Надежда Первухина - Конец света сегодня Страница 24

– Наверное, это и есть жилище Кайминшоу, – сказала Анна Николаевна. – Подойдем поближе.

Они подошли и увидели, что перед домом разбит небольшой огород. В нем росли тыквы, пряности и ароматные травы для благовоний. Между грядок, склонившись, стояла старушка и поливала солидных размеров тыкву.

– О почтеннейшая! – обратился к ней Влад. – Простите, что мы отрываем вас от дела, но не могли бы вы сказать нам…

Старушка распрямилась. И оказалась совсем не старушкой, а привлекательной и даже очаровательной женщиной средних лет в простом сером платье, ярко-красном с золотом переднике и голубом платке.

– О боги! – воскликнула женщина. – Кого к нам привели вы на сей раз?

Она сделала движение, будто порываясь сбежать.

Анна Николаевна заступила ей дорогу.

– Спокойнее, милочка, – прожвалила она на хорошем тибетском. – Мы не причиним вам зла и не тронем ваши тыквы. Просто скажите: это жилище великого Кайминшоу?

– Да, – кивнула женщина. Она разгладила передник и, судя по всему, успокоилась. – Здесь живет Кайминшоу.

Женщина сложила руки на животе, и стало видно, что она находится в самом приятном для женщины положении.

– О, – сказала Юдифь-Сидор. – Милочка, да вы беременны! А где же ваш муж?

– Осматривает долину Пей Мей. Позвольте узнать, кто вы.

– Мы все – странники, ищущие Дворец Прета-Локи. Нам нужно спасти возлюбленную вот этого лемурийца.

«Странники» назвались. Причем Сидор представился Юдифью, чтоб не смущать красивую огородницу.

– А вас как зовут, почтенная? – спросила Анна Николаевна.

– Вашу покорную слугу зовут Мой-нян, – ответила женщина. – Я жена Кайминшоу. Я приглашаю вас под кров нашего дома и постараюсь немедленно приготовить праздничную трапезу.

– Ой, с ума сойти! Как нам повезло – встретить саму супругу господина Кайминшоу. Будьте милостивы к нам, почтеннейшая хозяюшка, и мы надеемся, что ваш супруг также будет к нам снисходителен.

– Мой супруг не свиреп, – улыбнулась Мой-нян. – Прошу в дом. Мы не держим обычных слуг, поэтому вам придется подождать, пока я приготовлю трапезу. Любите ли вы цыплят с базиликом?

– О конечно.

– Замечательно. Тогда я прошу вас, Юдифь-нян, прихватить с собой вот этот базилик, а Владимир-чжи пусть поймает в загоне с дюжину цыплят.

– Я, конечно, поймаю, – сказал церемонно лемуриец, – но не будет ли это посягательством на право собственности?

Он так вычурно говорил только потому, что ему не хотелось ловить бедных цыплят и откручивать им головы.

Мой-нян заверила Влада, что урона собственности он не нанесет, и значит, цыплят можно ловить беспрепятственно. Влад вздохнул и пошел, куда ему было указано.

Все остальные прошли в дом. Миновав небольшой, устеленный дерюжными дорожками коридорчик, наши друзья попали в солидных размеров широкую комнату, где вдоль стен стояло множество обитых камчой и мехом лавок. Возле каждой лавки стояло по небольшому резному столику. Также здесь были высокие расписные вазы с шелковыми цветами (Анна Николаевна слегка сморщила жвалы при виде искусственных цветов, потому что недолюбливала их и считала безвкусицей). В восточной стороне комнаты находился домашний буддистский алтарь. Статуи Будды и Гуаньинь украшены были позолотой и парчовыми тканями. В ароматической лампе курились благовония.

Мой-нян усадила гостей и подала им легкого вина. Впрочем, гости сидели недолго. Пришел Владимир с цыплятами, а значит, нужно было идти на кухню и готовить. Малыш Бун сказал, что он непревзойденный мастер по части базиликового соуса, Анна Николаевна вызвалась ощипывать и потрошить цыплят, а Сидор сказал, что будет чистить топинамбур, заменяющий в горах картофель.

Итак, в кухне всем нашлось дело. Тут все жарилось, булькало, кипело и шкварчало. Мой-нян очень резво принялась готовить салаты по одной ей известным рецептам, цыплята томились на сковороде, а с соусом Малыш Бун показывал просто чудеса. За делами время пролетело незаметно, к тому же и гости, и хозяйка практически ни на минуту не закрывали рта.

– Раньше-то я держала дом певичек и танцовщиц в столице Шамбалы городе Чакравартине. И дом этот – а назывался он «Озорная пташка» – приносил неплохой доход, – рассказывала Мой-нян. – Но однажды туда заглянул на огонек совершенно удивительный человек. Я бы и простым человеком его не назвала. Выглядел он как небожитель: волосы из тонкой золотой проволоки, сам рослый и статный, богатые одежды. Звали его Друкчен. С ним спознались местные разбойники и сделали его своим главарем. Я, конечно, увлеклась Друкченом, тем более что он такая знаменитость!

– И чем же он знаменит? – спросила Анна Николаевна.

Мой-нян улыбнулась:

– Сразу видно, что вы никогда не бывали в Шамбале. В этой стране все знают Друкчена как спасителя волоокой принцессы Ченцэ, приемной дочери императора Эли и императрицы Ен.

– И как же он ее спас?

– Принцесса раньше не была принцессой, как рассказал мне Друкчен, была простой русской девушкой, приехавшей с отцом в Тибет для поклонения священной горе Кайлас. Друкчен же был их проводником. И вот, будучи в Тибете, отец девушки заболел неисцелимой болезнью – гнилостной водянкой. Его отвезли в храм целителей Дзунг, но исцелить тело было невозможно. Душа русского воспарила в Небеса и, воплотившись вновь, стала Буддой сирот – Аминукашну (да услышит он наши молитвы!), Друкчен же с девушкой хотели возвратиться к Кайласу, но по дороге в тело девушки вселилась, вытеснив прежнюю душу, душа принцессы Ченцэ, доселе бесприютной скиталицы. Об этом рассказал мне сам Друкчен. Дальше его слова были малосвязными. Он говорил о том, что их с девушкой охватило пламя, они куда-то падали, а очнулся он уже на ложе целителей в Шамбале.

– Господи святый! – воскликнула доселе молчавшая Анна Николаевна. – Я теперь понимаю, что это за Друкчен и что за русские! Эти русские мои родственники. Дальние. Валерий и его дочь Ангелина Алейниковы. Все сходится. Это я отправила их в Тибет, потому что мне нужно было их жилище. А до этого я сама побывала в Тибете, в Лхасе встретилась с Друкченом и назначила его проводником Валерки и Лины. Нет, как все закручено! Я помню этого Друкчена – тщедушный мужичонка, вдовец с малым дитятей на руках (интересно, где сейчас этот ребенок). Значит, он попал в Шамбалу?

– Да, госпожа, – кивнула Мой-нян, опасливо косясь на жвалы Анны Николаевны. – Осмелюсь спросить вас, почтительно преклоняя колена, вы человек, или дэв, или ракшас?

– Я не дэв, не ракшас, но и не человек, – сказала Анна Николаевна. – Я ведьма, а выгляжу так потому, что была в Бардо. Там слишком много враждебных мыслеформ, лучше поддерживать себя в образе бойца. Когда я выполню свое предназначение, я вернусь в свое обычное тело.