Владимир Скачков - Неубивающий Страница 24

Ночевать Гунинбилю, почти всегда, приходилось в казарме. Дома он появлялся крайне редко, мать видел только в столовой, приходя на очередную кормёжку. Дни мелькали, проносясь вихрем. Отряд состоял, в основном, из МОСС четвёртого ранга. И если кто-то думает, что «спецам» тренировки не нужны, он глубоко ошибается! А старику Макбилю сил на них явно не хватало, он едва справлялся с несением службы по охране стен города. Вот молодой лейтенант и принялся гонять подчинённых и себя, конечно, с утра до вечера. В свободное от несения службы время он загружал их по полной программе. А ещё лейтенанту приходилось проверять посты охраны, и ночью тоже, два раза в декаду патрулировать улицы Миллора. Много обязанностей появилось у Гунинбиля. Каждый вечер он докладывал капитану о проделанной работе. Грустить о потерянной подруге стало некогда, как ему и обещали.

Минуло два месяца, и в отряде лучников появились новые бойцы. Хранвиль и Верзильфельд окончили школу с неплохими результатами. Оба стали МОСС пятого ранга.

Время шло, а наместник всё не умирал, он отчаянно цеплялся за жизнь, лежал, прикованный к постели и временами впадал в маразм, но был жив! Это обстоятельство удерживало соседнее королевство от нападения. В таком неустойчивом равновесии и прошла зима.

Лейтенант Гунинбиль проснулся посреди ночи. Был редчайший случай, он спал дома, свободный на целые сутки от выполнения служебных обязанностей. Сердце в груди сжимали спазмы, воздуха в лёгких не хватало, кожа пылала. Неприятные ощущения продолжались несколько минут. Клятва, которую он дал полгода назад, завершила своё действие.

Успокоившись и выровняв дыхание, молодой человек попытался осмыслить случившееся. Через час он встал, спать в эту ночь он уже не мог, и вышел на улицу. Весенний воздух освежил разгорячённую голову, унял жжение в груди, умиротворил мысли. Ноги сами принесли его к казармам. Там его уже ждали.

— Гунинбиль! — крикнул Хранвиль.

— Лейтенант! — одновременно с ним пробасил Верзильфельд.

— Да, друзья, да! Он родился! — радостно ответил на приветствие командир отряда лучников.

— И что теперь делать нам? — спросил Верзильфельд.

— Надо идти к капитану, — лейтенант посмотрел в глаза друзьям. — Теперь мы не принадлежим самим себе, и должны это сообщить.

— Спору нет, — склонил голову Верзильфельд.

— Ты командир, — произнёс Хранвиль и пожал плечами, — как прикажешь.

— За мной, — скомандовал Гунинбиль.

Идти далеко не пришлось, капитан сам появился и заметил друзей.

— Так, что у нас случилось? — спросил он подойдя к ним и увидев озабоченные лица.

— Вулкан погас, — Гунинбиль показал рукой на затухающее в дали извержение.

— Я заметил, — капитан проследил взглядом направление.

— Ман родился, — продолжил лейтенант.

— Неужели? Откуда вы это знаете? — не поверил капитан.

— Мы, — Гунинбиль обвёл взглядом друзей, — воины Неубивающего. Ребята, снимите рубашки.

Они сняли одежду и капитан, к своему полному ужасу, увидел одинаковые звезды на левой стороне груди, у всех троих. Вытянутые, восьмиконечные символы в тусклом свете фонаря казались нереальными, почти живыми, фиолетовые лучи шевелились от учащённого дыхания ребят.

— Теперь наши жизни принадлежат Ману, — Гунинбиль провёл рукой по новой метке, указывающей его высокий статус, — мы дали клятву, ещё в школе.

— Ясно. Кому удалось стать ИМ? — вопрос капитана не был праздным, от того, кто получил знание, во многом зависела судьба этого мира.

— Его зовут Базиль. Он, естественно, не из нашего мира, но мы верим в него, — в голосе Гунинбиля слышалось глубокое убеждение в правоте своих слов, он твёрдо смотрел на командира.

— Иначе и клятву бы не давали! — горячо поддержал лейтенанта Хранвиль.

— Он действительно достоин звания Мастера Неубивающего, — подтвердил Верзильфельд.

— Я вам верю, — капитан выглядел спокойным, хотя внутри у него клокотали противоречивые чувства, — и надеюсь, что вы правы в своих суждениях. Но, что теперь?

— Для нас, — Гунинбиль обвёл рукой вокруг, — всё остаётся по-старому, пока не призовут. А там, кто знает?

— Да, положение-то какое, — протянул начальник городской стражи и обратился к Гунинбилю: — МОСС высшего ранга, воин Неубивающего, я должен передать Вам свои полномочия?

— Нет, капитан, я останусь при своей должности. У меня единственная просьба.

— Буду рад её выполнить, лейтенант.

— Сообщите, при первой возможности, в школу. Мастер-смотритель должен знать о нас.

— Конечно, я передам ему весточку.

На этом и расстались. Они задумались, погрузились каждый в свои мысли, говорить о них с кем-то ещё не хотел никто, слишком серьёзное событие случилось в их мире, чтобы кричать о нём на весь город.

Через три дня наместник умер, словно специально ждал рождения Мастера Неубивающего. Гонцы-скороходы заспешили в разных направлениях, разнося трагическую весть. Прошла декада после ритуального сожжения тела, и под стенами Миллора собралось полутысячное войско Аникорцев. Осада началась. Новый наместник даже не успел прибыть. Князья попрятались в своих крепостях и не высовывались. Двести воинов городской стражи противостояли врагам, укрываясь за крепкими стенами города.

— Мы можем продержаться, — капитан произносил слова спокойным и тихим голосом, военный совет шёл уже третий час и все устали. — Но присутствующие, я надеюсь, понимают, что без помощи нам долго не удержать город.

— И я снова, в который раз, повторяю! Надо призвать князя, самого могущественного! — выкрикнул лейтенант второго отряда.

На него никто не обратил внимания, все знали его приверженность одному князю. Если призвать его, то город станет частью княжества, потеряет независимость и многие привилегии.

Гунинбиль в этот день со своим отрядом нёс патрулирование и охрану стен. Штурма пока не ожидали, враги устраивали свой лагерь, поэтому он мог позволить себе периодами заходить в штаб и слушать нудные, никчёмные дискуссии. Гунинбиль не вмешивался, не давал идей, он ждал окончания совета. Постояв, минут пять, молодой лейтенант лучников покинул штаб и начал очередной обход городских стен, проверяя посты.

Когда Гунинбиль вернулся, совещание уже закончилось. Капитан сидел один. Он выглядел постаревшим лет на десять, груз ответственности, свалившийся на него, давил сильнее прожитых лет.

— О чём договорились? — спросил лейтенант начальника.

— А, это ты, Гунинбиль. Вот тебе я рад всегда. Садись.

— Спасибо, — парень сел. — Что решили на совете?