Мы больше не люди - Мира Форст Страница 24

И еще один вопрос занимал меня. Мы с Мстиславом горели в огне обоюдного желания, хотели друг друга так, будто по-другому и быть не могло. И если свое желание я могла объяснить отсутствием секса в моей жизни весь последний год, то Мстислав, не далее, как ночь назад, провел в объятиях официанточки. Чем тогда вызвано такое сильное желание с его стороны?

– Вероника, – разбудил меня Мстислав в шестом часу утра. – На улице группа белоглазых. Довольно-таки большая. И выстрелы на этот раз звучали совсем неподалеку от отеля. Скоро тут появится кто-нибудь из красноглазых. Лучше нам уйти отсюда.

– Хорошо, – скинула с себя одеяло.

Мстислав разглядывал меня. Я ведь позабыла, что спала полностью обнаженной. Но, после того, что между нами произошло накануне, стесняться смысла уже не было. Поэтому, спокойно принялась за сборы.

– Каким путем будем уходить? – спросила я.

– Через этот корпус есть выход к канатной дороге. Она ведет к небольшому зоопарку. А прямо за ним частные дома администрации этого отеля и у них есть свой выезд за территорию. Возможно у этих домов нам удастся обнаружить машину.

– Отличный план. Я готова.

Он поцеловал меня в висок, взял рюкзак, что потяжелее, а на меня одел тот, который был забит сухими рыбными палочками.

Канатной дорогой оказалась веревочная лестница, следуя по которой можно было смотреть вниз на свободный выгул животных. К сожалению, все животные были мертвы. Красавцы олени, длинношерстные яки, смешные овечки с длинными ушами. Что было в том цветном дожде, если после него люди стали неизвестным видом, а животные вообще не смогли его пережить?

Мы шли по шатающимся ступенькам около десяти минут. Заканчивалась канатная дорога спуском по обычной деревянной лестнице. Здесь уже стояли закрытые небольшие вольеры, где еще два дня назад кудахтали куры, блеяли козы, распускали свои бесподобные хвосты павлины и выпрашивал еду ослик. Сейчас во всех клетках стояла тишина. Кроме одной.

– Вероника, тут кое-кто живой, – приметил Мстислав один из вольеров.

– Черный канадский волк, – прочел он вслух надпись на табличке.

Совсем не крупное животное. Гладкая черная шерсть, местами с грязно-серыми участками. Худые лапы. И грустный взгляд красных глаз.

– Не похож ты что-то на матерого хищника, – обратилась я к волку. – Скорее на облезлую дворовую собаку.

– Тут написано, что это необычайно ловкий, быстрый и выносливый хищник, – продолжил читать Мстислав информацию о животном, – преследуя жертву по глубокому снегу, он может развивать скорость до шестидесяти пяти километров в час и совершать пятиметровые прыжки. Теплопроводность меха позволяет ему переживать лютые морозы, даже когда температура опускается ниже сорока градусов по Цельсию.

– Надо же. А по внешнему виду не скажешь. Мы его выпустим, Мстислав?

– Иначе он умрет от голода.

– А вдруг он набросится на нас?

Волк заскулил.

– В ведре есть сырое мясо. Видимо, оставляли для утренней кормежки. Попробуем накормить его, прежде чем выпускать.

И Мстислав взял ведро, оставленное неподалеку от клетки. Бросил кусок.

Голодное животное резво подхватило ломоть, куснуло… и с шумом выплюнуло на землю.

Мы с Мстиславом переглянулись. Теоретически, мясо могло испортиться. Но красные глаза животного подсказывали, что он теперь один из нас.

– Вот, попробуй, – протянула я сквозь прутья клетки сухую рыбную палочку.

Волк потянул носом. Могу поклясться, в его глазах промелькнула радость! Он высунул морду из клетки и забрал из моих рук еду. Палочка быстро исчезла в пасти. Пришлось скормить ему часть нашего съестного запаса.

– Судя по всему, мы, в качестве еды его не интересуем, – решил Мстислав. – Откроем клетку, пусть ищет себе пропитание. Тут речка неподалеку, наловит себе рыбы.

Мстислав отодвинул задвижку вольера, выпуская хищника.

– Ты слышишь? – напряглась я.

Откуда-то сбоку донесся отчетливый шорох. Мстислав сделал шаг в сторону звука.

– Не ходи, – попросила я.

– Вероника, не бойся. Лучше посмотри.

Подошла поближе.

– Ох, бедняжка, – увидела я достаточно крупную овцу, но совершенно в жалком состоянии.

Овечку бело-черного окраса редкой китайской породы Долан придавили ее же сородичи. Она не могла выбраться из-под мертвых тел, беспомощно вращая полностью белесыми глазами. Ее длинные уши испачкались в земле, а изогнутый нос тяжело дышал.

– Придется спасать еще и овцу, – вздохнул Мстислав, начиная оттаскивать мертвые тушки.

Я стала помогать ему. Мы освободили Долан. Та поднялась на ноги, попробовала пожевать брючины Мстислава, но инстинкт все же повел ее к корытам с водой и кормом.

– А где дома администрации?

– Если мне не изменяет память, они чуть правее от зоопарка и скрыты деревьями от посторонних глаз. Там должна быть тропинка.

– А как ты о ней узнал?

– Директор отеля папин знакомый. Когда мы здесь отдыхали, он приглашал нас в свой дом.

Мы шли к тропинке, разговаривали, но отчетливо слышали мягкие шаги за собой. Волк и овца следовали за нами.

Через небольшой промежуток пути, сквозь деревья уже отчетливо виднелись строения. Четыре больших добротных дома.

Остановились, прислушиваясь.

Тихо.

Первый дом оказался закрыт и со стороны складывалось впечатление, что хозяева сюда не заглядывали давно. У второго дома ворота распахнуты настежь, как и у последнего. А в доме, что стоял между ними, в окне на первом этаже горел свет. Хотя на улице было уже светло. И никаких ворот.

– Попробуем поговорить. Может быть нам одолжат машину, – нажал на звонок Мстислав.

Дверь не открывали.

– Вероника, одно окно распахнуто. Я залезу и открою тебе дверь.

– А если там кто-то с оружием? – запаниковала я.

– Думаю, мы об этом уже знали бы.

И он полез внутрь.

Я нервно оглядывалась по сторонам, но никого, кроме двух животных, не заметила. Звери, как ни в чем не бывало, расположились чуть поодаль, держа нас в поле зрения.

Трудно сказать, как выглядела эта парочка, комично или устрашающе. Куцый волк и огромная овца с длинными ушами. Смотрелось смешно. Но красные глаза одного и белая пустота глазниц второй отдавали фильмом ужасов.

Входная дверь открылась быстро. Я облегченно выдохнула и зашла внутрь.

В комнате с распахнутым окном на диване лежала женщина средних лет. Мертвая. Одна ее рука свесилась вниз. А на полу валялась книжка.

– Ее убили?

– Не похоже. Вероника, какая-то