Маркус Сэйки - Лучший мир Страница 25

«И что будет с людьми, у которых и таких припасов нет?»

Ему почему-то казалось, что они не будут тихо голодать, сидя по домам.

– Я им не верю, – произнесла Эйми.

– А? Кому?

– Военным. Ты сказал, что они закрыли город, чтобы из него не могли выйти террористы. Это лишено смысла.

– Да.

– Тут есть что-то, о чем нам не говорят.

Он не успел ответить – раздался стук в дверь. От неожиданности они оба подпрыгнули. Итан и не понимал, насколько шумна американская тишина, пока не замолчали все гаджеты.

– Оставайся здесь, – сказал он и пошел к двери.

Взявшись за ручку, заставил себя остановиться и посмотрел в глазок.

На крыльце стоял Джек Форд с двумя участниками собрания соседей – инженером Куртом и Лу, тем парнем, который спрашивал у Итана, в чем его проблема.

Парк открыл им дверь:

– Привет.

– Привет, Итан, – улыбнулся Джек, протягивая пятерню, и они обменялись рукопожатием. – Как у вас дела?

– Да вот, проводим инвентаризацию.

Он имел в виду – в широком смысле, но Джек воспринял в буквальном и одобрил:

– Это правильно. Важно знать, сколько у вас провизии. Слушайте, вы вроде вчера укладывали вещи в машину?

– Да.

Итан представил себе, как Джек с дробовиком в руках обходит дом от окна к окну, выглядывает через жалюзи – не появились ли плохие ребята.

– Мы собирались в Чикаго к матери Эйми. Но Национальная гвардия нас развернула, – сказал Итан.

– Я слышал. У меня есть генератор – включаю его время от времени, чтобы посмотреть новости. Передают, что город закрыли и правительство ищет здесь «Детей Дарвина».

Итан, кивнув, молчал в ожидании. Трое гостей переглянулись.

Джек собирался продолжить, но Лу перебил его:

– Итан, вы вроде хорошо знаете этого Ранджита?

– Да, мы несколько раз обедали с ним. Хороший парень.

– Мы думали пойти побеседовать с ним.

– О чем?

– Правительство говорит, что они ищут анормальных террористов. Мы решили, почему бы не помочь.

– Слушайте, Ранджит – художник-оформитель.

– Нет, вы не поняли, – сказал Джек. – Мы знаем, что он не террорист. Но он анормальный.

– А потому, возможно, знаком с террористами? – удивился Итан.

– Может быть, он замечал кого-то, кто вел себя странно.

– Анормальные – они держатся друг друга, – добавил Курт. – Я инженер, поверьте мне, среди моих знакомых много мозганов.

Джек, проигнорировав его, сказал:

– Правительство открыло горячую линию, чтобы люди могли звонить и сообщать обо всем подозрительном. А поскольку заниматься теперь больше нечем, мы подумали, что вреда особого не будет.

«Конечно. Какой вред, если целый город голодных испуганных людей начнет охоту на террористов?»

– Я так не думаю.

– Все ясно, – сказал Лу. – Я вам говорил: он не согласится.

Он откашлялся, повернулся и плюнул в кусты, позвав приятелей:

– Идем.

Джек не шелохнулся: стоял, уперев руки в бока. У Итана возникло ощущение, что он хочет настоять на своем, объяснить что-то. Джек фактически стал лидером в квартале, человеком, к которому обращались все. Просил ли он Итана присоединиться к ним? Неявно угрожал ему? Или давал понять, что если такие, как Итан, устранятся, то тем сильнее станут такие, как Лу?

– Дорогой, почему бы тебе не пойти с ними? – спросила из комнаты Эйми.

Люди на крыльце не видели ее обеспокоенного выражения лица, которое никак не соответствовало беззаботности голоса. Говорила она достаточно громко, чтобы они ее слышали:

– Иди, дорогой, а с грилем я разберусь. Только обними меня перед уходом.

Она протянула к нему руки.

Итан посмотрел на Джека, на нее, сделал шаг и заключил ее в объятия.

– У Ранджита две маленькие девочки, – прошептала жена ему на ухо.

«Конечно».

– Я тебя люблю, – тихо сказал он.

– И я. Будь осторожен.

Он кивнул ей и вышел на крыльцо:

– Идемте.

Перед домом Сингхов, выкрашенным в веселенький желтый цвет, были разбиты клумбы, поблекшие на ноябрьском холоде.

Мужчины прибыли на место всего через минуту, но казалось, на это ушло гораздо больше времени – между ними невидимо сверкали электрические разряды. Лу шел впереди, в его походке чувствовалась целеустремленность, делавшая ее похожей на строевой шаг. Джек и Итан следовали за ним, и в какой-то момент сосед посмотрел на Итана – еще один непроницаемый взгляд, словно он хотел сказать что-то, но не сказал. Курт семенил сзади, как нетерпеливый щенок.

