Саймон Грин - Плач соловья Страница 24

На последнем этаже располагалась редакция. Здесь я был частым гостем и могу надеяться, что мой нынешний визит никого особенно не встревожит. До того как мне пришлось покинуть Темную Сторону, я порой выполнял поручения главного редактора. Мой дар приходился весьма кстати, когда Жюльену Адвенту надо было разыскать свидетеля какого-нибудь происшествия. Сегодня я ожидаю ответной любезности, хотя мне давненько не приходилось оказывать Жюльену услуг. Впрочем, я не собираюсь ни о чем напоминать. Наши взаимоотношения всегда строились на сугубо деловой основе, потому что Викторианский Искатель Приключений отличался безупречным моральным обликом, а с такими людьми я чувствую себя немного не в своей тарелке. Тесное знакомство здесь не в мою пользу: меня начинают осуждать.

Я не знаю, насколько Жюльен осведомлен о моих сомнительных предприятиях, и не очень хочется спрашивать.

Двери лифта с мелодичным звоном открылись, и я ступил в пустой коридор, ведущий к помещению редакции. На стенах под стеклом красовались первые страницы номеров «Найт таймс», повествующих о великих вехах славного прошлого. По большей части эти события происходили не при мне, но кое-что оказалось знакомо: «Война ангелов заканчивается провокацией», «Кровавое изобилие праздника Костров», «Новое наступление целомудрия», «Кто следит за властями?» и даже «Сандра Шанс сожрала мои хромосомы!». Это последнее напечатали, когда Жюльен Адвент ушел в отпуск, — обычно «Найт таймс» не походила на желтую газету. В конце коридора я остановился поразмыслить над гордым девизом, венчающим тяжелую стальную дверь:

«К ЧЕРТУ ВСЕ ЭТИ НОВОСТИ!»

Защитные руны и знаки, вырезанные прямо по металлу, перекрывали проход на всех мыслимых уровнях. Меня дверь, впрочем, узнала сразу и вежливо распахнулась. От безобразного гвалта внутри немедленно заболели уши. Несколько секунд я постоял, привыкая, затем легко и непринужденно переступил порог. Журналисты сидели за компьютерами, сновали между столами, пили кофе и орали друг на друга. Новости не ждут, и редакция работает в три смены круглые сутки. Огромный зал никогда не пустеет, компьютеры никогда не выключаются, сиденья стульев никогда не успевают остыть, а кофе не дает машине отдохнуть. Несколько человек меня заметили: кто-то улыбнулся, кто-то недовольно поморщился, но все тут же вернулись к работе. Здесь к своему делу относятся очень серьезно.

За пять лет, пока меня не было, редакция нисколько не изменилась. Такой же бардак, как и раньше. Столы заставлены компьютерами, неровными стопками книг, завалены магическими объектами и разной хитрой техникой. Телефоны непрерывно звонят, а лотки для входящих и исходящих документов погребены под лавиной бумаг. Большая электронная карта на дальней стене отображает постоянно сужающиеся и расширяющиеся пределы Темной Стороны; а многочисленные индикаторы показывают дату и время для каждого из временных сдвигов, активных на настоящий момент. По мере того как текущая реальность корректирует сама себя, на карте появляются и исчезают различные объекты.

Вентиляторы под потолком вяло перемешивают табачный дым. Газетная журналистика никогда не обходилась без нервотрепки, на Темной Стороне особенно, и запретить курение здесь никто и никогда не пытался.

Легким шагом я двинулся по центральному проходу, кивая и улыбаясь знакомым. Знакомые в основном делали вид, что не узнают меня. Младшие репортеры носились взад-вперед, задевая меня на бегу и пытаясь перекричать друг друга. В тишине под магическим куполом прятался отдел связи, где последние новости добывались при посредстве телефонов, хрустальных шаров и восковых фигур. Ко мне подлетел рассыльный, и я остановился. Дружелюбный молодой полтергейст Отто являлся в виде тугого вихря. Сейчас он плавал передо мной, как крошечный смерч с ворохом бумаг внутри, с невероятной точностью разбрасывая нужные листы в лотки и в подставленные руки.

— Здравствуйте, мистер Тейлор! Как здорово, что вы опять с нами! Замечательная куртка! Зашли поговорить с шефом?

— Именно так, Отто. Он у себя?

— Хороший вопрос, мистер Тейлор! Он и правда в кабинете, а вот примет ли… Подождите немного, я сейчас узнаю!

Отто устремился в сторону звуконепроницаемой стеклянной выгородки в дальнем конце помещения, насвистывая обрывки мелодий. За стеклом Жюльен Адвент правил статью, сидя за своим редакторским столом, рядом нетерпеливо топтался помощник. Наконец помощник схватил законченную заметку и бегом кинулся в типографию, а Жюльен поднял глаза на влетевшего в кабинет полтергейста. Выслушав Отто, он посмотрел в мою сторону.

Я огляделся еще раз. Никто не обратил внимания. Несмотря на прошлые труды для «Найт таймс», в газете меня своим не считали. Крестовый поход за новостями — не мое дело, а всех, кто не с ними, здешний народ держит за чужаков. К тому же неосмотрительно заводить близкие отношения с тем, кто, быть может, завтра послужит материалом для новостей.

Главный редактор неуклонно проводил в жизнь программу равных возможностей для работников, среди которых попадались не только люди. Полупрозрачный дух говорил с миром теней по старомодному призрачному телефону, а под потолком летали два ворона по имени Истина и Память. Эти последние работали здесь по совместительству: проверяли факты. Гоблин-трансвестит занимался составлением гороскопа на завтра. На мой вкус, рога плохо сочетаются с белым кучерявым париком. Дело свое, однако, он знал хорошо. Его колонка не всегда радовала, но никогда не была скучной: спасало ядовитое чувство юмора. Он кивнул, и я подошел поближе. Гоблин поправил кружавчики на ярко-зеленом коктейльном платье и широко улыбнулся:

— Рад тебя видеть, Джон! Кто у нас непослушный мальчик? Только что заходил этот ужасный Уокер, и он совсем не похож на счастливого кролика.

— А он когда-нибудь бывает похож? — спросил я невозмутимо. — Но я уверен, что это недоразумение. Ты случайно не знаешь, зачем я понадобился главному редактору?

— Он не говорил, да он и не говорит никогда. А ты чем сейчас занимаешься?

— Да так, ерундой всякой. Не скажешь ли, что меня ждет в ближайшем будущем?

— Это ты мне скажешь, милый. Я просто работаю.

Мы с удовольствием посмеялись, и гоблин вернулся к своим непосредственным обязанностям, готовя нечто поистине огорчительное завтрашним девам. Я направился к кабинету главного редактора настолько неторопливо, насколько это возможно, чтобы не выказать явного пренебрежения. Нельзя знать, о чем Жюльену известно, а о чем нет, но я не собирался рассказывать ничего лишнего. Здесь, как и повсюду на Темной Стороне, знание — сила. Многие по-прежнему делали вид, что не замечают меня, но я уже привык. Слева стучала пишущая машинка, за которой сидел призрак журналиста, убитого несколько лет назад. Не всякого останавливает такой пустяк, как смерть.