Мартин Райтер - Доспехи для героя Страница 24

— Очень смешно!

Не стоит и говорить, что Генрих едва дождался окончания занятий. Он выскочил из школы и до самого вечера расхаживал по городу, наблюдая за «трудовыми будними» маленького народца. В результате наблюдений Генрих пришел к заключению, что из всех древнерожденных самые работящие — домовые. На втором месте по пользе были кобольды, которые делали в принципе то же, что и домовые — ремонтировали, восстанавливали, украшали и прибирали, но делали они это не с такой любовью и иногда халтурили. На третьем месте оказались хайдекинды. От шустрых малышей созидательной пользы, конечно же, было немного. Чувствовалось, что полевым детям в городе не хватает простора и они находятся здесь лишь по вине зимы что за интерес носиться по пустым заснеженным полям? Но зато благодаря своей неуемной энергии малыши успевали во время игр выхватить банановую кожуру из-под ноги рассеянного прохожего, или внезапным прыжком перехватить летящую кому-то на голову «птичью неприятность». Так что польза от них была неприметная, но, в общем-то, приятная.

В одном из кафе Генрих увидел достаточно уродливое существо, похожее на большую лягушку, зеленое, бородавчатое, но в переднике. Это существо, названия которому Генрих не знал и которое про себя назвал гоблином, занималось тем, что то и дело переключало электроприборы на пониженную температуру. Если бы оно этого не делало, то у неловкого хозяина давно бы все блюда пережарились и обуглились. Хозяин, конечно, помощника не видел и не слышал, не то наверняка бы сгорел от стыда, потому что каждый раз, когда приходилось что-нибудь спасать, гоблин ворчал и обзывал хозяина-растяпу последними словами. Генрих видел помощника и понимал, о чем тот говорит, что также было удивительным: с чего бы это все древнерожденные разговаривали на чистейшем немецком языке? А самой большой странностью было то, что во всем Регенсдорфе Генрих не увидел ни одного глюма, если не считать старенького Плюнькиса!

Вечером Генрих едва не умер от нетерпения, дожидаясь своих новых друзей. Разумеется, думал он и об Альбине. Но о ней мальчик мог разве что тяжело вздыхать — он был отринут, прогнан, презрен. «Быть может, когда-нибудь, — думал Генрих, — я попытаюсь еще раз с ней поговорить и доказать свою невиновность. Когда-нибудь… Но сейчас я к ней не пойду. Ни за что. А тем более она — ведьма!»

Глюмы появились без пятнадцати одиннадцать.

— Привет! — сказали Бурунькис с Капунькисом.

— Наконец-то! — воскликнул Генрих. — А я вас совсем заждался!

— Так ведь мы задержались! — пояснил Капунькис.

Генрих улыбнулся:

— О чем я и говорю. Послушайте, у меня тут насобиралась к вам куча вопросов. Первый: почему в городе совсем нет глюмов? Домовые есть, хайдекиндов больше, чем надо, а глюмов нет. Странно, правда?

Капунькис сделал вид, что разглядывает свой башмак, а I Бурунькис, глядя куда-то в сторону, без особого энтузиазма сказал:

— Понимаешь, Генрих, такие старики, как Плюнькис давно живут — они не в счет. А те старики, что живут в Милом Мидгарде, сами сюда не рвутся. Вот поэтому так и получается…

Но вы же пришли? — удивился Генрих. — Что-то я не могу понять. Почему же другие не идут, не старики?

— Ну, их не пускают, если честно… А про то, что мы с братцем сюда ходим, никто не знает, — Бурунькис вздохнул, всем своим видом показывая, что ему не очень нравится эта тема. Однако Генрих, заинтригованный, отступать не собирался.

— Ага. Так, значит, вы пробираетесь сюда тайно, да? А почему? Почему глюмов не хотят пускать в Регенсдорф?

Я сейчас объясню, сказал вдруг Капунькис. — Вот есть домовые. Верно? И есть глюмы. Понимаешь? Домовые занимаются тем, что что-то собирают, а мы, глюмы, делаем, в принципе, то же самое, но только наоборот… Но никому такое положение дел не нравится, а почему, мы сами не знаем.

Генрих понимающе кивнул, посмотрел на комод и сказал:

— Теперь, кажется, я понял: вы все ломаете и для Регенсдорфа представляете настоящую опасность. Все ясно. Вы были бы стихийным бедствием в большом количестве. Кому же это может понравиться?

— А что, домовые без дела должны сидеть? — обиженно сказал Капунькис. — И потом, мы, если разобраться, совсем даже и не ломаем…

— Что ты говоришь? — наигранно удивился Генрих.

— Честно. Мы просто любим посмотреть, что внутри чего есть и что будет, если что-то сделать не так, как надо… А когда мы шалим, то нам почему-то все время что-то под руки попадает. Попадает… и попадает. Для чего? Зачем? Этого даже я не знаю.

— Ну что ж, спасибо за разъяснение. Теперь другой вопрос. Вы что же, пешком ходите из вашего Малого Мидгарда в Большой?

— Ну конечно, пешком! — кивнул Капунькис. — Мы ж не ведьмы, чтоб на метле летать. Дверей из одного мира в другой полно. Даже мы отыскали одну, никому неизвестную. И теперь мы здесь! Все двери в мире, особенно в человеческое жилище — замечательная вещь. Мы умеем проходить их насквозь, как будто их и нет…

— Это потому, что ты, Капунькис, глупый! Через двери нужно не проходить, а открывать. Так делают все мало-мальски культурные люди, вот!

— Ха! — Капунькис хмыкнул. — Так то ж люди! А я умею проходить и так…

— Это прекрасно, — сказал Генрих. — А что, в Малом Мидгарде все такие, как вы, древнерожденные? Людей совсем нет?

Капунькис прыснул от смеха, а Бурунькис с удивлением посмотрел на Генриха.

— Как это нет? Полным-полно там людей. И города они построили, и в деревнях живут. Люди кругом есть. Как же без них?

— И чем они занимаются?

— Вчера вот турнир устраивали. Мы на него и спешили с Капунькисом, чтоб посмотреть.

— Турнир?

— Да. Турнир Большого Меча. Рыцарей на него собралось видимо-невидимо…

— Конечно, видимо-невидимо, — буркнул Капунькис. — Каждому хочется покрасоваться в красивеньких, блестящих доспехах! Каждый хочет получить от принцессы вышитый золотом платочек — это ведь не с драконами драться… Подумаешь, стучать по доспехам деревянными кольями. Велика храбрость…

— Ты просто завидуешь, что сам не можешь быть рыцарем, — Сказал Бурунькис. — А на самом деле турнир был хороший. Рыцари прибыли из многих королевств…

— И ничего не хороший, — Капунькис вызывающе выпятил грудь. — Чепуха одна, для детей… и таких, Бурунькис, как ты!

Бурунькис при этих словах зло засопел и стал сжимать кулачки. Чтоб предотвратить очередную драку, Генрих поспешил задать следующий вопрос:

— А скажите, у вас там что, королевства остались? В самом деле? И короли? И рыцари? Настоящие? Вот здорово. У нас давно их нет.

— Откуда ж им здесь взяться, если они давным давно перебрались к нам, в Малый Мидгард! с гордостью сказал Капунькис.