Они остановились на дорожке перед домом. Лу переступал с ноги на ногу. Итан пытался представить себе происходящее с точки зрения Ранджита: четыре человека, стоя у его дома, зловеще переглядываются. Вообразил, что бы он чувствовал на его месте, как его одолевала бы подсознательная подростковая уверенность, свойственная каждому человеку, будто все смотрят на тебя, будто каждый смешок – над твоей слабостью.

«Плохая мысль».

Напускным беззаботным тоном он сказал:

– Чего мы ждем? – и двинулся по дорожке.

Нажал кнопку звонка – тишина. Ну конечно же. Постучал. Несколько секунд спустя за дверью раздались шаги, щелкнул замок.

Ранджит первым увидел его и улыбнулся, но его лицо чуть окаменело, когда он заметил остальных.

– Привет, – сказал он, – соседская стража. Поймали плохих ребят?

Лу сердито набычился, но Итан сказал:

– Нет, все в порядке. Как у вас дела?

– Жалею, что не уехали во Флориду.

– Я вас понимаю. Мы пытались уехать в Чикаго, но нас завернули.

– Странные времена. – Ранджит скользнул взглядом по соседям и снова посмотрел на Итана. – Так что произошло-то?

– Войти можно? – спросил Лу.

Ранджит помедлил, все еще держась за дверную ручку, но разрешил:

– Да, конечно.

Он отошел в сторону и жестом пригласил их войти.

За коротким коридором начиналась гостиная – стильно декорированное пространство, раскрашенное точно подобранным оттенком белого. Два модерновых дивана стояли на желтом жестком ковре, а на изящном стеклянном столе лежала раскрытая книга. На полу были разбросаны игрушки – так, словно пролились с неба дождем, – плюшевые зверушки, стаканчики от капстекинга[28] и ксилофон. При виде всего этого Итан словно заглянул в свое будущее: Вайолет когда-нибудь начнет ходить по дому, оставляя за собой след игрушек, и от этой мысли ему стало тепло.

– А где ваши девочки? – спросил он.

– Наверху. Ива пытается их убедить, что пора спать.

Ранджит не предложил им сесть, а только сунул руки в карманы и ждал. Они вчетвером неуверенно стояли перед ним. В доме было так же холодно, как и снаружи, а потому их дыхание клубилось.

Итан поймал на себе взгляд Джека, пожал плечами.

«Это была ваша идея, дружище».

– У вас очень милый дом, – неловко сказал Джек. – Стильный.

– Спасибо. А в чем дело?

– Не знаю, слышали ли вы последние новости касательно электричества…

– У нас есть приемник и батарейки.

– Тогда вы знаете, что правительство просит всех нас оказать им помощь. Они открыли горячую линию, чтобы можно было сообщать обо всем подозрительном.

– Например?

– Ну, например, – вздохнул Джек, – о «Детях Дарвина».

Ранджит произвел звук, не похожий на смех.

– Вы шутите?

– Мы ничего такого не говорим. – Джек выставил ладони вперед в успокоительном жесте. – Просто подумали: может быть, вы…

– Может быть, я дружу с террористами?

– Нет, просто… может, у вас есть друзья, которые ведут себя странно.

– Да, – сказал Ранджит, глядя на Итана, – вы четверо.

– Послушайте, я понимаю, как это все может быть воспринято, – сказал Джек, пытаясь изобразить примирительную улыбку. – Я приношу извинения, что спрашиваю, но мы все обеспокоены. Дела принимают дурной оборот.

– Правда, гений? И что же вас навело на такую мысль?

– Послушайте, я ни в коей мере не хочу вас оскорбить…

– Не хотите меня оскорбить? Вы приходите ко мне в дом целым отрядом и спрашиваете, не знаком ли я с террористами, но при этом не хотите меня оскорбить?

– Ранджит… – начал Итан, но Ранджит перебил его:

– Да нет, все правильно. Вы меня прижучили. Я руководитель преступной группы. Для прикрытия рисую логотипы корпорациям, а вечерами угоняю фуры. Мне-то это делать легче – кожа у меня темная, в темноте я почти невидим.

– Давайте не будем горячиться, – сказал Итан.

Ранджит, казалось, не замечал, какие все напряженные, усталые и испуганные. Одно дело было храбриться, когда опустели полки супермаркетов. Но когда продукты не появились и неделю спустя, когда отсутствовало электричество, армия блокировала город, на улице холодало, а обед на День благодарения состоял из консервированных бобов, тут уже все начали чувствовать себя иначе. Социальный контракт затрещал по швам, и каким бы праведным ни был гнев Ранджита, в такой момент его реакция оказалась неправильной.

– Никто не предъявляет вам никаких обвинений, – заверил Итан. – Мы все…