. — он исподлобья глянул на Андрея, пытаясь в его реакции, найти ответ на свой вопрос.

Громов сжал голову руками и закрыл глаза. В глубинах памяти суетливо прыгали солнечные зайчики, отражавшиеся от яркого,