Цена возвращения - Алексей Иванович Гришин Страница 24

Да, тогда де Безье — дворянина, кавалера высшей награды страны, оплакивала почитай вся Галлия, убежденная, что тот покончил с собой, как поступали все его предшественники, прошедшие через этот страшный ритуал.

— То есть, если Мандевилю намекнуть, что можно сообщить его величеству…

— Не получится. В прошлом году опала была снята. Кстати, по просьбе самого де Камбре. Так что придется с магом как-то договариваться.

Глава 13

К окруженному широкой полосой давно не стриженного газона солидному двухэтажному дому с мраморными колоннами и широкими, баснословной цены стеклянными окнами они подошли почти в полдень. Бабин встал чуть в стороне, чтобы не мешать работе господина, а Уэйнрайт достал ключ и направился к массивной дубовой двери, украшенной благородной резьбой.

— Подождите, мастер, — остановил его Юбер. — Я вижу, вокруг дома давно никто не ходил. Предлагаю прогуляться.

— Все верно, — подтвердил Уэйнрайт. — После той беды я сразу рассчитал всю прислугу. Конечно, тех, кого не было в доме в ту ночь. И сам здесь не живу, снимаю дом неподалеку.

— Отлично! — воскликнул Юбер. Но, увидев недоуменный взгляд хозяина, смущенно отвел глаза.

— В смысле, что никто ничего не трогал. Могли остаться следы преступника.

И, чтобы окончательно сгладить неловкую ситуацию, продолжил:

— Идите за мной, пожалуйста. В трех шагах.

После этого заявления у господина Уэйнрайта возникли сомнения в компетентности… да что там, в нормальности приглашенного им человека. Как и всякому лондонцу, ему приходилось видеть констеблей и их помощников бейлифов на местах убийств — такое в славной столице случалось нередко. Так эти солидные, серьезные люди важно подходили к трупам, многозначительно и долго смотрели на тела, потом спрашивали у зевак вокруг кто что видел, дожидались труповозки, после чего степенно уходили. И всем сразу становилось ясно, что эти ответственные господа обязательно найдут злодея. А если не найдут, как обычно и случалось, так на то воля божия, а они сделали все, что в силах человеческих.

Кстати, по поводу убийства его семьи местный констебль тоже уже привычно развел руками. Только поэтому как за последнюю надежду и уцепился Уэйнрайт за галлийского мальчишку, который, однако, уже успел схватить двоих душегубов.

Уэйнрайт даже специально сходил на них посмотреть. Действительно, висят, качаются на ветру напротив купеческой гильдии, рядом с вороватым предшественником этого юноши.

Так что надежда на выяснение истины была еще недавно. До того, как Юбер начал свой осмотр. Ну кто так делает?! Через каждые два шага садится на корточки, что-то высматривает, пару раз даже погладил землю рукой, словно девицу поласкал. Настроение вконец упало — ну что можно найти у стены, выходящей на глухой тупик? Вдруг…

— Бабин, подойди!

Тащившийся последним в их троице слуга с нелепым чемоданом в руках ускорился и встал рядом с господином.

— Посмотри, — Юбер ткнул в землю, на которой Уэйнрайт не заметил ничего особенного. — Стой здесь, я посмотрю дальше.

И, нелепо встав на четвереньки, двинул по пожухлой траве в сторону от дома, дополз до цветочной клумбы, на которой по зимнему времени не росло ни одного цветка, потом до глухого кирпичного забора, высотой с полтора человеческих роста, вновь вернулся к клумбе и радостно крикнул:

— Гипс давай!

Слуга поднес чемодан к своему господину, и они над чем-то склонились. Уэйнрайт хотел подойти ближе, но был остановлен взмахом руки.

Возились эти странные галлийцы около часа, пока наконец не возвратились. При этом Юбер держал в руках два гипсовых слепка, похожих на следы от какой-то странной обуви. Во всяком случае, на привычные следы от сапог, башмаков и дамских туфель они не походили.

Дальнейший наружный осмотр дома, по-видимому, ничего интересного не дал. Но только закончив его, Юбер приступил к осмотру помещений.

На первом этаже Уэйнрайта и его гостей встретил мерзкий запах засохшей крови, которую действительно никто и не подумал смыть. Пятна на полу точно показывали, где умирали обитатели дома.

— Ночью в доме всегда дежурили двое охранников. Одного нашли здесь. — Уэйнрайт указал на лужу в прихожей. — С колотой раной в груди. Второго — в комнате отдыха, на полу у дивана. Ему перерезали горло. Дворецкий, повариха и гувернантка жили в левом крыле, к их комнатам ведет вон та лестница.

Действительно, узкая лестница скрывалась за шторой. Но Юбер не спешил подниматься. Он внимательно осмотрел все помещения первого этажа. При этом, к удовлетворению хозяина дома, делал это с тем самым многозначительным видом констебля, уважающего свою должность.

Зато слуга точно забыл свое место. Шлялся где хотел, смотрел на все с интересом, словно на фокусы бродячих циркачей. Даже не брезговал ползать на коленях, и вообще вел себя неподобающе. Например, долго возился в комнате отдыха стражников, что-то высматривая, чуть ли даже не вынюхивая. На замечания мастера Уэйнрайта лишь невнятно мычал, поспешно изображал раскаяние, и вновь принимался за старое.

То же самое повторилось в комнатах прислуги, где также тошнотворно воняли засохшие лужи крови.

Молоденькой гувернантке, видимо во сне, чем-то острым проломили висок. Дворецкого и кухарку нашли в одной кровати. Его убили ударом ножа в почку, ей перерезали горло.

У Уэйнрайта вновь встала перед глазами жуткая картина. Вот он подходит к дому, на пороге которого суетится прислуга, ночевавшая в своих домах. Открывает дом, уже понимая, что случилась беда.

Потом словно из-под земли появились констебль, два бейлифа, два чинуши из купеческой гильдии, неизвестно откуда взявшийся дядя, какие-то любопытные, просто решившие поглазеть на чужое горе. Но они все остались внизу.

А он шел из комнаты в комнату и, казалось, наяву видел кровавый путь убийцы. Вот он входит в покои старшего брата. Удары ножом в шею ему и жене.

Средний брат спит один. Ему нож вонзается в висок.

Родители.

В спальне папа успел вскочить, пытался защититься, отбил первый удар — на правой руке остался глубокий шрам. Не помогло. Убийца вонзил нож точно в печень.

Что было с мамой… память отказывала. Уэйнрайт, собрав волю в кулак, стиснув до боли зубы смог рассказать Юберу о вырванных ногтях и выдавленных глазах. Но вновь представить — нет. Перед глазами вставало одно беспросветное черное пятно.

Молодой хозяин дома даже не смог войти в их спальню. Впрочем, Юбер и не настаивал. Ему, по-видимому, хватило помощи слуги. Возились они долго, очень долго. Когда вышли, Юбер нес, зажав двумя пальцами, странной формы нож, на рукоятке и лезвии которого просматривались какие-то пятна. А